6 раджаба 948 года от Хиджры (26 октября (5 ноября) 1541) полнейшим крахом закончилась попытка императора Священной Римской империи Карла V Габсбурга завоевать Алжир. Христианский правитель отдал приказ к отступлению спустя всего лишь несколько дней после высадки десанта на североафриканское побережье, причиной чему послужил внезапный ураган, обрушившийся на объединенный флот Испании, папы римского и Венеции. Потери были столь ощутимы, что после этого Карл V ни разу не отважился отправиться в морской военный поход.

После неудачи на море под Превезой в 1538 году, когда османский адмирал Хайруддин Барбаросса разгромил объединенный флот христианских государств, император Карл V искал возможность для реванша. И вот спустя три года такой момент настал. Воспользовавшись пребыванием Барбароссы в Стамбуле, он отдал приказ о наборе армии в Испании, Неаполе и на Сицилии для морского похода на Алжир. Эрнану Кортесу, испанскому конкистадору и завоевателю Мексики, было поручено вооружить новые формирования, что Кортес выполнил с большим рвением, вложив в вооружение армии много собственных средств. Общее командование сухопутными силами было поручено герцогу Альбе, заслужившему в последующем скандальную славу своим наместничеством в Нидерландах. Письмо с приглашением участвовать в походе было направлено и великому магистру Мальтийского ордена Хуану де Омедесу. Карл уверял, что эта экспедиция организована только с целью уничтожения корсаров и врагов ордена. Число добровольцев было велико, но великий магистр разрешил присоединиться к армии не более 400 рыцарям на четырех галерах, чтобы не лишать защиты необустроенные на тот момент укрепления Мальты. Каждому рыцарю было позволено взять по два хорошо экипированных оруженосца. Командование эскадрой было возложено на Георга Шиллинга, генерала галер ордена и главу германского ланга. Мальтийские галеры присоединились к той части императорского флота, на которой находился сам Карл, решивший лично возглавить экспедицию. Он был настолько уверен в успехе кампании, что пригласил в поход знатных гостей и разрешил сотням испанских грандов взять с собой прекрасных дам, пообещав им красивое зрелище.

После тщательных приготовлений осенью 1541 года огромный флот (516 судов, более 12000 моряков, десант из 7 тыс. испанцев, 6 тыс. немцев, 6 тыс. итальянцев, 3 тыс. крестоносцев из других стран, 400 мальтийских рыцарей) вышел из Майорки для покорения Алжира. Для того чтобы предотвратить обычные в таких походах стычки между солдатами из различных стран, армия была разделена на три корпуса по этническому признаку. В авангард был выдвинут испанский корпус из опытных солдат-ветеранов. Основные силы армии составлял корпус итальянцев и мальтийских рыцарей, которые подчинялись непосредственно императору. В расположении мальтийцев находился и императорский штаб. Третий корпус, находившийся в арьергарде, состоял из германцев, бургундцев и добровольцев со всей Европы. Флотилия, собранная для завоевания Алжира, ничем не уступала Непобедимой Армаде, отправившейся на завоевание Англии в 1588 году.

На пути к Алжиру корабли попали в сильный шторм, задержавший их прибытие к североафриканскому побережью до 19 октября. Когда же флотилия подошла к берегу, разразилась буря, не позволявшая целых три дня спустить лодки на воду. И гребцы галер, и солдаты оказывались по пояс в холодной воде, что делало высадку невозможной. Только через несколько дней ветер немного стих, и король приказал начать высадку на пляжах к западу от мыса Матифу. Шлюпки спустили на воду, но у самого берега выяснилось, что они могут разбиться о скалы. Солдатам пришлось прыгать в воду и добираться до берега, неся оружие и порох над головой. Не успели первые экспедиционные силы разбить лагерь, как они подверглись неорганизованным атакам легкой кавалерии арабов. Нападавшие не втягиваясь в затяжные бои и быстро откатывались назад. Выгрузку снаряжения пришлось прервать. К тому моменту удалось разгрузить около 60 галер и несколько крупных парусных судов. На берегу находились около 20 тысяч пехотинцев и до шести тысяч кавалеристов.

Карл V был удивлен появлению арабской конницы. По имевшимся у него сведениям, в распоряжении евнуха Хасана, которого Барбаросса оставил управлять Алжиром, было всего около девятисот янычар, несколько тысяч моряков и не более шести тысяч мавританцев. Оказалось, что на помощь алжирцам пришли местные берберские и арабские племена. И хотя их выпады не представляли серьезной угрозы войскам императора, они спутали планы по высадке десанта. Оценив ситуацию, Карл принял решение с ходу захватить город Алжир. Пушки большого калибра с испанских кораблей начали обстреливать город, и, когда в стенах образовались две бреши, пехота двинулась на приступ. Однако штурмующие были встречены артиллерийским огнем из 300 пушек с крепостных стен и были вынуждены окопаться. В это время начался проливной дождь, сопровождавшийся ледяным ветром. Поскольку палатки остались на борту кораблей, пехотинцам было негде укрыться. Между тем буря крепчала с каждым часом, и огромная флотилия ничем не могла помочь высаженному на берег десанту. Штормовой ветер вынудил галеры, находившиеся в Алжирском заливе, отойти в море. Непогода продолжалась всю ночь, и к утру окопавшееся войско превратилось в массу промерзших и павших духом людей, к тому же тонущих в грязи. Но хуже всего было то, что подмокший порох превратился в кашу и огнестрельное оружие вышло из строя.

