Начало: Часть 1. Британия, Часть 2. США, Часть 3. Япония
Разделение людей на социальные группы присутствовало на протяжении всей человеческой истории и сохранилось по сей день. Общество делится по племенным (позднее — национальным), расовым, кастовым, религиозным, территориальным, профессиональным и множеству других признаков, на основании которых задаются критерии, позволяющие разделять людей на «своих» и «чужих».
В разных культурах, цивилизациях и народах системы распознавания по принципу «свой-чужой» отличались друг от друга. Например, доктрина «бремени белого человека» подразумевала различение по цвету кожи; кастовая система опирается на факт рождения человека в определённой варне; немецкий национал-социализм утверждал превосходство «арийской расы» и т. д. и т. п. При этом каждый из этих видов разделения использовался для вполне конкретных политических или иных целей.
Так, в течении длительного времени для государственного строительства было важно распределение обязанностей между аристократией и простолюдинами. Это разделение в дальнейшем перешло и на межгосударственные отношения, породив такие понятия, как «цивилизованные» и «нецивилизованные» страны, народы и территории. Выросшие во многом из концепции противостояния эллинско-римской цивилизации «варварам», эти понятия коренным образом отличались от античных. Появилось принципиально новое разделение, гораздо более жёсткое и безапелляционное. Разделение на «людей» и «дикарей».
Филиппинский ребенок в «человеческом зоопарке». Нью-Йорк, 1914 г.
Это очень хорошо видно на примере Австралии. В начале XVII века Terra australis incognita («Неведомую Южную землю») обнаружили голландские мореплаватели Виллем Янсзон и Абель Тасман. Оценив местные реалии, практичные голландцы посчитали их коммерчески неперспективными и убрались восвояси. Поэтому новая история Австралии началась на полтора века позже, когда ею заинтересовались англичане.
Дело в том, что именно тогда взбунтовались североамериканские колонии и у британской короны возникло сразу несколько проблем. В том числе стало некуда отправлять многочисленных преступников и разного рода «несогласных», значительную часть которых составляли «политзаключенные», главным образом борцы за свободу Ирландии. Их и стали свозить в Новый Южный Уэльс. Тысячи ссыльных ежегодно пополняли белое население континента, требуя новых земель.
Таким образом, благодаря возникновению США из английских, ирландских и шотландских каторжников на австралийском континенте начала формироваться новая, весьма своеобразная нация. Как писал В. Бертенев: «Эта несколько странная и символическая межконтинентальная связь в последующие годы не раз проявлялась во внешней политике и её радикальном выражении — войне».
При этом становление австралийской нации происходило на фоне постоянной агрессии против коренных жителей континента. У вооружённых бумерангами и копьями аборигенов не было никаких шансов на успех. Технологический перевес европейцев был подавляющим. Ещё страшнее пуль оказалась завезённая из Европы оспа, что выкашивала до 60% в каждом племени.
Белое население Австралии неуклонно увеличивалось: в 1828 году — 58 195 человек, в 1838 году — 151 868, в 1848 году — 332 328. Количество же аборигенов быстро сокращалось. Накануне основания Порт-Джексона их насчитывалось до 750 тысяч, к середине XIX века вряд ли достигало 200 тысяч, а к концу века сократилось до 93 тысяч. На Земле Ван Димена, впоследствии названной Тасманией, автохтонное население было полностью уничтожено. И всё это стараниями «новых австралийцев», что были твёрдо уверены в своём праве убивать «дикарей». В 1826 году местная газетка прямым текстом требовала от правительства «удалить» туземцев. «А если нет, — предупреждала редакция, — они будут преследуемы как дикие звери и уничтожены».
В событиях на Тасмании наиболее показательным был не сам факт истребления аборигенов. К тому времени разделение человечества на «людей» и «дикарей» уже произошло и подобные вещи случались повсеместно. Самым страшным было то, что на туземцев устроили самую обыкновенную охоту. «Операция» была проведена по всем правилам охотничьего искусства. Всё мужское белое население (включая преступников, отбывавших наказание) приняло участие в этой охоте. На десятки километров протянулась «чёрная линия», грандиозная загонная цепь для людей, не признаваемых таковыми. И это было только начало. В результате в 1833 году оставшиеся в живых 220 человек сдались и были поселены в резервации на острове Флиндерс, где их ждало вымирание. Спустя десять лет коренных палава (так называли себя жители острова) осталось 47 человек, а в 1876 году умерла последняя представительница этого народа.
История Австралии являет нам яркий пример разделения людей, выраженный в максимально крайней форме. Но если присмотреться, то мы увидим, что аборигенами дело не ограничилось. Любое разделение всегда происходит в несколько этапов, и белые австралийцы получили его прелестей сполна, что совершенно не удивительно. В полной мере это проявилось уже во время Англо-бурской войны.
Осенью 1899 года ничтожные фермерские республики на юге Африки устроили Британии серьёзное испытание. Могущественная империя подверглась проверке на прочность и выиграла войну во многом благодаря помощи своих колоний. Из них самый значительный вклад в победу внесли волонтёры «зелёного континента».
