29 раджаба 893 года от Хиджры (9 (18) июля 1488) на реке Рубас недалеко от Дербента произошла битва между отрядом кызылбашей под командованием Хайдара ибн Джунейда и войском ширваншаха Фарруха Ясара. Суфии-гази, вторгшиеся в пределы государства Ширваншахов из Южного Азербайджана, потерпели поражение, а их духовный лидер погиб на ратном поле. В победе ширваншаха большую роль сыграл 4-тысячный отряд Сулейман-бека Биджана, посланный султаном Якубом Ак-Коюнлу. После этой битвы отношения между преемниками Узун Хасана и орденом сефевийя приняли враждебный характер: двухлетнего сына Хайдара, будущего основателя государства Сефевидов Исмаила с двумя его братьями скрывали сперва в монастыре Ахтамар, а затем в крепости Истахр. В дальнейшем Исмаил нашел убежище у владетеля Гиляна, а в возрасте 13 лет он начал вооруженную борьбу за власть, построив на развалинах государств Ширваншахов и Ак-Коюнлу новую империю.
Сефевиды ведут свое происхождение от шейха Сефи ад-Дина Исхака Ардебили (1252-1334), основателя тариката сефевийя в Ардебиле. География его последователей была весьма обширна и включала не только Ардебиль, Карадаг, Талыш и другие области Азербайджана, но и Турцию с Персией. Социальный состав его мюридов также был широк — от крестьян, ремесленников и сельских старост до феодалов и даже правителей. Позднее шейху Сефи стали приписывать шиизм, хотя в действительности шиизм был принят его преемниками во второй половине XV в.
После шейха Сефи во главе такриката были его потомки: шейхи Садр ад-Дин Муса (1334-1392) и Ходжа Али (1392-1427). Их влияние было огромно, но они не имели светской власти и не стали правителями Ардебиля. Первым правителем Ардебиля стал правнук Сефи ад-Дина шейх Ибрагим Шейхшах (1427-1447). Его сын Джунейд (1447-1460) сблизился с правителем Диярбакыра Узун Хасаном, женившись на его сестре Хадидже. От этого брака родился Хайдар (1460-1488), который рос в Диярбакыре под присмотром своего дяди Узун Хасана, потому что 4 марта 1460 г. шейх Джунейд погиб в битве с ширваншахом Халилуллой. После гибели Джаханшаха и падения государства Кара-Коюнлу в 1470 г. Узун Хасан посетил Ардебиль и торжественно утвердил шейха Хайдара на наследственном посту главы сефевидского ордена. Впоследствии Узун Хасан женил Хайдара на своей дочери Алемшах-бегим (христианское имя Марта). Как пишет Орудж-бек Баят (1560-1604), посол Сефевидов при дворе испанского короля, оставшийся в этой стране и принявший католицизм, "Узун Хасан отдал Хайдару в жены свою дочь. Таким образом, Хайдар стал его зятем, и в результате этого бракосочетания Исмаил, сын Хайдара, мог утверждать своё родство по линии матери с бывшими царями Персии, а по линии отца он принадлежал к роду Али. Кроме того, жена шейха Хайдара Марта была христианкой, будучи дочерью королевы-христианки Деспины, жены Узун Хасана, которая сама была дочерью Кало Иоанна [последнего] императора Трапезунда. Из того следует, что не пустым хвастовством является утверждение сефевидского шаха Персии, что он друг могущественных христиан в Европе, поскольку половина его крови по прямой линии идет от наиболее благородного христианского дома — от греческих императоров Константинополя". Между тем возведение родословной шаха Исмаила к потомкам Али ибн Абу Талиба, да будет доволен им Аллах, было не более чем легендой, выдуманной для легитимизации духовной власти Сефевидов.
При Хайдаре орден сефевийя фактически превратился в военную организацию, а его последователи стали называться кызылбашами (красноголовыми). Как пишет Аббас-кули Бакиханов, шейх Хайдар приказал своим мюридам вместо туркменской такие носить красную остроконечную шапку, изготовленную из двенадцати лоскутов (указание на верность двенадцати имамам из рода пророка, мир ему и благословение Аллаха), объявив народу, что это было приказано ему свыше во сне. После создания шиитского государства в Азербайджане и Иране кызылбашами стали называть всех сторонников Сефевидов — как тюрков, так и персов. Причем выделялись они не только одеждой, но и внешним видом: мужчины брили бороду наголо, на голове оставляли чуб и отпускали длинные усы. В начале XVI в. в государстве Сефевидов даже был введён налог на ношение бороды, упразднённый шахом Сефи I (1628-1642).
