Эсклюзивное интервью порталу “Россия для всех” от 25 сентября 2013 г.
- Как вы отнеслись к очередному решению суда о запрете той или иной книги - в данном случае - вашей?
- Признаюсь, для меня такое решение не стало неожиданностью. Серьезные изъяны в российском законодательстве по борьбе с экстремизмом позволяют любому мелкому чиновнику инициировать процедуру так называемой религиозной экспертизы и запретить едва ли не любой религиозный или философский труд. Даже не поставив в известность ни автора книги, ни издателя, ни ученых, глубоко понимающих предмет исследования. Некоторые труды, попавшие в российский список экстремистских материалов, являются частью мирового наследия. Безусловно, это не делает чести российским экспертам. В вашей стране запрещены жизнеописание Пророка Мухаммада, мир ему и благословение Всевышнего, и рассказы из жизни мусульманских праведников, труды имамов аль-Газали и ан-Навави. Вот сейчас транспортному прокурору вздумалось запретить перевод Корана!
- Ранее другой районный суд, уже г. Омска также запретил вашу книгу. Вы становитесь каким-то просто запрещенным писателем, публицистом?!
- Запрещают ведь не потому, что в книге находят какие-то экстремистские призывы. Такое случается, когда запрет религиозных книг, фигурирующих в деле, видится следователям самым простым способом решить поставленную задачу. Люди читают книги, написанные мной, и не удивительно, что иногда они тоже попадают под горячую руку следователей. У меня свыше тридцати авторских работ и переводов, и они изданы многотысячными тиражами. И люди читают их потому, что находят в них духовную пищу и покой, которого нам так не хватает в современном мире.
- На ваш взгляд, объективны ли эти решения подобных инстанций? Ранее глава Совета муфтиев России Гайнутдин высказался об этих решениях как о "параде районных судов". Вы согласны с ним?
- Каждое решение, касательное запрета религиозной литературы, нужно оценивать отдельно. Есть справедливые решения, но бывают и промахи. Но проблема носит системный характер. На мой взгляд, совершенно недопустимо, чтобы на основании одного или двух низкопробных заключений запрещались книги, представляющие научную ценность и получившие прекрасные отзывы специалистов из разных стран. Муфтий Равиль Гайнутдин, полагаю, критикует именно недостатки в системе принятия подобных решений.
- Получается, любой районный суд может запретить ту или книгу?
- Так оно и происходит, а дальше тянется судебная канитель. Ни прокуроры, ни находящиеся при них эксперты не несут ответственности за принятые ими решения. Безнаказанность развязывает им руки, а их порой необоснованные решения льют воду на мельницу тех, кто действительно распространяет экстремистские взгляды. Мол, вот ваше государство, которые вы защищаете. Оно запрещает даже тех, кто не выступает против него и признает его законы. Кто знаком со мной и с моим творчеством, тот прекрасно знает, что моя просветительская деятельность направлена исключительно на распространение традиционных исламских ценностей, на достижение взаимопонимания между людьми, будь то мусульмане, христиане или агностики. На реабилитацию лиц, попавших под влияние радикальных групп, у нас порой уходят недели и даже месяцы работы. Но все это легко перечеркнуть одним легкомысленным решением районного судьи.
- А какова ваша реакция на мнение т.н. главы совета улемов РАИСа Фарида Салмана о том, что ваш перевод - это скорее "салафитская школа", но, оказывается, никак не традиционная?
- Полагаю, мнение Фарида Салмана основано на том, что он услышал от третьих лиц. Наш перевод Корана — это результат фундаментального академического исследования, продолжавшегося семь лет. В процессе работы были использованы только традиционные тафсиры имамов Ибн Джарира ат-Табари, Абу Абдуллаха аль-Куртуби, Джалаладдина ас-Суюти, Имададдина Ибн Касира, Сахля ат-Тустари, Махмуда аль-Алуси. Благодаря проделанной огромной работе позднее мы (совместно с группой российских ученых) подготовили первый полноценный учебник по корановедению для российских вузов. Конечно, не всех наших коллег эти успехи радуют. Лысенковщина всегда была и будет в мире науки и в мире богословия тоже.
- Может быть, все дело в том, что вы - гражданин Азербайджана, но никак не России? И вас, признанного переводчика и публициста, легче признать не своим, чем своим. Хотя русский язык - язык интернационального общения...
- Есть люди, которых беспокоит именно это обстоятельство. Как-то раз мне прямо сказали, что Коран на русский язык должен переводить русский человек. Коллега намекал на те места в тексте, где приходилось выбирать между точностью перевода и стройностью речи. Но опыт моего общения и совместной работы с десятками видных российских ученых позволяет думать, что это всего лишь редкое исключение. Тем более что в Татарстане я вполне свой.
- И что теперь делать? Выбрасывать, попросту избавляться от ваших книг?
- Читать и перечитывать. Причем приобретать самые роскошные издания, которые не только принесут душевный покой, но и доставят радость глазам, став украшением вашей книжной полки.
Радик Амиров
http://islamrf.ru/news/world/w-interview/29277/
