5 рамадана 223 года от Хиджры (31 июля (4 августа) 838) войска аббасидского халифа аль-Мутасима подошли к Аморию, крупнейшему городу фемы Анатолик. Эта военная кампания стала ответом на резню мусульман, учиненную византийцами в 837 году после захвата Запетры и ряда арабских крепостей. Воспользовавшись тем, что войска Халифата были задействованы в подавлении восстания Бабека, император Феофил во главе 100-тысячной армии подверг опустошению приграничные мусульманские земли, а его солдаты жестоко издевались над побежденными, выкалывая им глаза и отрезывая уши. Однако, вопреки ожиданиям византийцев, аббасидскому военачальнику аль-Афшину Хейдару ибн Кавусу удалось положить конец восстанию хуррамитов, что будоражило Халифат на протяжении более 20 лет. Теперь аль-Мутасим мог обрушить всю мощь мусульманских армий на Византию.
В арабских источниках сообщается, что после усмирения хуррамитов халиф аль-Мутасим спросил: «Какая из византийских крепостей самая неприступная и лучшая?» Ему ответили: «Аморий. Никто из мусульман не бывал там со времени появления ислама. Она глаз и основание христианства, и у ромеев она почетнее Константинополя». В тот период Аморий имел важное религиозное и политическое значение — как ввиду своего географического расположения в самом центре Малой Азии, так и по причине царствования Аморейской династии. Отец Феофила, предыдущий император Михаил II, превратил свой родной город в митрополию, подчинив ему части провинций Пессинунт, Синнадa и Антиохия. Кроме того, Аморий был окружен мощной стеной с сорока четырьмя башнями. Именно такой город правитель мусульман хотел сделать главной целью своей карательной экспедиции, чтобы отомстить за кровопролитие в Запетре.
Подготовка к походу шла быстрыми темпами, и уже в начале апреля 838 года халиф аль-Мутасим выступил из Самарры во главе 80-тысячной армии. Владения мусульман тогда простирались до Таврских гор, а опорными пунктами Халифата в войнах с Византией были города Антиохия и Самосата. По свидетельству ат-Табари, ни один халиф до того времени не имел с собой в походе столько оружия, снарядов, мулов, кожаных мехов, железных орудий, нефти. Несмотря на значение, которое митрополия представляла для византийцев, мусульмане не скрывали цели своего похода и написали имя Аморий на своих щитах и знаменах.
Остановившись на расстоянии одного дня пути от Тарса у реки Лямис, где в те времена происходили обмены пленными между византийцами и мусульманами, халиф принял решение вторгнуться во вражеские пределы с трех сторон. Аль-Афшину было приказано направиться к Самосате и продвигаться вглубь фемы Армениакон. Другой военачальник турецкого происхождения Ашнас, который командовал авангардом, двинулся через Киликийские ворота к городу Тиана. Часть армии под командованием самого аль-Мутасима двинулась вслед за ним, рассчитывая углубиться до Анкиры.
Между тем византийцы были хорошо осведомлены о передвижениях мусульман и имели достаточно времени для того, чтобы подготовиться к вторжению. Несмотря на многочисленность армии Халифата, император Феофил не стал эвакуировать жителей Амория, а вместо этого приказал укрепить крепостные стены. Он рассчитывал напасть на мусульманское войско у Таврских гор, но вторжение аль-Афшина в Арменикон вынудило его изменить планы и двинуться на север. Ашнас узнал о действиях Феофила от византийских солдат, захваченных в плен конным отрядом Амра аль-Фергани, и срочно отправил донесение халифу аль-Мутасиму. Тот поспешил оповестить о приближении византийской армии самого аль-Афшина, но было уже слишком поздно. К тому времени его армия уже слишком углубилась в византийские пределы.
Больше месяца главные силы мусульман продвигались к Анкаре, не имея никаких сведений о судьбе аль-Афшина и его войска. Лишь в конце июля мусульмане узнали от пленных византийцев, что аль-Афшину удалось обратить армию Феофила в бегство недалеко от крепости Зела. В том сражении приняли участие многие жители Анкиры, а также видные византийские военачальники Мануил и перс Феофоб. Вскоре пришло известие от самого Афшина, в котором сообщалось о том, что он благополучно направляется к эмиру правоверных. И действительно на следующий день усмиритель хуррамитов соединился у Анкиры с войсками аль-Мутасима. К тому времени жители города уже покинули его, и арабы беспрепятственно разрушили крепость.
