Тень "джихадистов" над Путиным

Легализованные бомбежки

В последний день сентября самолеты Воздушно-космических сил РФ приступили, согласно заверениям Минобороны России, к нанесению точечных ударов по позициям "Исламского государства" на территории Сирии (1). При этом Кремль обозначил для мировой общественности легальность данной операции, что волей-неволей напомнило ввод советских войск в Афганистан. Сначала глава администрации российского президента Сергей Иванов заявил об обращении главы Сирии Башара Асада к Москве с просьбой об оказании военной помощи (2).

Утром того же 30 сентября президент России Владимир Путин внёс в Совет Федерации предложение о принятии структурой постановления о согласии на использование российского воинского контингента за пределами РФ на основе общепризнанных принципов и норм международного права (3). Совет Федерации единогласно выразил согласие (4), а глава государства конкретизировал поддержку Москвой сирийской армии "в её законной борьбе" с "террористическими группировками", причем исключительно посредством воздушных атак (без участия в наземных операциях) и на срок проведения официальным Дамаском наступательных операций (5).

Вопросы такого масштаба, естественно, в течении дня не решаются, посему целесообразно обратить внимание на недавние выступления лидеров России и США на 70-й сессии Генеральной ассамблеи ООН.

За пару суток до этого

Не называя конкретных имен, В. Путин в своей речи довольно адресно обрисовал США силой, ответственной за происходящий в мире хаос. Заявив о возникновении в мире единственного центра доминирования, он обвинил оказавшихся "на вершине этой пирамиды" в соблазне "думать, что если они такие сильные и исключительные, то лучше всех знают, что делать". С одной стороны, продолжается экспорт т. н. «демократических» революций, с другой — ряды ИГ пополняют члены "умеренной сирийской оппозиции, поддержанной Западом". По его В. Путина, эта структура выпестована как орудие "против неугодных светских режимов". Поэтому "лицемерно и безответственно выступать с громогласными декларациями об угрозе международного терроризма", закрывая глаза "на каналы финансирования и поддержки террористов, а также "манипулировать экстремистскими группировками", ставя их "себе на службу для достижения собственных политических целей" и в надежде позже "ликвидировать". Вслед за чем президент РФ подчеркнул законность правления Башара Асада, добавив, что кроме правительственных войск и курдского ополчения с ИГ "реально никто не борется" (6).

В свою очередь, президент США Барак Обама, окрестив сирийский режим авторитарным, обвинил Б. Асада в применении химического оружия. "Лидер, который убивает своих граждан и отравляет детей смертоносным газом, — сказал он, — не может претендовать на восстановление легитимности своей власти и возглавить разделяющуюся на части страну". Хотя традиционные союзники Асада поддерживают и защищают его режим, ссылаясь на принципы суверенитета, продолжил Б. Обама, пришло время России и Ирану понять, что, заступаясь за эту власть, они расширяют поле деятельности для экстремистов.

Вместе с тем Б. Обама озвучил готовность Вашингтона использовать все элементы своего влияния, "включая военную силу", для защиты своих интересов в регионе. Он предупредил об обязательном ответе "на внешнюю агрессию против наших союзников и партнеров" и гарантировал свободное поступление энергоресурсов из этого региона в другие страны мира (7).

Оба выступления на первый взгляд были направлены откровенно против внешней политики противоположной стороны. Однако на поверку все оказывается не так однозначно. На встрече с журналистами по итогам личной встречи с американским коллегой В. Путин сообщил о взаимодействии между США и Россией на "антитеррористическом треке". По его словам, у Белого дома и Кремля присутствует понимание необходимости расширить сотрудничество на двусторонней основе, в связи с чем обсуждается создание "соответствующих механизмов". Беседа с Обамой с глазу на глаз продемонстрировала "возможность совместно работать над общими проблемами" (8).

Несколько в ином контексте озвучил свою позицию и президент США. Поддерживающие сирийскую умеренную оппозицию, сказал он, должны убедить ее в невозможности для народа Сирии допустить распада государственных институтов. Политическое же урегулирование недостижимо "без внимания к законным опасениям и тревогам алавитов и других меньшинств" (7).

Говоря иными словами, нанеся друг другу довольно резкие уколы, Москва и Вашингтон сделали обоюдные реверансы. Белый дом практически снял требование моментального ухода с политической арены Б. Асада, провозгласив принцип неделимости Сирии по национально-религиозному признаку. В. Путин в свою очередь определил Россию союзником США в рамках операций против ИГ.

Самолёты — в воздухе, паровоз — на запасном пути

Казалось бы, после таких заявлений ничего удивительного в стремительных действиях Москвы не просматривается. Глава МИД РФ Сергей Лавров, сообщив об уведомлении всех членов созданной США коалиции о начале воздушной операции России против ИГ, провозгласил готовность Москвы "к установлению постоянных каналов связи с целью обеспечения максимальной эффективности борьбы с террористическими группировками". Россия считает необходимым включить "Исламское государство" в качестве отдельного фигуранта санкционного списка СБ ООН, заявил Лавров (9).

Параллельно генсек НАТО Йенс Столтенберг призвал Россию "играть конструктивную и кооперативную роль" в борьбе против ИГ в Сирии, не входя в противоречие с действиями коалиции под командованием США (10).

Правда, как говорится, доверяй, но проверяй. В интервью CNN госсекретарь США Джон Керри отметил, что намерения В. Путина "стать по одну сторону" с Б. Асадом, Ираном и "Хезболлах" приведут его "к очень серьезным проблемам с суннитскими государствами региона". Более того, он высказал опасения, что в результате проводимого внешнеполитического курса российский лидер может оказаться "хорошей мишенью для суннитских джихадистов". Вместе с тем госсекретарь обозначил значимое изменение в позиции Вашингтона, который отказался от немедленного смещения Башара Асада и теперь рассматривает его уход как часть переходного плана (11).

Наверное, заявление главы американского внешнеполитического ведомства особых комментариев не требуют. Отметим лишь, что, по всей видимости, между сторонами существует договоренность о сроке нахождения у власти Б. Асада и его бескровном отстранении. Дальнейший торг, скорее всего, будет идти о формате и составе переходного правительства вкупе с определением для него формата внутренней и внешней политики. Ну а на пути ко взаимопониманию такого рода судьбы и жизни самих сирийцев, по всей видимости, кажутся чем-то весьма незначительным.