Шираз. Город, который дал человечеству такие величины, как великий стихотворец Саади и виртуоз мистических прозрений Мулла ас-Садра. Город «Шекспира Востока», несравненного мастера лирической газели Хафиза. Город поэтов и место, которому идёт пятая тысяча лет. Сегодня Шираз — административный центр остана Фарс, колыбели иранской государственности, персидского языка и самоназвания «перс».
Во второй половине XVIII века Шираз в очередной раз стал столицей Персии на короткое историческое мгновение, больше похожее на временную вспышку. Случилось это между 1766 и 1791 годами, когда власть в стране отошла к династии Зендов (1753—1794). Эти курды из западного Луристана обязаны своим воздвижением племенному лидеру Керим-хану Зенду Мохаммеду (1705—1779), генералу Надир-шаха Афшара. После смерти шаха в 1747 г. страну охватили междоусобицы. В результате оных двор Афшаридов скукожился до одного только Хорасана. Устранив соперников-претендентов на трон, Керим-хан назвал себя скромно векиль од-доуля (уполномоченным в делах государства) и векиль-ол-роая (уполномоченным в делах народа). Но фактически речь шла о необъявленном новом правителе Персии.
Уже в 1750 г. Керим-хан, пользуясь суматохой борьбы за власть, в которой схлестнулись ещё и Афшариды с Каджарами, сделал Шираз своей ставкой. Он вошёл в его историю как рачительный хозяин и благоразумный попечитель. Шираз достался ему в печальном виде: в ходе подавления восстания Мохаммада Таки-хана Ширази в начале 1744 г. многие кварталы были разрушены. Стоило Надир-шаху восстановить контроль над городом, сложив курганы из голов поверженных, как город выкосил чумной мор, унёсший жизни тысяч жителей.
Другое дело Шираз под присмотром Зендов! Керим-хан, запомнившийся Ирану как один из самых гуманных правителей в истории, сразу начал проявлять заботу о городе. Он задался целью уравнять в величии свою столицу с Исфаханом, о котором поговаривали, что его красота равна половине мира. Керим-хан не стеснялся сермяжной простоты и необученности грамоте, перекрывая эту неловкую ущербность щедрой поддержкой литераторов. Своё имя он увековечил почтением к величайшим уроженцам Шираза: Саади и Хафизу. Почтение выразилось в великолепных мавзолеях.
Саадие, или гробница Саади, воспринимается иранцами как один из неотъемлемых символов страны. Не случайно её изображение нанесено на реверс банкноты Исламской Республики — риала номиналом в 100 000. Первая усыпальница была возведена на месте дома, в котором жил великий поэт, или по крайней мере неподалеку от него. Устроителем её был Шамс ад-Дин Джувейни (ум. 1284), сахиб-диван монгольских ильханов, которому Саади посвятил цикл стихов «Сахибийа» и дидактическое произведение в форме вопросов-ответов.
В XVII веке то, что построил Джувейни, было разрушено; место упокоения Саади, смарагда персо-таджикской поэзии, долго пребывало в запустении. Так продолжалось до самого прихода Керим-хана Зенда, который распорядился возвести здесь двухэтажный мавзолей, в котором крепкие кирпичные элементы были уравновешены воздушно-лёгким гипсом в перекрытиях комнат. К сожалению, мавзолей эпохи Зендов не уцелел. На его месте стоит реконструированное в 1950-х годах здание Мохсена Форуки. Схожая судьба постигла и мавзолей Хафиза Ширази, находящийся в саду Мусалла, на месте которого в 1935 г. был построен небольшой павильон.
Зато уцелела крепость, которую Керим-хан построил в центре Шираза незадолго до смерти, в 1766—67 годах. Правитель не поскупился на своё детище, которое получило название Арг-е Керимхани. Были приглашены прославленные мастера, строители, инженеры Востока и Запада. В работе использовали дорогостоящие материалы, которые свозились в город отовсюду. Архитектурно и в убранстве интерьеров крепость несла заметный отпечаток сефевидского дизайна. Тем не менее её относят к хрестоматийным примерам лишь мимолетно заявившего о себе зендского стиля.
Отгороженная оборонительным рвом крепость представляет собой массив из камней, скреплённых известью, обложенных поверху кирпичной кладкой. Над сплошными зубчатыми стенами в дюжину метров высоты поднимаются круглые башни широкого обхвата. Несмотря на приземистую мощь, одна из них накренилась, что позволяет иранцам в шутку сравнивать Шираз с итальянской Пизой.
Башни — самый привлекательный элемент крепостного экстерьера, и на каждой из них выточены ромбические и волнообразные узоры. Они окольцовывают башни по самую линию окошек, стилизованных под бойницы. Некоторая их декоративность связана с тем, что крепость с самого начала задумывалась как резиденция хана ничуть не в меньшей степени, чем фортификация.
