Современная наука открыла перед людьми возможности познания мира в различных его проявлениях. Сегодня уже нет сомнений в том, что наряду с миром, доступным нашим ощущениям, существует и мир потусторонний, чаще всего находящийся вне пределов чувственного опыта и рационального познания, но реально существующий. Серьёзные научные исследования в области психологии и медицины показали, что духовная сила является реальной и неотъемлемой частью нашей жизни. И если тело привязано к земному бытию человека и после физической смерти подвергается тлению и разрушению, то душа не гибнет вместе с телом, а продолжает существовать в мире ином, который в мусульманской традиции называется барзах (араб. ‘перешеек’). И именно душа испытывает постоянное стремление к росту и самосовершенствованию, жаждет приобщения к безграничному миру истины, в котором исчезнут пороки и зло, страдания и беспокойство. Вне всякого сомнения, подобный процесс неразрывно связан с религиозными чувствами.

Религии играют важную роль в мировой истории — причём не только духовной, но и политической. Религиозный фактор оказывает влияние на сознание и поведение народов, на различные аспекты культурной, экономической и политической жизни. Доктринальные, этические и культовые положения большинства вероисповеданий разъясняются в священных текстах, являющихся результатом божественного откровения и пророческого религиозного опыта. Исходя из этого, очень важно понять, что представляет собой откровение и как можно истолковать это общее для многих религиозных и философских учений понятие. Откровение как форма религиозного опыта и познания лежит в основе многих религий Востока и Запада. Этот уникальный феномен, реализующийся в явлении пророчества, является предметом тысячелетних исканий философов, богословов, психологов и представителей многих других наук. Но главным объектом этих исследований можно назвать сверхъестественные истинные божественные откровения, воспринимаемые пророком как акт прямого или непрямого (через посредника) волеизъявления Бога.

Обычно божественные откровения принимают вид вербальных или визуальных явлений и облекаются в словесную форму. Примеры таких откровений можно найти в священных текстах и преданиях разных религий (например, согласно индуизму, веды были услышаны из божественного мира риши-мудрецами), но только в монотеистических традициях откровение выступает не как перманентный процесс, инициируемый посредством особой экстатической техники, а как единовременный волевой акт Бога. Оно нисходит на Божьих избранников, подготовленных к соприкосновению с высшей реальностью и адекватному восприятию абсолютной истины, и не имеет аналогов в духовной практике остальных людей. И хотя в ряде мистических учений мы сталкиваемся с трансперсональным, связанным с расширением индивидуального сознания, опытом, его неправильно отождествлять с пророческим опытом хотя бы потому, что сами мистики не ставят свои озарения в один ряд с профетическими.

В целом исследование внешних и внутренних предпосылок пророческого опыта на различных этапах развития человеческой мысли приобретало различные формы. Идея откровения исторически восходит к теистическим учениям, допускающим возможность пророчеств. В них откровение понимается как говорение Бога устами пророка или оракула, личность которого в момент получения откровения вытесняется сверхъестественными силами. Первичные понятия об откровении присутствуют в античной идеалистической философии, в которой идея бытия соотносится с реальным Абсолютом, не доступным чувствам и познавательным способностям людей. Абсолют отличается от земных реалий, доступных познанию эмпирически через чувства и опыт, и его сверхчувственная природа требует совершенно иных способов познания, выходящих за космические пределы. Важнейший импульс оформлению представлений об откровении в античной философии дал Плотин (ум. 269), который практически заложил все фундаментальные критерии и характеристики оформившегося позднее классического для всего теизма понимания откровения:

- внутренняя готовность мистика к восприятию откровения;

- отрешение, очищение и возвышение души как необходимые его предпосылки;

- постижение в акте откровения трансцендентной реальности путём непосредственного восприятия абсолютной истины, открываемой Богом;

- нереконструируемость Божественной истины рационально-логическим путём и человеческими усилиями (ср.: постулат и‘джāз ал-Kур’āн в исламе);