Удрученный происшедшим Феофил отправил послов к аль-Мутасиму с унизительными объяснениями и обещаниями. Император заявлял, что при взятии Запетры подчиненные превысили его приказания; он обещал на свои средства отстроить разоренный город, выдать халифу не только пленных жителей Запетры, но и всех находившихся в то время в плену арабов и даже своих людей, которые по вине патрициев бесчинствовали при взятии города. Халиф не обратил внимания на просьбы императора и, упрекнув византийцев в трусости, удержал послов у себя до самого взятия Амория, чтобы они стали свидетелями осады.
Аль-Мутасим без колебаний отдал приказ двинуться на Аморий, разделив армию на три колонны: в центре находился сам халиф; левой колонной командовал Ашнас, правой — аль-Афшин. Солдатам было приказано брать в плен всех греков без разбора и сжигать все селения на пути. Через семь дней силы Ашнаса первыми подошли к Аморию, расположившись в двух милях от города. Вслед за ним подошла армия аль-Мутасима, а на третий день подтянулись войска под командованием аль-Афшина. Очевидно, византийского императора в тот момент не было в городе. Некоторые историки объясняют его отсутствие тем, что после поражения у крепости Зела в столице империи распространился слух о гибели Феофила и ему пришлось немедленно отбыть в Константинополь. Так или иначе, но после своего поражения император уже находился в Никее, не имея возможности влиять на события в Амории.
Осада Амория началась 6 рамадана. Город был обнесен высокой крепостной стеной c сорока четырьмя башнями, вокруг которой был вырыт широкий ров. Византийцы имели достаточно времени для того, чтобы подготовиться к длительной осаде, и были настроены решительно. Первые попытки мусульман подступиться к городским стенам обернулись неудачей, но Всемогущему Аллаху было угодно, чтобы страдания мусульман Запетры, безвинно убитых стариков, замученных в плену мужчин, насильно обращенных в христианство детей и обесчещенных женщин, не прошли для византийцев бесследно уже в этом мире.
Согласно ат-Табари, судьбу Амория предрешил мусульманин, который, попав в плен к византийцам, был обращен в христианство. Когда жители города заперлись в крепости, он украдкой отделился от них и направился к мусульманам, чтобы встретиться с эмиром верующих. Именно он рассказал халифу о том участке крепостной стены, который было легко пробить. Дело было в том, что незадолго до осады дождевая вода размыла местность и разрушила часть стены. Феофил приказал начальнику Амория отстроить и укрепить стену, но тот кое-как заделал брешь лишь тогда, когда император выступил из Константинополя.
Полученные сведения оказались бесценны. Стоило мусульманам направить баллисты в указанную сторону, как часть стены обрушилась. Увидев брешь, византийцы некоторое время заделывали её бревнами, а для уменьшения силы удара баллист покрывали бревна войлоком. Но не прекращавшаяся стрельба раскалывала бревна, и стена в этом месте снова рушилась. Начальник крепости Аэций и посланный сюда Феофилом евнух написали императору письмо, в котором сообщали о разрушении стены, затруднительном положении византийцев и многочисленности арабского войска. Они также сообщали о своем намерении собрать отряд из лучших воинов и под покровом ночи попытаться прорвать окружение, чтобы присоединиться к императору. «Будь, что будет, — писал Аэций. — Кто спасется, тот спасется; кто погибнет, тот погибнет!»
Доставить письмо императору было поручено двум ромеям, которые в совершенстве владели арабским языком. Они выбрались из города, но не успели перебраться через ров, как наткнулись на дозорных. Мусульмане не сразу распознали в них неприятеля, но поскольку ромеи не знали имен арабских командиров, их заподозрили в шпионаже и доставили к Амру аль-Фергани. Тот распорядился отправить их к Ашнасу, а тот привел их к халифу. По приказу аль-Мутасима задержанных обыскали и нашли при них послание императору. Ознакомившись с его текстом, халиф приказал усилить конные дозоры, чтобы осажденные не имели возможности прорвать окружение.
Между тем задержанные ромеи согласились принять ислам, за что были щедро одарены халифом. На следующий день, одетые в богатые платья, они были проведены мимо той самой башни, где находился Аэций. Два человека несли перед ними деньги, а в руках самих посланцев было письмо императору. Византийцы стали бранить «изменников», но сама сцена произвела на осажденных сильнейшее впечатление. Мусульмане теперь знали об их планах, и рассчитывать на внезапность не приходилось.