Крыши Арг-е Керимхани по углам упираются в башни, образуя террасы. Они перекинуты так, чтобы в жаркий сезон рассеивать зной, а осенью оберегать комнаты от ливней. Задача обеспечивается дополнительным периметром, создающим как бы квадрат в квадрате основного плана крепости, и едва уловимым сточным наклоном крыш. Внутри крепостных стен, в закрытом дворике, за счёт аллей, узких газонов, бассейнов с фонтанчиками и водораспределительных протоков поддерживается относительно мягкий микроклимат.
Вся красота крепости досталась внутренним залам с их золотистой росписью. Тут обращают на себя внимание витражные стекла, в которых обыграны мотивы раскрытого цветка. Главные витражи вписаны в подковообразные арки-перекрытия. Более узкие окна в типично иранской манере находятся над функциональными дверями. Все комнаты имеют сквозную планировку, позволявшую обитателям крепости перемещаться из одной залы в другую, не покидая прохладных помещений. Для Шираза с его жаркими ветрами это было важным утилитарным решением.
Однако горячим был не только обдувавший город воздух, но и вода. Крепостная баня, которой пользовались домочадцы шаха, тоже выдержана в зендском стиле. Её можно сравнить с оздоровительным комплексом. Купание в богатой минеральными солями воде из Рокнабадского канала сочеталось с чайными церемониями, раскуриванием кальяна, массажем, хиджамой, мехенди и даже врачеванием зубов. Для широкой публики действовала баня Векил-е Хамам. Она относится к социальной застройке Зендов, отличительной чертой которой была маркировка словом «векиль». Оно указывало на Керим-хана, который оставался регентом при молодом Исмаиле III (1733—1773).
Строительство бани происходило в 1760-х годах, и сейчас она наряду с другими памятниками эпохи Зендов входит в список объектов всемирного наследия ЮНЕСКО. В ней воплотились передовые архитектурные принципы того времени. Так, купальня представляла собой небольшую ванную с пологим спуском. Вход в неё в целях создания контрастной термокамеры опущен ниже уровня земли. В раздевальные комнаты вели угловые проходы, что тоже позволяло предотвратить попадание холода в ванну и её быстрое остывание. В центре восьмиугольного подпертого колоннами свода лежал каменный монолит. По бокам отходили крылья, в которых посетители могли окунуться в мраморные пруды. В пристроечном помещении безостановочно кипели два больших котла.
Особый интерес представляет роспись бани, в которой среди цветочных букетов, выполненных синей и чёрной тушью, скрываются традиционные бытовые и исторические мотивы. Некоторые рисунки апеллируют к кораническим сюжетам, например, переносу благословенного пророка Мухаммада, мир ему и благословение Аллаха, на животном Бурак из Мекки в Иерусалим. В том ночном путешествии Всевышним была заповедана пятикратная молитва, подготовкой в которой служит омовение; а это уже прямое назначение банной культуры.
В целом философия градостроения на исламском Востоке исходит из представления о «трёх китах», вокруг которых начинается расширение городского центра: комплекса из бани (для телесного здоровья и купаний), мечети (для духовных нужд и посещения чистыми) и рынка (для роста имущественного благосостояния через поощряемую исламом торговлю). По этой причине к востоку от бани расположена другая постройка, без которой немыслим персидский город — мечеть Векиль. Её строили между 1751 и 1773 гг. так, чтобы храм отличался от соседней мечети «Насир оль-Мольк» и аналогичных построек Шираза.
В частности, бросается в глаза то, что в мечети Векиль вместо стандартных четырёх имеется всего два айвана, которые орнаментально декорированные популярной при Зендах семицветной плиткой (хафт-ранги). Словно бросая вызов колеру других персидских мечетей, здешняя цветовая гамма выразительнее и разнообразнее. Жёлтый и голубой цвета обогащены нежно-розовым в мукарнах, сотовых сводах арок. Вкупе с тщательно прорисованными розовыми кустами это делает передник мечети, Жемчужную арку, необычайно пышной и изысканно усложнённой. Просторная молитвенная зала-шабестан опирается на почти полсотни закрученных в спирали колонн, чьи капители увенчаны листообразным акантом. Шедевр зендского стиля — многоступенчатый минбар, вытесанный из цельной глыбы мрамора ирано-азербайджанского региона Мераге.