Ещё большее развитие идея откровения получила в рамках иудео-христианской традиции. В соответствии с вероучением иудаизма, Ветхий завет предстаёт как основное откровение, которое Бог передал патриархам и пророкам при помощи различных средств: теофании, т. е. через видимые, но метафорические и иносказательные явления своего присутствия в виде огня или ветра, через сны, видения, слуховые эффекты, а также своими исполненными могущества свершениями, такими как помощь в исходе израильтян из Египта и в завоевании земли обетованной. Моисей и другие пророки рассматриваются как избранные глашатаи, доносившие волю Божью и его намерения до всего народа Израиля. В одних случаях они получали откровения в форме видений (в том числе во сне) или слуховых эффектов, в других — через ангела. Наивысшей формой откровения был отмечен Моисей, который непосредственно говорил с Богом, находясь в полном сознании. Его вдохновляющие слова должны были восприниматься с любовью и покорностью как Слово Божье.

Новозаветные представления об откровении заимствованы из современных раннему христианству форм иудаизма. Принимая иудейское писание как предварительное откровение, христианство утверждает, что явление откровения достигло не имеющей аналогов вершины в личности Иисуса Христа, которого христиане считают Сыном Божьим, его неизменным Словом и совершенным образом Бога.

Но иудейское писание не сразу было воспринято христианами как предварительное откровение. Борьба между последователями Маркиона (II в.), призывавшего к отказу от идеологии Ветхого завета, и его противниками закончилась окончательной победой последних. Составители Нового завета увидели в предыдущих писаниях выражение ожидания пришествия Христа на землю, а само пришествие его было воспринято как величайшее проявление богоявления. Иными словами, в христианской традиции откровение рассматривается как событие, проявившее себя непосредственно через жизнь, учение, смерть и воскрешение из мёртвых Иисуса Христа. Более того, откровение целиком воплотилось в нём, и он явил людям Бога, которого «не видел никто никогда» (Ин. 1:18).

Христианские представления о дуалистической природе Христа изначально допускают лишь частичное осмысление его религиозного опыта — лишь в тех случаях, когда проявляется его человеческая природа (например, при искушении сатаной в пустыне). Положение апостолов в христианстве схоже с положением древнееврейских пророков. Проповедуя Евангелие, они были ответственны за написание священных книг под пристальным наблюдением святого духа.

Таким образом, концепции откровения в иудаизме и христианстве имеют выраженные различия, но сходятся в том, что источником абсолютной истины является персонифицированный, запредельный по отношению к миру Бог. Вместе с тем референтность текста к Богу в ветхозаветных и новозаветных писаниях тоже сильно различается. В Ветхом завете прямая речь Бога цитируется, но отчётливо выделяется в его обращении к библейским пророкам и в откровении на горе Синае. В четырёх канонических евангелиях слова Бога вкладываются в уста Иисуса Христа, но также исключительно в виде цитат, поскольку христианская традиция видит в них божественное откровение апостолам. Ещё одно принципиальное различие между этими двумя учениями заключается в том, что в христианстве идея озарения придаёт произведениям святых сакральный характер. Иными словами, освящённая святым духом христианская традиция постоянно разрастается, чего нет ни в иудаизме, ни в исламе.

Мусульманские представления о божественном откровении нельзя в полной мере отождествлять с рассмотренными выше иудео-христианскими концепциями. Будучи ядром и краеугольным камнем коранического вероучения, божественное откровение считается единственным источником нравственных норм и религиозной практики. Изучение его в рамках религиозной традиции позволяет правильно оценить не только место профетического опыта в исламе, но и глубже понять содержательные и стилистические особенности Корана, историю сложения канонического текста и развития его толкования — тафсира. Для достижения обозначенной цели мы вначале рассмотрим кораническую доктрину божественного откровения, а потом проанализируем пророческий опыт Мухаммада, мир ему и благословение Аллаха.