Тем временем войска халифа готовились к решающему штурму. По его приказу баллисты были размещены на повозках и были сооружены высокие подвижные башни, каждая из которых вмещала по десять человек. Подвезти эти башни вплотную к крепостной стене не позволял широкий ров, и поэтому воинам было роздано по барану, мясо которого они должны были съесть, а шкуру заполнить землей и бросить в ров. Поскольку сравнять мешки не было никакой возможности, поверх шкур насыпали землю. Однако первая попытка взять город штурмом потерпела неудачу, так как подвижная башня зацепилась посреди рва и находившиеся в ней солдаты едва не погибли.
На следующий день первым на приступ бреши в стене двинулся отряд Ашнаса. Места для сражения было недостаточно, и все попытки воинов проникнуть в город были безрезультатными. Тогда в ход были пущены большие баллисты, под ударами которых брешь увеличилась. Затем на штурм был брошен отряд аль-Афшина. Ha третий день штурма главная тяжесть сражения легла на воинов аль-Мутасима, среди которых было много магрибинцев и турок.
Византийцы несли тяжелые потери, и командир отряда, отвечавшего за оборону самого тяжелого участка, которого звали Венду, обратился за помощью к Аэцию. Вместо подкрепления он получил грубый отказ: «Стена с нашей стороны цела, и мы не просим тебя помогать нам. Это твое дело и твой участок обороны. Мы не можем тебе помочь». Ситуация становилась критичной.
На следующее утро Венду, нe видя другого выхода из положения, приказал своим товарищам не вступать в бой до его возвращения и вышел к мусульманам, попросив о встрече с их главнокомандующим. Во время переговоров Венду с аль-Мутасимом арабское войско стало подступать всё ближе к стене и подошло уже к самой бреши, тогда как византийцы, исполняя приказ своего начальника, не оказывали им сопротивления и только знаками убеждали их не идти дальше.
Когда аль-Мутасим и Венду вышли из шатра, один из приближённых халифа подал знак войскам перейти в атаку. Увидев происходящее у стены, Венду схватился за бороду. «Что с тобой?» — спросил халиф. Он ответил: «Я пришел, чтобы услышать твое слово и чтобы ты услышал моё! Ты поступил со мной вероломно!» Тогда халиф сказал: «Я обязуюсь дать тебе всё, о чём ты попросишь. Скажи, чего ты хочешь, и я соглашусь с тобою». На это Венду ответил: «К чему тебе соглашаться, если твои войска уже вошли в город?!» Но халиф продолжил: «Положи свою руку на то, что пожелаешь, и это будет принадлежать тебе». После этого Венду остался в шатре аль-Мутасима.
Между тем на улицах Амория завязались жестокие схватки. Часть защитников города укрылась в большой церкви, где после упорного сопротивления все они сгорели вместе с церковью, а часть — сплотилась у башни, где находился Аэций. Когда к этой башне подъехал эмир правоверных, мусульмане потребовали от начальника крепости выйти к нему. Поначалу византийцы отвечали, что Аэция нет среди них, но потом сказали правду. Один из воинов по имени аль-Хасан, по происхождению византиец, взобрался наверх для переговоров с Аэцием. Он убедил последнего сдаться халифу без всяких условий, и тот согласился сложить оружие и предстать перед победителем.
Осада Амория продолжалась двенадцать дней. Такие сведения приводит историк аль-Якуби, и они согласуются с византийскими хрониками. Согласно ат-Табари, защитники города продержались 55 дней, и этому мнению отдает предпочтение А. А. Васильев в труде «История Византийской империи». Мусульмане захватили богатые трофеи и около шести тысяч пленных, большинство из которых впоследствии были казнены по дороге из-за острой нехватки воды. Аморийские стены и ворота были разрушены, а византийским послам, которые были задержаны после битвы у Зела, было позволено вернуться к императору.
Аль-Мутасим подумывал о дальнейшем походе на Константинополь и осведомлялся о том, как можно обложить столицу Византии с моря и суши, когда внезапно получил известие о заговоре, организованном его племянником Аббасом. Это вынудило его отказаться от продолжения войны и через Киликийский проход вернуться в Шам. По пути халиф приказал восстановить Запетру и соорудить в её окрестностях несколько крепостей. Что же касается Феофила, то разрушение Амория стало для него тяжелейшим ударом. Как пишет А. А. Васильев, у императора появился настолько сильный внутренний жар, что самая холодная вода казалась ему теплой; постоянное же питье холодной воды имело своим результатом дизентерию, которая и свела его в могилу.
