25 раджаба 922 года от Хиджры (24 августа (3 сентября) 1516) на равнине Мардж Дабик недалеко от Алеппо произошла битва, предрешившая судьбу Египта на несколько столетий. 65-тысячная османская армия под командованием султана Селима I разгромила 80-тысячное войско мамлюков во главе с султаном Кансухом аль-Гаури. Новейшее вооружение в сочетании с железной дисциплиной принесли туркам блестящую победу над лучшей на тот период кавалерией. Потери османов составили 13 тысяч убитых и раненых, а потери египтян — 72 тысячи. В течение следующих двух лет Шам, Египет и Хиджаз были полностью присоединены к Османской империи, которая претендовала на роль защитницы мусульманских земель.

После разгрома Сефевидов в битве при Чалдыране резко обострились отношения между Османской империей и мамлюкским Египтом. После вмешательства Селима I в дела Зуль-Кадарского эмирата, правитель которого по приказу Кансуха аль-Гаури препятствовал снабжению османской армии, египетский султан обвинил османов в посягательстве на территории мамлюков. В результате обе стороны начали подготовку к войне. По свидетельству историка Мухаммада ибн Ахмада ибн Ийаса, в Египте приготовления к походу шли весьма напряженно. Большие расходы вызвали недовольство многих эмиров и даже аббасидского халифа аль-Мутаваккиля III. По приказу султана в египетскую армию стали набирать даже крестьян-феллахов, но это привело к опустошению многих деревень и возмущению эмиров, и султан отменил свое решение. Находившийся в стесненном положении Кансух не соблюдал многих обычаев, связанных с организацией военных походов, что также отражалось на настроении знати. Он приказал приготовиться к сирийскому походу даже халифу и четырем кадиям, чего не происходило на протяжении последних 87 лет.

10 мая 1516 г. первые отряды мамлюков начали покидать Египет, а спустя неделю вышел обоз султана. Мухаммад ибн Ахмад ибн Ийас так описывает это событие: «Султан вступил в Каир через ворота Завила и пересёк его в сопровождении многочисленной свиты. В этот день город дрожал, все жители города встречали его молитвами, женщины из окон разражались радостными криками, а султан в сопровождении свиты продолжал шествовать, пока не вышел из ворот Наср. День этот был памятным». Султан приказал полностью опустошить казну и забрал с собой сундуки с золотом и серебром, превосходным оружием, золочеными седлами, златоткаными потниками и всякими ценными вещами, накопленными им самими и его предшественниками.

Процессия египетского султана, которую сопровождали последний аббасидский халиф, многочисленные вожди племён, богословы, врачи и музыканты медленно продвигалась в Сирию. 9 июня султан чинно вступил в Дамаск: он шел по разостланным коврам, а европейские купцы разбрасывали золотые монеты среди огромной толпы. Через несколько дней он отправился в Хомс и Хаму, а 10 июля вступил в Алеппо (в её цитадели он спрятал казну). В честь монарха повсюду устраивались народные празднества, но это была лишь показная помпезность. Местное население жаждало избавления от непомерных налогов, а эмиры не отличались справедливостью и преданностью. Наместник Алеппо Хайр-бек Сайф ад-Дин даже вступил в тайные переговоры с османским султаном, а когда Кансуху аль-Гаури доложили об этом, тот счёл обвинения беспочвенными.

Тем временем в конце июля 1516 года многотысячная армия Селима I вторглась в Сирию и направилась к Алеппо. 20 августа мамлюки совершили однодневный переход на север к равнине Мардж Дабик, которая была выбрана местом для решающего сражения. Дождавшись появления авангарда османской армии, мамлюки бросились в атаку и завладели преимуществом. Завязалась братоубийственная битва, в которой обе стороны проявили мужество и стойкость. Осознавая превосходство египетской кавалерии, турки выстроили из 300 обозных телег передвижное фортификационное сооружение, внутри которого находились оружие и люди, а на них — 50 медных пушек. Подпустив конницу на расстояние пушечного выстрела, османы открыли по ней огонь из всех орудий. Мамлюки не смогли проникнуть за линию связанных цепями телег и понесли огромные потери. В этот момент командующий левым флангом египтян Хайр-бек дал сигнал об отступлении под предлогом того, что султан Кансух пощадил свою личную гвардию и не бросил её в бой. После этого ратное поле покинул и правый фланг египтян. Согласно некоторым свидетельствам, осознав неизбежность поражения, мамлюкский султан принял яд из перстня и замертво упал с лошади.

Некоторые подробности битвы были описаны Орудж-беком Баятом, послом сефевидского шаха при дворе испанского короля, принявшим католицизм и оставшимся в Испании. В своей книге «История Дон Жуана Персидского» он пишет: «Турки сражались отважно, удачно используя артиллерию, которую Селим приказал солдатам перетащить через перевалы на спине. Они полностью опрокинули египтян. Не спасся и султан Кансух Гаури, затоптанный насмерть, когда он упал с лошади под копыта наступавшей конницы. Ему было в это время семьдесят семь лет. Своей крупной победой, однако, турки были частично обязаны предательству Хайр-бека, который воздержался от участия в битве и вскоре перешёл на сторону султана Селима, бросив своего старого повелителя и поверив обещанию чужестранца о вознаграждении. В дальнейшем же султан с подозрением относился к этому предателю. Все это время [шах] Исмаил Суфи выжидал, наблюдая за событиями, но, увидев, что султан Селим весьма успешно разгромил мамлюков и завоевал Египет, воздержался от вмешательства и бросил своих союзников на произвол судьбы, хотя именно он был главным зачинщиком войны против турок».

Таким образом, дисциплинированная и хорошо вооруженная османская армия одержала уверенную победу над превосходящими силами мамлюков. Быстро перенимая от европейцев последние новинки в сфере военных технологий и развивая собственные, османы успешно использовали их против своих противников. Мощная артиллерия и хорошая организация обеспечивали османской армии преимущество вплоть до конца XVII века. Неслучайно во времена царствования Ивана Грозного русская армия была реформирована по османскому образцу. Хотя об этом не было принято говорить вслух, путешественник Яков Рейтенфельс, посол Франческо Тьеполо, мемуарист Кристоф Герман Манштейн отмечали большое сходство между тактикой русских пехотинцев и турецких янычаров.