После смерти Узун Хасана в 1478 году его сын Якуб, новый правитель Ак-Коюнлу, не чувствовал расположения к шейху Хайдару. Он был сторонником сильной центральной власти и усилил гонения на шиитов, которые вовсю распространяли свои идеи, пользуясь недовольством как простого народа, так и некоторых феодалов. В таких условиях шейх Хайдар увидел возможность усиления ордена в успешной войне против ширваншаха Фарруха Ясара, и в 1488 году отряд кызылбашей выступил в поход на Дербент. Османский историк Али-бей Бедреддинзаде в своём труде «Кайме» указывает на религиозные истоки этой войны: кызылбаши считали дозволенным убийство суннитов и сжигание их книг, публично поносили праведных халифов Абу Бакра и Умара, возносили молитвы к имаму Али и оправдывали свои поступки кощунственными изречениями, которых нет даже в почитаемых ими книгах.
Неудивительно, что суннитское население не позволило кызылбашам войти в Дербент, и шейх Хайдар был вынужден осадить город. Фаррух Ясар был не в состоянии самостоятельно отстоять Дербент и запросил помощи у султана Якуба, своего зятя, извещая, что если кызылбаши сумеют овладеть Ширваном, то все царство туркменское подвергнется опасности. Султан Якуб послал на помощь ширваншаху Сулейман-бека Биджана с 4-тысячным отрядом. Когда войско туркменов приблизилось к Дербенту, кызылбаши сняли осаду и начали готовиться к решающему сражению, которое состоялось на табасаранской земле, на левом берегу Рубаса.
Самые подробные сведения об этой битве поведал очевидец тех событий, персидский историк Фазлуллах ибн Рузбихан Хунджи в своей летописи “Тарих-и аламара-йи Амини”: "Эмиры, отправившиеся [сразиться] с шейхом Хайдаром, следовали по дороге Карабага, идя каждый день в самый зной июля, в то время, когда от жара пылающего солнца, земной шар был подобен огненному ядру. Вместо зефира, навевающего сладкие запахи, дул жизнеразрушающий самум. Обжигающий воздух Карабага довел прекрасные каналы на берегах Аракса до кипения, как огненные реки Хамим и Гасак. Из-за изнуряющей жары змеи свисали с деревьев, как тюльпаны в цветниках; камешки на полях, нагретые солнечными лучами, раскалились, как йеменский сердолик. Верховный эмир [Сулейман] и его войско переправились [через Куру] и подобно призракам, вновь обретшим свои тела в день воскресения, вступили в разорённую страну Ширван.
Ширваншах с остатками своего войска покинул крепость Сулут и с тысячью надежд присоединился к эмирам. Однако Сулейман-бек отправил государю письмо о том, что войско ширваншаха так напугано набегами шейха Хайдара, что в день сражения ему лучше бы оставаться на своих местах и содействовать успеху похода молитвами, ибо молитвы обиженных принимаются. На другой день [эмиры] совместно переправились через реку Самур и поспешили в направлении Дербента. Они слышали, что шейх двигается в сторону Табасарана и Зирихгарана. Шуджа ад-Даула Сулейман-бек опасался, что шейх может спастись в Табасаране и укрепиться в Зирихгаране. Он кинулся вслед за ним ускоренным маршем и застал его у подножия горы Албурз (Кавказский хребет).
В среду 29 раджаба 893 года (9 июля 1488), когда литавры солнца были погружены на спину слона горизонта и армия света разогнала абиссинское войско тьмы, у подножия Албурза, спиной к горам и лицом к сражению появилось чёрное пятно войска Хайдара. Суфии выстроились в [боевом] порядке. Шейх со всеми своими людьми занимал сильную позицию, которой извне никто, как он думал, не может угрожать, в то время как из числа его противников на равнине не более 200-300 будут в состоянии обнажить сабли; к тому же, когда начнётся битва, им придётся нападать вверх по склону и действовать своим оружием высоко в воздухе.
Мужественные эмиры, оказавшись лицом к лицу с врагом, ринулись на него, как сокола на голубей. Их центр и правое и левое крылья находились в боевом порядке, тогда как центр их врага был лишён своих флангов. Центр государева войска был укреплён присутствием Шуджа ад-Даула Сулеймана, тогда как Захир ад-Даула Ибрахим-бек ибн Джихангир был в засаде. Армии сблизились, и бой закипел. Барабаны и трубы возвестили о разгроме неверных. Витязи Ак-Койунлу направляли свои копья и кинжалы, как зубы голодного волка против бараноподобных носителей шерстяного одеяния, но и суфии сражались храбро. Хайдар совершал подвиги мужества. Так как он расположился в узком горном ущелье, государево войско из-за гор и пропастей и несмотря на свою силу и численность не было в состоянии сразу развернуться, чтобы встретить врага лицом к лицу, но было вынуждено вступать в бой отряд за отрядом.
