Эксклюзивное интервью информационно-аналитическому центру СОВА от 11 октября 2013 г.

- Эльмир, когда вам стало известно о запрете подготовленного вами перевода Корана?

- К сожалению, я узнал об этом слишком поздно, когда информация о решении Октябрьского районного суда Новороссийска появилась в новостях. Ни транспортная прокуратура, возбудившая дело, ни судебные органы не известили меня об экспертизе смыслового перевода Корана, выполненного мной. До сих пор меня не оповестили ни о подробностях экспертизы, ни о доводах, на которых основано обличительное заключение, ни о том, кто именно и при какой организации проводил данное исследование.

- Знакомы ли вы с текстом экспертизы?

- Адвокаты занимаются данным вопросом, но на настоящий момент я не видел текста экспертизы. В судебном решении, опубликованном в СМИ, говорится о некой справке об исследовании от 6 мая 2013 года. Если учесть, что 16 мая сего года в Верховном суде Республики Башкортостан должно было рассматриваться дело о признании экстремистскими нескольких аятов арабского Корана, то получается, что запрет моего перевода Корана готовился заранее. Видимо, общественное мнение и отмена Верховным судом Башкирии абсурдного судебного решения о запрете аятов Корана вынудили силы, стоящие за этой провокационной кампанией, повременить с запретом смыслового перевода. В результате суд вынес свой вердикт лишь в сентябре.

- Что именно было положено экспертами в основу заключения?

- В решении районного суда нет никакой конкретики. Есть лишь голословные утверждения о том, что в переводе содержатся высказывания о превосходстве мусульман над немусульманами и дана негативная оценка лицам, не исповедующим ислам. Нужно понимать, что любая религия и любая священная книга провозглашают превосходство верующих над неверующими, пророчат одним прощение и рай, а другим — возмездие и мучения в аду. Это прекрасно известно любому религиоведу. Тексты священных книг нельзя вырывать из контекста и исследовать в отрыве от конкретно-исторических условий, в которых они были зафиксированы. Так поступают идеологи экстремистских групп, искажающие религиозное учение. Но когда так поступает эксперт, привлекаемый судебными органами для экспертизы религиозной литературы, — это абсурд. Согласно традиционному пониманию Корана, превосходство верующих над неверующими выявится в будущей жизни. А в этом мире жизнь и имущество людей - независимо от их вероисповедания - неприкосновенны до тех пор, пока они не нарушат законы, позволяющие государству применить по отношению к ним те или иные меры наказания. Обратите внимание, наказывать людей за правонарушения — это прерогатива государства. Ислам не признает самосуд и анархию и обязывает мусульман быть законопослушными и добропорядочными гражданами. Как после этого можно говорить о том, что Коран призывает к враждебным или насильственным действиям по отношению к немусульманам? Наш пророк - мир ему и благословение Аллаха - недвусмысленно заявил, что человек, посягнувший на жизнь немусульманина, живущего в мире с мусульманами, не почувствует даже благоухания рая.

- Противники вашего перевода считают, что его текст содержит новые трактовки коранического учения. Так ли это?

- Когда переводишь священную книгу и твой труд приобретает широкую известность, нужно быть готовым к критике. Она может быть объективной, конструктивной или, наоборот, необъективной. Критику в адрес моего перевода Корана можно разделить на две части. Одни указывают на места, где перевод не соответствует стилистическим нормам русского языка. В ряде случаев речь идет о стилистических неточностях, которые мы устранили в готовящейся к изданию новой редакции. В этой связи я хочу выразить особую благодарность филологу Кябиру Кузнецову и писателю Александру Викторовичу Летенко, который скончался в декабре 2012 года. Они внесли бесценный вклад в анализ и выявление стилистических недоработок в тексте перевода. Также хочу отметить полезные замечания моих коллег Али Вячеслава Полосина и профессора Саида Хайбуловича Кямилева. Это была конструктивная, я бы даже сказал, дружеская критика. Но есть и откровенные недоброжелатели. К счастью, среди них пока нет авторитетных и именитых ученых-арабистов. Главным образом, это ангажированные религиозные деятели, не пользующиеся доверием среди верующих, но желающие дослужиться до высоких санов. Они критикуют мой перевод лишь потому, что так проще привлечь внимание. В чем они усматривают нетрадиционный подход? В том, что я употребляю выражения «Божье око», «Божья десница», «Божий лик». Они считают использование таких выражений богохульством. В действительности эти выражения никоим образом не противоречат ни ханафитской, ни шафиитской традиции. Утверждать обратное может только человек, не разбирающийся в исламском богословии. Например, в суре «Корова» употребляется выражение «ваджуллах», которое я перевел как «лик Аллаха». По мнению одного из моих оппонентов, это первый шаг к экстремизму! Тогда взгляните, как этот же аят перевели, скажем, академик Крачковский или Валерия Порохова. Они перевели это выражение так же, потому что есть незыблемые принципы научного перевода. Другое дело, что разные богословские школы интерпретируют коранический текст по-разному. Это уже проблемы богословия.