К мечети примыкает базар Векиль, обустройство которого завершили к концу 1760-х. Торговали тут ещё при Буидах, но Керим-хану Зенду хотелось затмить рынок Кайсарие в Ларе. Капитально перестроенный им базар из гипса, извёстки и кирпича, в чрево которого ведут пять ворот, простирается до Исфаханских ворот. И тогда, и сегодня не сыскать лучшего места для приобретения персидских ковров, сукна, текстиля, медной и жестяной мануфактуры, стекла, антикварной всячины. Сегментирование базара отображает то, как в Ширазе происходило распределение сфер между профессиональными цехами и гильдиями (футувве) ткачей, портных, шляпных дел мастеров, мечников, ювелиров.
Подобно любому ближневосточному крытому рынку, это был город в городе, самодостаточный лабиринт, не выбираясь из которого можно провести жизнь. Тут есть очаровательные дворики с караван-сараями, помывочные, старинные лавки, запираемые на декоративные решетки-машрабии трактиры, квартальные мечети. Пространство между большими окнами и сводами-подковами, которые не смыкаются, оставляя просвет в виде люков, наполнено шумом, гамом, одурманивающим ароматом азиатских специй. Высокий арочный переход отделяет главный базар от его восточных и западных крыльев. Некоторые магазины занимают по два уровня. Когда-то тут был даже маленький мраморный пруд.
На некотором расстоянии от комплекса разбит сад Назар. Задел ему положили ещё Сефевиды, но при Керим-хане сад перестроили, придав ему большую квадратность форм вокруг четырёх осевых прудов. Соревнуясь с Исфаханом, Керим-хан, очевидно, желал, чтобы Назар мог соперничать с тамошним Хашт-Бехешт («Восемь райских садов»). Во всём соблюдался принцип ландшафтного устройства Зендов, получивший название чахар-баг, или проектирования на четыре стороны. В поясе садовой ограды вкопан цилиндрический камень, известный как «Календарь», гравировка которого привлекает разнообразием каллиграфических приемов и стилей. На нём как будто росчерком резака лаконично вписаны вехи мусульманской Персии: шрифтом сулюс отметились правители-сельджуки, пехлевийский насх — след Сефевидов, а привычный для персидской графики насталик относится к каджарской эпохе.
В саду стоит восьмигранный павильон, где при Зендах осуществлялся высокий приём зарубежных дипломатов и сановников. В этом малом церемониальном дворце Керим-хана, который носил когда-то подражательное название Кулох Фаранги («Иноземный купол»), под невзрачной плитой было упокоено тело основателя династии. Теперь небольшая площадь мемориала приспособлена под музей Парс. В 1852 г. павильон стал первым хранилищем артефактов иранской истории за чертой Тегерана, а в 1930-е получил статус музея.
Дворец-музей имеет крестообразное сечение, состоит из центральной купольной залы, по потолку которой растекается сталактитовый каскад, и четырёх альковов, украшенных медальонами и цветочными изразцами XVIII в. Некоторые из них демонстрируют сценки с охотой на птиц, другие — древесные сплетения, третьи — интронизацию мудрого царя-пророка Сулеймана. Навесы купола украшены декоративной плиткой и антаблементами. Как следует из названия музея, основные экспонаты здесь относятся к провинции Фарс и тем, кто правил ею в разные времена. Самые ветхие древности в музейном фонде насчитывают свыше четырёх тысяч лет. Особый интерес посетителей возбуждают меч Керим-хана и собрание рукописных свитков Коранов.
Именно сюда перенесли на хранение после разрушения в 1937 г. Ворот Корана (Дарвоз-е Курон) два тома священной книги, которая была записана собственноручно тимуридским правителем Фарса Ибрагимом Султаном Мирзой (1394—1435). Он был великолепным поэтом и каллиграфом, и ему также приписывают рукописный мусхаф, хранящийся в Метрополитен-музее. Зенды отреставрировали изрядно обвалившиеся Ворота Корана, располагавшиеся на северо-восточном выезде из города, пристроив к ним сверху небольшую камеру. В ней и поместили сей прекрасный список Корана весом в сорок килограммов, дабы все прибывающие в город и уезжающие из него помнили о заповедях Всевышнего.
Увы, блистательным постройкам Зендов был отмерен короткий век. После смерти Керим-хана в 1779 г. среди его родственников начались междоусобицы, и уже через двенадцать лет Шираз был разграблен войском «злобного скопца» Ага Мохаммеда Каджара (1741—1797). Физическое увечье, нанесённое будущему правителю Ирана и Азербайджана в детстве по приказу Надир-шаха, обернулось проклятьем для десятков тысяч жителей покорённых им городов, включая Исфахан, Шираз и Керман. А личная ненависть к Керим-хану, который обезглавил отца Ага Мохаммеда, воевавшего против Зендов, была настолько лютой, что его останки были извлечены из земли и погребены под порогом дворца Ага Мохаммеда в Тегеране.
Времена менялись. Шираз был унижен и помрачён. Начиналось возвышение Тегерана…
