Когда люди разбирают перипетии мировой политики, можно наблюдать парадоксальный «эффект современника». Он заключается в том, что даже пытливый исследователь зачастую более объективно и расчётливо рассматривает дела давно минувших дней, чем то, что происходит здесь и сейчас. Под влиянием множества факторов, не последний из которых — личные переживания конкретного человека за какую-либо из сторон, восприятие приобретает эмоциональную, то есть субъективную, окраску.
Так же играет свою роль недостаток достоверной информации. Завеса секретности вкупе с пропагандистским штормом, что бушует вокруг любого конфликта, надёжно скрывает истинные намерения участников. События же прошлого, за редким исключением, не вызывают столь живого интереса соответствующих медийных служб. По прошествии времени открываются архивы, проводятся исторические исследования, пишутся научные труды и в результате найти более или менее объективные данные по искомой теме не составляет особого труда.
При этом надо учитывать, что в нашем мире не происходит ничего по-настоящему нового. Как природа человека, так и законы мироздания неизменны на протяжении всей истории. Соответственно, люди, обладающие знанием и облечённые властью принимать решения, в обязательном порядке опираются на опыт, уже накопленный человечеством. Мир для них — глобальная шахматная доска, и на любой ход противника подбираются варианты из уже предложенных и апробированных комбинаций, количество которых хоть и велико, но не бесконечно. Кстати, доступ к базе данных этих комбинаций и умение их адаптировать к текущей обстановке и составляет то самое «тайное знание», к которому столь часто апеллируют как поклонники теории заговора, так и адепты разного рода сект, групп и течений.
И тут мы можем сделать интересный вывод: для более точного понимания того, что происходит в наше время, необходимо найти аналог интересующего нас события в не столь отдалённом прошлом, затем изучить его с высоты нашего нынешнего положения и уже на этой базе уточнить мотивы и намерения действующих лиц.
Именно так следует рассматривать и разрастающийся на наших глазах конфликт между США и Ираном, спровоцированный чередой нападений на нефтяные танкеры в Оманском заливе. Напомню, что 12 мая этого года телеканал Al Mayadeen со ссылкой на местные источники информации сообщил о взрывах и последующих пожарах в порту Эль-Фуджайра (ОАЭ). Тогда же, по заявлению министра энергетики, промышленности и минеральных ресурсов Саудовской Аравии, в Оманском заливе атаке диверсантов подверглись два танкера, зафрахтованные под перевозку нефти клиентам Saudi Aramco в США.
Это было только начало. 13 июня в Оманском заливе вновь прогремели взрывы на двух танкерах: зарегистрированном в Панаме Kokuka Courageous и шедшем под флагом Маршалловых островов Front Altair. После взрывов оба танкера загорелись, но остались на плаву. Разлив нефти удалось предотвратить. По сообщениям американских СМИ, министерство торговли Японии заявило, что суда перевозили «груз, связанный с Японией».
США незамедлительно заявили о причастности Ирана к нападениям. В качестве доказательства американские военные представили видео, на котором, как утверждается, видно, что именно служащие иранского Корпуса стражей исламской революции снимают несработавшую мину с одного из танкеров, чтобы замести следы. В результате, США и Иран обменялись резкими заявлениями. Иранцы пригрозили американцам «секретным оружием», а президент Трамп назвал Иран «страной террора».
Великобритания поддержала США. Глава Форин-офис Джереми Хант заявил: «Эти последние атаки основаны на дестабилизирующей модели поведения Ирана и представляют серьёзную опасность для региона».
В ООН также осудили произошедшее. «Если есть что-то, что мир не может себе позволить — так это эскалация в регионе Персидского залива», — сказал Генеральный секретарь ООН Антонио Гутерриш.
Со своей стороны, Иран категорически отрицает свою причастность к проблемам в Оманском заливе. Министр иностранных дел Ирана Джавад Зариф назвал подозрительным тот факт, что атаки произошли за несколько часов до встречи в Тегеране премьер-министра Японии Синдзо Абэ и духовного лидера Ирана аятоллы Али Хаменеи.
Позицию Ирана поддержала Россия. «Нужны меры по нормализации обстановки вокруг Ирана, нужно спокойно, непредвзято разобраться с произошедшим», — заявил замминистра иностранных дел РФ Сергей Рябков.