- В чем принципиальная разница между вашим переводом Корана и другими распространенными в России переводами (И.Крачковского, Г.Саблукова, М.Османова, В.Порохорой, другими)?

- Различия между названными трудами обусловлены методологией, на которую опирались авторы. Академик Крачковский не завершил свой труд - и сегодня мы имеем дело с подстрочником, буквальным переводом, который иной раз трудно понять. Однако не следует списывать все недостатки этого труда на его незавершенность. Ученый подходил к тексту Корана исключительно как к литературному памятнику и пытался абстрагироваться от тафсиров, помогающих увязать коранические аяты с историческим контекстом. В этом, на мой взгляд, главная особенность данного труда. Перевод Валерии Пороховой выделяется своей выразительностью и высоко-пафосным стилем. Он не похож на остальные переводы Корана. Замечательный труд профессора Османова, на мой взгляд, является одним из лучших смысловых переводов Корана на русский язык. Методологический подход автора во многом определил и мой подход к переводу. Признаюсь, я сумел освободиться от его влияния лишь через пару лет самостоятельной работы над переводом Корана и его тафсира. Тем не менее, скажу, что в ряде мест перевод Османова — это, скорее, тафсир, чем академический перевод. Я же старался довести до русскоязычного читателя текст таким, какой он есть, избегая однобоких комментариев или авторских интерполяций. Полагаю, именно это сделало мой труд популярным среди читателей. Его нельзя прочесть на одном дыхании. Он заставляет читателя задуматься. Конечно, далеко не так, как арабский текст Корана. Но стоит вам прочесть небольшой фрагмент, как вы понимаете, что держите в руках необычную книгу.

- Влияет ли признание экстремистским материалом русского перевода Корана на статус Корана в мусульманской общине?

- Подобное решение оскорбляет религиозные чувства мусульман не только в России, но и во всем мире. Ведь судят не произведение какого-то автора. Судят смыслы Священного Корана, переложенные на русский язык. На мой взгляд, это не просто абсурд. Это провокация, которая может подорвать исторически сложившееся межрелигиозное согласие в России. Посмотрите на комментарии к новостям на эту тему, и вы легко заметите, как радикалы используют судебное решение для пропаганды антиправительственных настроений. Мне трудно судить, кто распространяет подобные статусы в социальных сетях и кто стоит за всем этим. Но очевидно, что это никак не в интересах России и российского народа. Подобные провокации льют воду на мельницу тех, кто разжигает межрелигиозную вражду и дезориентирует нашу молодежь. Я много пишу о причинах религиозно мотивированного экстремизма и путях противодействия этому явлению. Некоторые из моих статей на эту тему доступны на моем сайте www.guliyev.org . Произошедшее в Новороссийске не имеет ничего общего с противодействием экстремизму. Это не борьба с экстремизмом и даже не борьба с исламом. Это удар по обществу, в котором мы с вами живем.

- Есть ли, на ваш взгляд, политические причины запрета текста перевода Корана на русский язык?

- Запрещать переводы Корана, хадисов или труды авторитетных имамов — это политическая близорукость. В современном мире религиозные организации играют все большую роль в общественной жизни. Таковы реалии постмодернизма. Люди больше не верят во всемогущество разума и обращаются к религии, оккультным учениям, магии. Во многих странах ислам распространяется быстрее, чем другие религии или философские системы. Но ни в одной цивилизованной стране не ограничивают в правах граждан, исповедующих ислам, не запрещают Коран, хадисы и средневековые трактаты по истории ислама. Мусульмане живут в России испокон веков. Живут бок о бок с православными, иудеями, буддистами. Они учатся, работают, растят детей, ценят и почитают свои культурные и религиозные традиции. А главное — они осознают себя частью этой страны, неотъемлемой частью российского народа. На мой взгляд, в интересах России использовать духовный потенциал ислама и других традиционных верований для формирования национальной идеи, способной объединить всех россиян. Выпячивая межрелигиозные и межэтнические противоречия, решить данную задачу невозможно.

Ксения Сергазина

http://www.sova-center.ru/religion/publications/2013/10/d28130/