Британцы по достоинству оценили австралийскую доблесть. Сэр Артур Конан Дойл, автор знаменитых рассказов о похождениях Шерлока Холмса и доктора Ватсона, писал: «Среди всех разбросанных по земному шару народов, происходящих от одного корня, нет никого, кто был бы более бесстрашен и имел бы такое же высокое чувство воинского долга, как люди с большого острова-континента».
Так было, пока империя терпела поражения и нуждалась в героях. Но всё изменилось, как только исход войны стал ясен и соответствующие службы Короны стали задумываться о мире, что последует после победы над бурами. И тут выяснилось, что престиж Британской империи в глазах тогдашнего «мирового сообщества» упал до критически низкого уровня. Все «цивилизованные» страны, включая Германию, США и Россию, категорически осудили методы ведения войны, которые практиковали британские войска. Концлагеря, убийство пленных и мирных жителей, бессудные казни и прочие ужасы изрядно потрепали сияющий образ «английского джентльмена».
И это при том, что умудрённые многовековым опытом лорды Адмиралтейства, Министерства колоний и прочих британских ведомств тоже не сидели на месте. Идеологическая машина необъятной империи работала на полную мощь, и в мире бушевала настоящая пропагандистская война.
Но всему на свете приходит конец, и стало ясно, что для запуска мирного процесса Корона должна показать свою «добрую волю». В первую очередь это относилось к отношениям с немцами. Молодая, но уже очень сильная Германская империя, что, по меткому выражению Бисмарка, «въехала в ХХ век в сияющей броне», была главным симпатизантом трансваальских буров в той войне. И чтобы снизить накал страстей, британцам был нужен показательный процесс.
Как говорится, было бы желание, а дело найдётся. В августе 1901 года по приказу лейтенанта «Бушвельдских карабинеров» Гарри Харборда Моранта были расстреляны без суда и следствия несколько пленных бурских коммандос. С пленными находился священник, преподобный Хезе, которого потом нашли убитым неподалёку. Ходили слухи, что он был застрелен по приказу того же Моранта. Несчастный миссионер был по национальности немцем, а расстрелянные коммандос — бурами немецкого происхождения. Командующий британскими войсками в Южной Африке лорд Китченер посчитал случай просто идеальным, и Морант, а также лейтенанты Хэндкок, Уиттон, Пиктон и капитан Тейлор были арестованы.
Эдуард Вудвард в роли Моранта. «Укротитель Морант», 1980 г.
Ситуация была странной, потому как все знали, что убийство пленных санкционировалось командованием и лично лордом Китченером. Однако трое из арестованных офицеров были осуждены и приговорены к смертной казни. Лейтенанту Уиттону в последний момент расстрел заменили на тюремное заключение. В 6 часов утра 27 февраля 1902 г. Морант и Хэндкок были расстреляны. От повязок приговоренные отказались. Последними словами Моранта были: «Стреляйте метко, ублюдки!»
Процесс получил широкую огласку. В результате германцы получили повод «простить» британские преступления и прекратить поддержку буров, не потеряв лица, а англичане несколько «очистились» от имиджа военных преступников. Весь мир был удовлетворен, кроме одной страны. На дыбы встала Австралия.
Дело в том, что все осуждённые были австралийцами. Британские же офицеры, капитан Тейлор и лейтенант Пиктон, были отпущены без предъявления обвинений. Казнь Моранта и Хэндкока вызвала настоящую бурю в Австралии. Собственно, и лейтенант Уиттон был оправдан только благодаря масштабной кампании протеста, которую возглавлял сам премьер-министр Австралии Альфред Декин. Кстати, после суда над Морантом австралийские военные никогда более не подпадали под британскую военную юрисдикцию.
Таково было отношение метрополии к колонии и колонистам. Империя чётко и ясно показала всему миру своё отношение к «белым дикарям», свалив на них все свои преступления. К тому же 1 января 1901 г. Австралия получила федеративный статус, и показательная расправа стала предупреждением слишком шустрым австралийским политикам. Англичане не признали австралийцев равными себе, уготовив им роль людей второго сорта.
Остальные европейские державы относились к австралийцам точно также. Знаменитая фраза Клемансо: «Ну а теперь зовите ваших дикарей», — не на пустом месте появилась. И это прекрасный показатель того, что «происхождение от одного корня» совершенно не даёт кому-либо права преодолеть границу, разделяющую разные уровни даже среди людей, признанных «людьми». Социальная пирамида действует по «железным» законам. Вниз вылететь можно, подняться же вверх — только до определённого уровня. Вход в элиту закрыт навсегда. Можно лишь попытаться создать свою, отдельную пирамиду и стать там новой контрэлитой. Что и сделали американцы.
Но австралийцам вновь не повезло. Справедливо негодуя на англичан, сдавших их японцам, они ждали, что уж США-то точно возьмут их в свою дружную семью, сделав Австралию номером один в Тихом океане. Им даже не приходило в голову, что кто-то может составить им конкуренцию. Тем более в расчёт не принимались японцы. Ведь дикари же, варвары, сродни аборигенам Тасмании. Но получилось так, как получилось.
ГАРРИ ТРУМЭН ПОСТАВИЛ НА ЯПОНИЮ.