Этим благоприятным моментом воспользовался евнух Хасан, который повел своих янычар на противника. Карл лично возглавил пехотинцев, но его отряды понесли большие потери от турецкой артиллерии. Мальтийские рыцари потеряли 75 человек убитыми (в основном от отравленных стрел), а также трех капелланов и около 400 солдат. Большие потери были и в других корпусах. Рейды арабских отрядов практически не встречали сопротивления, окоченевшие солдаты, не способные защищаться, были изрублены защитниками Алжира. Генуэзский адмирал Андреа Дориа попытался подвести корабли к берегу, чтобы спустить шлюпки и забрать оставшихся в живых. Но те под натиском арабов прыгали прямо в море, и многие из них утонули или попали в плен. Только мужество и дисциплинированность мальтийских рыцарей, державших оборону вокруг Карла V, не позволили мусульманам захватить императора в плен.

Не лучше обстояли дела и у флота. Начавшийся шторм быстро перерос в ураган. И если галеры кое-как пережили его в открытом море, то парусные транспортные суда, которыми нельзя было управлять при таком ветре, остались в заливе. Значительная часть их была разбита бурей и затонула. Вместе с погибшими в море галерами потери составили около ста сорока пяти судов. Выбравшиеся на берег члены экипажей были добиты мусульманской кавалерией.

Тем временем Карл отступал к месту высадки. Против этого возражал только Кортес, который не входил в состав императорского совета, и поэтому с его мнением никто не считался. Ввиду продолжавшегося сильного волнения на море Дориа не сумел подвести корабли к указанному месту и был вынужден сосредоточить их в бухте под прикрытием мыса Матифу. Идти до них нужно было по размокшему берегу около 20 км. Продовольствия не было, и император приказал использовать в пищу вьючных лошадей. Для того чтобы форсировать потоки, пришлось сооружать мосты из выброшенных на берег останков кораблей. Деморализованное войско тащилось до кораблей трое суток, без продовольствия и пороха, неспособное даже ответить на насмешки кочевников, наблюдавших за бесславным отступлением чужеземцев.

Добравшись до кораблей, Карл собрал военный совет, чтобы наметить план дальнейших действий. Против предложения дожидаться на берегу прибытия провианта и вооружения из Европы решительно выступил Дориа. Он опасался, что у берегов Алжира может вот-вот появиться флот Барбароссы, противостоять которому потрепанная эскадра не сможет. В результате было принято решение прервать экспедицию и грузиться на корабли. Поскольку кораблей не хватало, в море были сброшены знаменитые испанские скакуны. Но злоключения союзников на этом не закончились. Сразу после выхода конвоя в море начался новый шторм, который разметал корабли. Некоторые из них были прибиты к алжирскому берегу, где моряки были либо уничтожены янычарами, либо взяты в плен. На алжирскую каторгу попало столько пленных моряков, что цена на них сильно упала: за одного раба давали в прямом смысле слова одну луковицу.

Между тем Андреа Дориа смог привести группу судов с императором Карлом на борту в удерживаемый испанцами порт Беджая на севере Алжира. Вот как описывает их злоключения в этом городе тайный агент французского короля Франциска I: «Лишь одна каракка смогла добраться до упомянутого порта Беджая и затонула там, трудно выговорить, в присутствии самого императора, прежде чем из нее можно было что-либо выгрузить. В этом порту они пережили самый страшный в своей жизни голод, имея для еды только кошек, собак и траву, зять императора убежал в одной рубашке и штанах, погибла большая часть испанских грандов». Факт гибели каракки с 700 солдатами на борту на глазах императора подтверждают и другие историки.

После долгих мытарств остатки императорской армии были эвакуированы из Беджая в конце ноября на кораблях, прибывших из Сицилии. Среди измотанных ненастьем, голодных и деморализованных рыцарей, проклинавших тот день, когда они оказались на негостеприимном берегу, находился и император Священной Римской империи. В течение семнадцати лет, которые осталось прожить Карлу, он больше ни разу не отважился отправиться в морской военный поход, а рана от алжирской катастрофы настолько сильно врезалась в память европейцев, что они оставили эту страну в покое на триста лет.