Но почему внешне незначительные инциденты вызвали столь бурную реакцию? Ведь каждый день в мире происходят вещи гораздо более страшные и кровавые, чем не совсем удачные попытки подорвать пару танкеров. Дело в том, что Оманский залив (а за ним Ормузский пролив) — это единственный морской путь к нефтяным месторождениям стран Персидского залива. Через него проходит более 30% всей сырой нефти, добываемой в мире! И если эти воды перестанут быть безопасными, то поставки нефти из региона могут прекратиться вовсе, что отразится на всей мировой экономике. Не просто так США и Великобритания озаботились открытием своих военно-морских баз в Бахрейне. Более того, в 1995 году именно там американцы воссоздали расформированный ранее 5-й флот.
Вот на этом фоне президент США Дональд Трамп даёт интервью телеканалу Fox News, в котором обсуждает возможность того, что Иран перекроет Ормузский пролив. «Они его не закроют. Даже если он будет закрыт, то это не будет надолго. И они это знают», — буквально сказал Трамп. Вот это его заявление и расставляет всё на свои места. Ведь в истории уже был случай, когда одна из стран перекрывала морские проливы, угрожая всей мировой торговле. Случилось это во время Итало-турецкой войны 1911—1912 годов.
В ходе той войны произошло много событий, повлиявших в дальнейшем на судьбы мира. Например, 22 декабря 1911 г., в бою у Тобрука, блестяще проявил себя 30-летний капитан турецкой армии по имени Мустафа Кемаль. Однако самым значимым всё же стало временное закрытие судоходства через черноморские проливы, что потрясло мировую торговлю. Ведь в мирное время через Проливы ежедневно проходило до 60 пароходов водоизмещением порядка 4 тыс. тонн каждый. По тем временам это был колоссальный товарооборот!
Любопытно, что план минирования Проливов был составлен главой британской военно-морской миссии в Константинополе контр-адмиралом Х. Вильямсом, а постановка мин осуществлялась с минных заградителей, поставленных Турции Англией. Имея такую подготовку, 5 апреля 1912 г. Турция без особых усилий перекрыла проход через Дарданеллы. В результате в Мраморном море скопилось около 180 судов и ещё около 100 судов было задержано у входа в Пролив со стороны Эгейского моря.
13 мая 1912 г. министр иностранных дел Великобритании Эдвард Грей обратился к турецкому правительству с требованием временно открыть Проливы, чтобы дать возможность выйти оттуда задержанным судам. Уже 18 мая Босфор и Дарданеллы были открыты. Больше Проливы не закрывались, хотя боевые действия продолжались вплоть до 18 октября 1912 г. Кризис судоходства был преодолен.
Но все понимали, что это только начало. «Ливийская война», как её называли итальянцы, не сводилась к банальному противостоянию между Римом и Константинополем за право владения пустынями Триполитании. За спиной Италии и Турции, как «тень отца Гамлета», грозно нависали великие державы тех лет. При этом:
— Австро-Венгрия беспокоилась лишь о том, чтобы боевые действия раньше времени не перекинулись на Балканы и не переросли в общеевропейскую войну;
— Франция демонстративно выбрала роль стороннего наблюдателя, поддерживая тем самым все английские движения;
— Германия, будучи союзником и Турции, и Италии, в этой войне поддержала Италию, желая усиления присутствия итальянского флота на черноморском театре;
— Британская империя формально придерживалась нейтралитета, декларируя озабоченность безопасностью торгового судоходства, хотя именно англичане технически подготовили закрытие Проливов. Более того, Грей тянул больше месяца, прежде чем потребовал от Турции их открытия;
— Россия всячески пыталась открыть Босфор и Дарданеллы для своих кораблей, в первую очередь — военных. 12 октября 1911 г. русский посол в Турции Н. В. Чарыков предложил идею двусторонней договорённости на сей счет между Петербургом и Константинополем. Турки «согласились», но при условии участия в договоре Великобритании, о чём и поставили в известность Грея. Англичане ответили категорическим отказом, после чего российский министр иностранных дел Сазонов поспешно дезавуировал действия Чарыкова, объявив их «личной инициативой».
