Субботнее утро в Грабенштетте мы встретили в отличном настроении. Гостевой дом Chiemseefischer оказался худшим из тех, где мне приходилось оставаться, но особых поводов для уныния не было. Заехав в отель ночью, мы не имели возможности осмотреть окрестности. Исправить это хотелось как можно скорее, тем более что живописное озеро Кимзе находилось в каких-то двухстах метрах.
С возвышенности, на которой располагается отель, открывался прекрасный вид на баварские просторы. Но поход к озеру обещал отнять немало времени, а впереди нас ожидала увлекательнейшая прогулка по следам Людвига Баварского. Поэтому сразу после завтрака мы отправились в Фельден. Оттуда по выходным дням и праздникам можно на катере добраться до острова Херренинзель, где сказочный король построил дворец Херренкимзе.
Наш навигатор не распознал адрес, который мы нашли в Интернете, и до пристани в Фельдене пришлось добираться, ориентируясь по указателям. Прежде мне уже приходилось бывать в этих краях. Тогда в ясную погоду озеро Кимзе буквально завораживало взор, а отполированные яхты сияли, подобно жемчугу, рассыпанному на синем шелковом платке. В этот раз утренняя дымка не позволяла насладиться прелестным пейзажем.
Дорога была недолгой, и вскоре мы уже были у цели, но приехали слишком рано. В восемь часов утра катера с этой пристани не отходят. Пришлось ехать в Прин-ам-Кимзе. Оставив автомобиль на открытой стоянке в двухстах метрах от причала, мы поторопились купить билеты на катер. Как оказалось, торопились не зря. Команда уже готовилась поднять трап, а следующий рейс пришлось бы ждать целый час. Поэтому нам любезно предложили подняться на борт и приобрести билеты у помощника капитана. Кстати, если вам когда-нибудь приведется побывать на озере Кимзе, ознакомьтесь с расписанием катеров на сайте местной судоходной компании.
Через пятнадцать минут мы уже были на острове Херренинзель. Это самый большой остров на озере. До начала XIX века здесь находился мужской монастырь. Видимо, поэтому остров и получил название «мужской». На соседнем «женском» острове до сих пор функционирует старейший в Германии женский монастырь. Остров так и называется Фрауенинзель.
Высадившись вместе с большой группой туристов, говоривших по-немецки, мы сразу же направились к кассе. Билеты во дворец продаются только в кассе рядом с причалом. Если не купить билеты здесь, то попасть во дворец не получится. Экскурсии на русском языке не было, и мы предпочли английский язык немецкому. Нам объяснили, как пройти до дворца и что идти пешком придется около 20 минут. Это нас только подзадорило.
Погода стояла прекрасная. Мы обошли стороной бывший монастырь августинцев и направились в сторону парка. Умытый росой осенний лес дышал свежестью. Тенистая тропинка виляла между деревьями, скрывавшими от любопытных глаз главную местную достопримечательность. Наконец, мы вышли к огромному партеру с газонами, цветами и фонтанами. Здесь мифические герои, заимствованные у создателей Версальского парка, исполняют блестящую прелюдию к последней песне Людвига.
Парк был разбит под руководством придворного садовника Карла фон Эффнера. Его главное украшение — фонтан «Источник Латоны», точная копия центрального фонтана в Версале. Скульптура Латоны, матери Аполлона и Артемиды, выполнена из белого мрамора, а вокруг неё — крестьяне, замутившие воду в озере, которых разгневанная «любовница Зевса», согласно мифическим верованиям, превратила в черепах и лягушек. Эти амфибии и рептилии когда-то были позолоченными, но здесь позолота, в отличие от версальского парка, давно стёрлась.
На верхней террасе партера один напротив другого находятся ещё два фонтана: Фамы и Фортуны. Они были созданы по мотивам фонтанов в дворцовом парке Ла-Гранха в небольшом испанском городке Сан-Ильдефонсо. Фортуна традиционно стоит на своём колесе, а Фама, олицетворяющая молву и сказания, восседает на любимце муз Пегасе в окружении аллегорий войны, победы, истории, природы, а также зависти, ненависти и лицемерия.
Проходя мимо этих странных фигур и размышляя над масштабами задуманного (за семь с половиной лет на строительные и отделочные работы было потрачено более 16 миллионов марок), я пытался понять баварского короля. Что двигало этим загадочным и, безусловно, талантливым человеком? Искал ли он славы в соперничестве с «королем-солнце» Людовиком XIV? Или пытался поставить жирную точку, предчувствуя конец эпохи романтизма? Что скрывается за его смелыми амбициями? Мальчишеский каприз или сознательный вызов обществу, в котором рациональное постепенно вытесняет всё прекрасное и возвышенное?
Людвиг не успел воплотить в жизнь свои мечты. Он был объявлен душевнобольным, содержался под стражей и вскоре утонул при таинственных обстоятельствах. Не знаю почему, но перед парадным входом во дворец такая драматичная развязка мне показалась закономерной. Слишком красивой была его сказка для того, чтобы длиться долго и иметь счастливый конец.
Не удивило меня и то, что из-за прогулки по парку мы опоздали на экскурсию в назначенное время. Нужно было меньше мечтать! До начала следующей экскурсии на английском языке мы успели передохнуть и заглянуть в сувенирный магазин. А через полчаса мы уже осматривали интерьер внутренних комнат, пышный, помпезный и во многом имитирующий Версальский дворец. К сожалению, фотографировать в помещениях дворца воспрещено. Передать увиденное словами невозможно, а умолчать об этом я не могу. Поэтому делюсь с вами фотографиями из набора открыток, который мы приобрели за 2,50 евро.
