Погода стояла ненастная. Проливной дождь сопровождал нас от долины Рейна до самого Баден-Бадена. Но над городом тучи рассеялись, и кое-где за облаками можно было разглядеть голубую гладь неба. Оставив автомобиль в подземном гараже, мы вышли на площадь перед театром. Она названа в честь Иоганна Вольфганга Гёте, видимо, потому что ничто другое в этом городе не связано с именем великого поэта.

Спрятавшись под зонтиками, мы медленно направились в сторону знаменитой Лихтентальской аллеи. Капли дождя вырисовывали аккуратные круги в водах реки Ос, протекающей вдоль парка. Народу вокруг было мало. Всё выглядело не так, как описывал Иван Тургенев в своём романе «Дым».

Не было ни духовых оркестров, ни гламурных дам с шляпками, ни пожилых аристократов. Возможно, времена сильно изменились. А может быть, осенний дождь разогнал достопочтенную публику. Но ведь мы приехали сюда не ради мировых знаменитостей.

Изобилие зелёных, жёлтых и багряных оттенков поражало воображение. Липы стыдливо выстилали траву янтарными коврами, дубы и платаны, напротив, не торопились расставаться с тускнеющим нарядом.

На противоположной стороне ручья под навесами отдыхали постояльцы шикарных курортных отелей и неоклассических особняков. Их элегантные фасады несли на себе отпечаток Прекрасной эпохи, что застыла в камне, не имея больше власти над умами и нравами европейцев.

Незаметно для себя мы дошли до знаменитого розария Гённера. Конец сентября не лучшее время для прогулок по цветнику, и нам оставалось только представлять всё его весеннее великолепие.

Розарий этот был создан в 50-х годах прошлого века по инициативе бургомистра города Альберта Гённера и при поддержке тогдашнего канцлера Германии Конрада Аденауэра, который увлекался садоводством и селекцией.

Фонтан «Жозефина», которому непогода была нипочём, как и неожиданные фигуры детей в парке, сохранился от барочного сада, разбитого на этом месте в 1909-12 годах известным ландшафтным архитектором Максом Лаугером.

Проект фонтана был разработан скульптором Иосифом Флоссманном: левая фигура олицетворяет лечение купанием, а правая — лечение целебными водами. А назван фонтан был в честь Жозефины Зилькен, первой жены основателя парка Германа Зилькена.

У входных ворот розария мы впервые после Цюриха услышали русскую речь. Россияне любят отдыхать в немецком Бадене, и традиция эта завелась ещё во времена, когда удовольствиям на курортах могли предаваться только аристократы и купцы первой гильдии. Сегодня в Бадене проживает так много выходцев из России и их потомков, что знанием русского языка можно обойтись почти повсеместно.

Капли дождя продолжали стучать по нашим зонтикам, нашептывая нам тайны Лихтентальской аллеи. Сколько признаний в любви она слышала, сколько задушевных разговоров и милых бесед! А сколько зловещих планов обсуждалось среди этих красивых в своей строгости деревьев! А однажды на этой самой аллее было совершено нападение на короля Пруссии Вильгельма I. Первая пуля пролетела мимо, а вторая слегка задела шею. Это произошло 14 июля 1861 г., всего через несколько месяцев после того, как мудрый и решительный Вильгельм взошёл на трон. Именно ему впоследствии удалось объединить Германию и нанести поражение французам. Естественно, такой сильный правитель не устраивал многих, и на него трижды организовывались покушения.

Внезапно наша прогулка была прервана поломкой детской коляски. Это было пустяком по сравнению с ранением прусского короля, но пересмотреть наши планы всё же пришлось. Мы собирались добраться до конца аллеи и увидеть монастырь Лихтенталь, основанный сёстрами цистерцианского аббатства в 1245 г. Цистерцианцы никогда не славились любовью к живописи и богатым интерьерам, но они искусно выбирали места для духовного созерцания и ведения хозяйства. Однако идти до монастыря оставалось ещё полтора километра, и мы решили вернуться в центр города.

Идя по параллельной тропинке, мы прошли мимо каменной плиты, установленной 10 ноября 1859 года по случаю 100-летия со дня рождения Фридриха Шиллера. Творчество выдающегося поэта-гуманиста не было связано с Баденом, но в небольшом особняке над Лихтентальской аллеей провёл последние годы жизни его правнук и последний прямой потомок — писатель и переводчик Александр фон Гляйхен-Русвурм.

