Выдающийся арабский мыслитель Ибн Хальдун, который, по словам британского историка Арнольда Тойнби, «сформулировал философию истории» [Постижение истории], под истинным значением последней понимает сообщения «о людском общежитии». Это могут быть описания «обустроенности мира», состояний «дикости и культурности», формах «владения» и «государства»; способах добывания средств к существованию. Но в конечном счете все эти сообщения носят описательный характер. Говоря иными словами, Её Величество История подразумевает описание политико-экономического устройства и социокультурных особенностей образований государственного типа.

Вслед за этим Ибн Хальдун подмечает, что таким сообщениям по самой их природе «сопутствует неправда». Среди причин этого мыслитель называет «пристрастие к тем или иным взглядам и учениям»; доверие к «их передатчикам»; непонимание передатчиками сообщений всего того, что стоит за увиденным или услышанным ими; «вера в мнимую правдивость сообщения»; стремление «приблизиться к почитаемым и высокопоставленным, восхваляя и превознося их и приукрашивая свою речь» [Мукаддима].

К событиям, о которых пойдет речь дальше, тоже целесообразно отнестись с известной долей критики. Хотя бы потому, что на протяжении многих веков слишком много правящих династий придавали им огромное значение для оправдания своей правоты в споре со своими политическими противниками. В этой связи немецкий востоковед Август Мюллер пишет, что эпизоды того времени «передаются весьма противоречиво и часто как бы намеренно в извращенном виде». Причину этого исследователь видит в том, что «старинные источники относятся ко времени Аббасидов, когда вообще Омейядов презирали, всему готовы были поверить, а кое-что подходящее даже придумано, лишь бы оклеветать врагов в сомнительных случаях» [История ислама].

Венгерский востоковед Игнац Гольдциер также отмечает, что «переворот, который возвел на престол халифов-аббасидов, был не только политической революцией, сменой династии, но и означал глубокий переворот в религиозном отношении». Тогда на место обвиняемой «в светскости династии омайядов», которая поддерживала «древне-арабские традиции и идеалы», заступил «теократический режим с церковно-политическими взглядами». Вследствие обоснования Аббасидами своего права на власть тем, что они «потомки семьи пророка», халифы этой династии «задаются целью установить на развалинах правительства, ославленного благочестивыми как безбожное, государственный строй, соответствующий сунне пророка и требованиям божественной религии». Данный контекст И. Гольдциер использует для оправдания своего гиперкритического подхода к мусульманской традиции в целом; по его мнению, именно в этот период «хадисы истолковываются на самые различные лады» [Лекции об исламе. СПб., 1912. С. 47-49].

Схожие вопросы возникают и у мусульманских историков. Так, профессор факультета богословия Университета Мармара, член Высшего совета по делам религий Управления по религиозным делам Турции Ильяс Узум, отмечает, что в исторических источниках, описывающих драматическую гибель внука Пророка, мир ему и благословение Аллаха, «в той или иной степени» проявляются «эмоции». В частности, в фундаментальных трудах по истории, «не относящихся к какому-либо мазхабу», говорится о длительных переговорах между противостоявшими друг друг сторонами, но «при знакомстве с ними у читателя возникает вопрос: действительно ли эти переговоры имели место в те дни или они были сочинены позднее?» [Hz. Hüseyin'in şehit edildiği Kerbela olayi nasıl oldu].

Поэтому, принимая мусульманские хроники как единственный описательный источник событий того периода, мы постараемся критически исследовать дошедшие до нас рассказы, иногда внушающие доверие, а иногда противоречивые, записанные по большей части спустя несколько десятилетий со слов надежных и не очень надежных передатчиков. А для более глубокого понимания противоречий внутри мусульманской общины, приведших к убийству аль-Хусейна ибн Али, целесообразно сперва обратиться к периоду ниспослания Корана, когда пророк Мухаммад, мир ему и благословение Аллаха, начал постепенно ломать родоплеменные устои аравийского общества, закладывая фундамент уммы, спаянной верой в Единого Бога и мусульманским братством.