Сходство с Версалем бросается в глаза уже на парадной лестнице под стеклянной крышей в южном крыле. Это имитация знаменитой Лестницы послов, которая, между прочим, была разобрана по распоряжению короля Людовика XV. Людвиг намеревался построить такую же лестницу и в северном крыле, но его планам не суждено было сбыться. Облицовка стен выполнена из мрамора, а вот статуи в нишах гипсовые. Их предполагалось заменить мраморными, но и этого не случилось.
Парадная лестница ведет в Большие апартаменты, спроектированные по образцу версальских. Ознакомление с ними начинается с Зала лейб-гвардейцев, в котором выставлены бюсты маршалов Людовика XIV и алебарды королевской стражи. На фоне богатого интерьера, выдержанного в бело-золотых тонах, выделяется шкаф ручной работы с черепаховой отделкой.
Парадная спальня предназначалась для утренних и вечерних аудиенций короля и несёт на себе явный отпечаток французского рококо. Позади невысокой балюстрады находится кровать, украшенная позолоченной резьбой. Драгоценные драпировочные ткани были заказаны за три года до начала строительства дворца, а на создание балдахина у баварских вышивальщиц, позументщиков и бахромщиков ушло целых семь лет.
С северной стороны от Парадной спальни располагается Зал совета, повторяющий одноименный зал в Версале. В его интерьере преобладают белый и золотой цвета, а на стене позади королевского стола огромная картина Людовика XIV. Это копия знаменитого портрета французского монарха, написанного мастером парадного барочного портрета Гиацинтом Риго.
Ансамбль Зеркальной галереи и Залов войны и мира — ещё одно подражание Версалю. Эти помещения занимают западную часть дворца. Днём Зеркальный зал наливается светом через семнадцать арочных окон, а романтичное вечернее освещение обеспечивают 2200 свечей, 33 люстры и 44 канделябра. Помещение длиной 98 метров получилось больше, чем в оригинале, и поэтому фрески, украшающие округлый потолок, пришлось масштабировать.
Расположенные далее Малые апартаменты представляют собой жилые покои монарха. В королевской спальне преобладает любимый цвет Людвига — синий. Необычный светильник в форме шара тоже заливает комнату синим цветом. Туалетный гарнитур изготовлен из мейсенского фарфора, который по своим характеристикам не уступает китайскому и даже сегодня, как и пару столетий назад, считается предметом культа и изысканной роскоши.
В личном кабинете Людвига привлекают внимание уникальные астрономические часы работы Карла Швейтцера и письменный стол на колёсиках — точная копия королевского бюро Людовика XV, который в настоящее время хранится в Лувре. Позади него парадный портрет этого французского монарха. На других картинах изображены сцены придворной жизни.
Фарфоровый кабинет полностью оправдывает своё название. Если бы дело ограничивалось только светильниками и вазами: работы саксонских мастеров украшают и стены комнаты, и даже створки дверей. Помещение примечательно ещё и тем, что на одном из фарфоровых панно присутствует портрет Людвига Баварского. Это единственное его изображение во дворце попало сюда уже после его смерти.
Во дворце есть ещё один длинный зеркальный зал, в котором была воссоздана уже несуществующая часть Версаля, — Малая игровая галерея. Роспись на потолке, выполненная Вильгельмом Рёгге и Йозефом Мунхом, возвращает нас к сюжетам греческой мифологии, а фигуры в нишах работы известного немецкого скульптора Иоганна Хирта олицетворяют четыре стороны света.
Интерьер столовой был скопирован с Овального салона дворца Субиз, старинного особняка в центре Парижа, принадлежавшего нескольким знатным фамилиям. Благодаря особому подъемному механизму стол в центре столовой сервировался на нижнем этаже, и король обходился без прислуги даже во время трапезы. Церемония поднятия и опускания стола занимала много времени, но Людвиг, прежде воплотивший в жизнь такой замысел во дворце Линдерхоф, не собирался отказываться от него.
На нижнем этаже наибольшего внимания заслуживают розовая комната для переодевания и купальня с подогреваемым бассейном и изображением Венеры на стене. К моему удивлению, дворец был снабжён отопительной системой, которая в настоящее время не используется из-за дороговизны.
По завершении экскурсии меня не покидало ощущение того, что Херренкимзе был задуман как музей славы Людовика XIV. А ведь тот, несмотря на весь блеск своей эпохи, в итоге привел Францию к разорению. Его властное правление лишь приблизило крах старого порядка. Людвиг мог не понимать этого. И уж, конечно, он не знал, что революция во Франции начнется всего через три года после его смерти.
Во дворце было тихо, когда мы покидали его. В парке не звучала музыка Вагнера, не резвились дети, не гуляли светские дамы. Среди этого статного великолепия каждый чувствовал себя чуточку одиноким. Возможно, именно так все было задумано самим Людвигом. Не знаю, куда занесло бы меня воображение, но прохладный сентябрьский воздух быстро привел меня в чувство. Нужно было торопиться на пристань, чтобы вернуться на большую землю и окунуться в мир новых впечатлений. Возвращаться пешком не пришлось — в нашем распоряжении оказалась симпатичная повозка, в которую были запряжены две лошади. Наш путь лежал дальше на восток, на родину Моцарта и Стефана Цвейга.