В Баден часто приезжала на лечение прусская королева, а позднее — императрица Германии Августа. Умная и энергичная женщина не имела большого влияния на своего супруга Вильгельма, но активно занималась политикой и сумела помешать некоторым планам канцлера Отто фон Бисмарка против католической церкви в период культуркампфа. Памятник императрице «от благодарного города Баден» был открыт в 1892 году и находился чуть дальше, но был перенесён на новое место во время строительства музея Фридера Бурды.

Этот музей, стоящий на краю Лихтентальской аллеи, был спроектирован американским архитектором Ричардом Мейером и основан в 2004 году. В галерее проходят выставки современных художников и скульпторов, а основу постоянной экспозиции составляет коллекция немецкого филантропа Фридера Бурды с работами Пабло Пикассо, Виллема де Кунинга и Джексона Поллока.

Стеклянный мост соединяет частный музей с соседним зданием Кунстхалле, которое было построено в 1909 году и задумано как выставочный зал. Фасад здания с элементами греко-римской архитектуры лишён симметрии и выглядит довольно скучно. Впрочем, большую часть года он спрятан от придирчивых взглядов за раскидистыми кронами деревьев.

В разные годы в Кунстхалле выставлялись работы таких мэтров, как Хуан Грис, Сальводор Дали, Рене Маргитт, Ричард Серра и др. Галерея не имеет собственной коллекции, но частные экспозиции здесь регулярно получают хорошую прессу и известность в кругах ценителей искусства.

На площади Гёте мы снова оказались перед театром Баден-Бадена. Выполненное в стиле позднего барокко по проекту архитекторов Шарля Куто и Людвига Ланга, здание театра было построено в 1860-62 гг. Театральный зал вмещает 2500 зрителей и является крупнейшим в Германии. Во время торжественного открытия его была исполнена опера «Беатриче и Бенедикт», которую Гектор Берлиоз написал специально по этому поводу. Он же дирижировал оркестром в тот вечер.

В двух шагах от театра находится ещё одно знаковое сооружение Бадена — Курхаус, или Курортный дом. Он был построен в 1821-24 гг. по проекту известного архитектора Фридриха Вайнбреннера. В этом развлекательном заведении организуются бальные вечера и роскошные ужины, но больше всего Курхаус знаменит своим казино. Оно не такое старое, как Ридотто в Венеции, но именно сюда любил захаживать Фёдор Михайлович Достоевский.

Великий писатель приезжал на воды для лечения, но всякий раз испытывал судьбу в казино и почти всегда проигрывался. Однажды в Висбадене Достоевский просадил все свои средства, да так, что не смог расплатиться с хозяином отеля, который посадил его на хлеб и чай и не отпускал, пока друзья из России не помогли ему деньгами. По возвращении домой писатель был вынужден заключить кабальный договор с издателем Стелловским и всего за 26 дней написал роман «Игрок». Такой вот немецкий след в русской литературе.

Рядом с Курхаусом — знаменитый Питьевой павильон, построенный в 1839-42 годах по проекту архитектора Генриха Хюбша. Термальные источники Бадена славятся с античных времён, и большая часть их обеспечивает водой купальни. Но два источника содержат богатую минералами воду, пригодную для питья.

Роскошное, вытянутое в ширину сооружение с портиком и 16 колоннами, украшено 14 фресками, на которых запечатлены легенды Шварцвальда. Того самого Чернолесья, в котором Вильгельм Гауф поселил Стеклянного Человечка и прочих лесных духов. Картины Якоба Гетценбергера рассказывают о чудесном спасении Лихтентальского монастыря во время Тридцатилетней войны, о таинственном озере Муммельзее, вокруг которого по ночам танцуют русалки, и других примечательностях Бадена, которые можно посетить с экскурсиями.

На этой фреске изображён рыцарь Буркхард Келлер фон Ибург, который стал жертвой пылкой страсти к очаровательной демонице, явившейся ему посреди чащи. На том самом месте, где несчастный юноша испустил дух в объятиях призрака, местные жители установили каменный крест. А грустная легенда о нём нашла отражение в ярком образце «русской готики» — тургеневских «Призраках».

Перейдя на правый берег ручья напротив Питьевого павильона, мы оказались в другом Бадене, изысканном и выхоленном. Дождик, который к этому времени решительно прекратился, подмочил его гламурные краски, и от этого они стали только выразительнее. Поскольку у меня с самого Страсбурга во рту не было даже маковой росинки, мы повернули в сторону площади Леопольда, средоточия всяких ресторанов и кафе. Но это уже другая история, со своими героями и декорациями.