В результате:
— формально победившая Италия не сумела установить полноценный контроль над Ливией, равно как и окупить эту дорогостоящую авантюру. Расходы королевства на войну составили 215,6 млн. лир, что намного превосходило самые мрачные прогнозы. Однако захваченный архипелаг Додеканес стал базой итальянского флота, что поставило под угрозу коммуникации стран Антанты в Восточном Средиземноморье;
— формально проигравшая Турция укрепила свои позиции. До войны её одно за другим сотрясали восстания: курды, арабы, албанцы, махдисты в Йемене — все были недовольны младотурецким правительством. Но сразу после начала войны все они сплотились вокруг Константинополя, начав совместную борьбу с итальянцами. Правда, в дальнейшем младотурки не смогли развить этот успех;
— Германская империя потеснила англичан и французов руками итальянцев. Египет и дорога в Индию стали уязвимыми для боевых кораблей союзника Германии по Тройственному союзу;
— Британская империя, несмотря на определённые убытки от прекращения торгового судоходства на Проливах (не более 100 тыс. фунтов), сумела максимально ослабить Российскую империю;
— Российская империя понесла наибольший урон. Во-первых, геополитические конкуренты заподозрили Романовых в амбициях относительно Царьграда-Константинополя. В дальнейшем это привело последних к поражению. Во-вторых, закрытие Проливов нанесло колоссальный ущерб русской черноморской торговле и государственным финансам. Потери, которые несла Россия, превосходили 30 млн. рублей в месяц. Объёмы вывоза товаров, в первую очередь зерна, через Черноморские порты в 1912 г. сократились почти на треть, при том что стабильность русской экономики во многом зависела от хлебного экспорта.
Таким образом, главным результатом той войны стало ослабление мировым гегемоном (Британской империей) своего потенциального конкурента (Российской империи) путём нанесения урона торговым операциям последнего (из-за временного перекрытия морских коммуникаций). Это привело к усилению позиций другого претендента на гегемонию в мире (Германской империи). Однако британцы обоснованно полагали, что лучше иметь противниками в Чёрном море итальянцев, чем русских. Поэтому они сделали всё для того, чтобы Турция, даже проиграв войну, сохранилась как независимое централизованное государство, оставаясь препятствием на пути русской экспансии. К этому же стремилась и Германия, которая попыталась внести разлад между Британией и Россией, тем самым ослабляя обеих.
При этом договорной характер войны со стороны Турции виден невооружённым глазом. Ливийская (Триполитанская) война была ничем иным, как пробой сил перед Великой войной. Могучие Британская, Германская и Российская империи под пристальным вниманием друзей-врагов по европейскому клубку противоречий провели разведку боем.
Таков был расклад 100 лет тому назад. И если принять, что Итало-турецкая война 1911—12 годов стала моделью для действий современных политических сил, то остаётся только распределить роли на политической сцене века двадцать первого. Понятно, что бремя мирового гегемона сейчас несут на своих плечах США. Кто владеет Проливами, так что может перекрыть их ненадолго, нам уже указал Дональд Трамп. Бросившая вызов гегемону великая и одновременно весьма уязвимая к перебоям в морском трафике держава — это Китай. На роль же Германской империи, въехавшей в новый век в «сияющей броне», подходит Великобритания.
Но есть, конечно же, и отличия. В своё время Италия смогла победить исключительно благодаря тотальному преимуществу своего флота. В то же время самые ожесточённые сражения происходили на суше. Итальянцы недооценили турецкую доблесть, и победа досталась им дорогой ценой. Соответственно, сейчас главную роль для аналога Италии будет играть именно готовность и умение воевать на суше. Морскую же гегемонию им обеспечит 5-й флот Соединенных Штатов. Со своей стороны, Иран с боями отойдёт на заранее согласованные рубежи, укрепив внутренний режим под флагом борьбы с внешней агрессией. Поэтому основные сражения будущей войны возможны на территориях Ирака и Сирии, частично затронув Йемен, Ливан и Палестину.
Исходя из этого, остаётся главный вопрос: кого США назначат на роль Италии? И кто на это согласится? Претендентов, собственно говоря, немного.
САУДОВСКАЯ АРАВИЯ? ИЗРАИЛЬ?