Первым показал свою доблесть Вали-ага эшик-агаси. Центр Сулейман-бека столкнулся с центром шейха [Хайдара]. Хасан-ага Устаджлу из эмиров Шамлу, обесчестивший себя тем, что взбунтовался вместе с шейхом, узнал Сулейман-бека и показал его шейху, тогда как Сулейман искал шейха, чтобы сбить его гордыню. Он бросился вперёд один, не взирая на суфиев, столь многочисленных, что их копья были подобны лесу. Он столкнулся с шейхом и своим копьём выбил его из седла, после чего, гарцуя на своём боевом коне и нанося удары направо и налево, он вернулся в свой корпус и встал в центре около своего знамени, как второй Александр [Македонский], годами молодой, но опытом старый.
Битва снова разгорелась. Шейх Хайдар атаковал левое крыло, умертвив многих витязей, а затем вновь повернул в сторону центра. Ввиду того что линия фронта была очень узка, воины выстроились в боевом порядке на одной стороне глубокого узкого ущелья, и стоило ногам чьего-либо коня поскользнуться, как всадник оказывался на дне долины. Воины шейха предприняли атаку, и копье поразило эмира Сулейман-бека. Последний страдал ревматизмом в ноге и из-за ран, нанесённых копьём и стрелой, истекал кровью. Пока кипел бой, жара надорвала жилы его сил и затрудняла его дыхание. Его слуги сняли его с коня, приготовили для него место для отдыха и соорудили навес над его головой. Таким образом центр войска оказался обнажённым, и знамя пошатнулось. В этот тяжёлый час подоспел эмир-заде Ибрахим-бек [ибн] Джихангир и силой своего мужества восстановил положение в центре.
Неверные суфии тюркского происхождения рассчитывали, что никто не согнётся, кроме их луков, и никто не падёт на землю, кроме их стрел. На другой стороне храбрые воины сидели на земле со спинами, согнутыми как луки, а рты стрелков, как и их стрелы, были покрыты кровью, когда вдруг стрела, выпущенная рукой судьбы, вонзилась в шейную вену мятежного шейха. Видя шейха в бессознательном состоянии, суфии по необходимости решили спастись бегством и отступить таким образом, чтобы никто не понял, что происходит. Они окружили шейха и покинули битву, все ещё пытаясь вести тыловые бои. Когда воины поняли, в чем дело и напали со всех сторон на незащищенную толпу, суфии сняли шейха с его коня и, как пожирающий падаль волк охраняет свою дохлую добычу, образовали круг вокруг него и пытались отбить и задержать [нападающих]. Но их силы иссякли и витязи Ак-Койунлу прорвали их круг. Несчастные суфии удалились, оставив раненого шейха в унизительном положении в руках врагов. Али-ага капучи изъял зло шейха из мира, а его голову — от его безвредного трупа и принёс её эмиру. Увидев, что шейх мёртв, суфии немедленно, как смертники, возвратились в битву и храбро сражались. Ни одному смертному никогда не приходилось видеть войско, которое бы так сражалось после потери своего предводителя, но государево войско перебило их и оставило их обезглавленные тела диким зверям.
Эмиры с телами, покрытыми ранами, но с сердцами, исполненными ликования, отправили гонца с донесением о событиях и головой шейха Хайдара. Во вторник 6 ша'бана (16 июля 1488 г.) он достиг юрты в Арвана-кухе. Ввиду того что в глазах государя эта падаль, набитая соломой, не имела даже цены мешка соломы, не было сочтено нужным отправлять её какому-либо владыке, как это обычно делается, и был отдан приказ ради гласности выставить голову на пару дней, а затем передать ее его матери".
Как пишет Аббас-кули Бакиханов, шейх Хайдар "был убит стрелою, и приверженные к нему табасаранцы похоронили его в деревне Тинид. В “Футухат-и Амини” говорится, что сын шейха Хайдара, шах Исмаил, спустя 22 года перенес его прах в Ардебиль. На месте смерти шейха Хайдара и над могилою, где лежало его тело, и теперь существует памятник, куда стекается народ на поклонение".
