Преодолев горный массив Сьерра-де-Гвадаррама с его чудными дубовыми лесами и потрясающими пейзажами, вы всего за полтора часа попадаете из Мадрида в один из самых загадочных городов Испании — Сеговию. Римский акведук, сложенный из более чем двадцати тысяч гранитных блоков без цементирующего раствора, кафедральный собор, построенный в позднеготическом стиле, и Алькасар испанских королей, сильно напоминающий французское шато, венчают ансамбль узких улочек, церквей и монастырей, характерных для остальных городов Кастилии.
Поселения кельтиберов в районе Сеговии существовали в первом тысячелетии до нашей эры, но собственно город был основан римлянами в 80 году до н. э. Потом было правление вестготов, которые во второй половине VI века перенесли свою столицу в Толедо и объединили весь Иберийский полуостров. В 714 году город оказался под властью арабов, которым удалось всего за три года завоевать большую часть вестготских владений. Однако вытесненные на север полуострова остатки вестготов сумели создать там Королевство Астурия, которое в первой половине X века стало называться Леоном.
Даже в период наивысшего расцвета Кордовского Халифата христиане не прекращали борьбу против мавров, совершая разорительные набеги на их владения. Поэтому Сеговия, оказавшаяся на рубеже тысячелетий на границе двух государств, представляла собой не более чем прифронтовое укрепление. Этим можно объяснить почти полное отсутствие в современном городе памятников мавританской эпохи. За исключением, пожалуй, колонны с капителью времен Халифата. До наших дней также сохранилась рукопись Alquiteb Segoviano, составленная муфтием Сеговии и хранящаяся в библиотеке Томаса Наварро Томаса в Мадриде. В этом трактате основы мусульманской этики и права излагаются на языке альджамия (араб. аджами — неарабский), которым пользовались мосарабы.
После завоевания кастильцами в 1085 году скалистые склоны Сеговии снова стали заселяться крестьянами. Большую роль в этом сыграл граф Раймунд Бургундский, добившийся руки дочери короля Кастилии Альфонсо VI. Значение Сеговии возросло в период правления Альфонсо VIII (1158—1214), когда на месте небольшого укрепления с частоколом вырос каменный замок. В XV веке Алькасар постоянно расширялся и преображался, а свой окончательный внешний вид приобрёл при короле Филиппе II (1556—1598), по приказу которого башни были покрыты остроконечными крышами, типичными для замков Центральной Европы. И всё же самой яркой страницей в истории сеговийского Алькасара, как и всего города, стала коронация здесь Изабеллы Католички (1474—1504).
После смерти своего брата Энрике IV Бессильного Изабелла укрылась в Алькасаре и провозгласила себя королевой, не дожидаясь воцарения 12-летней дочери короля — Хуаны, которая считалась незаконнорожденной. Современники считали ее настоящим отцом фаворита Энрике, кастильского дворянина Бельтрана де ля Куэва, отчего она вошла в историю как Хуана Бельтранеха. К тому времени Изабелла уже состояла в браке с наследником арагонского престола — Фердинандом, с которым она не пожелала делиться властью в Кастилии. Вскоре после этого Хуана вышла замуж за своего дядю по материнской линии — короля Португалии Афонсу V, и тот начал борьбу за права своей жены и племянницы. Война за кастильское наследство длилась четыре года и завершилась разделением сфер влияния между Испанией и Португалией в Атлантике, признанием Изабеллы королевой Кастилии и уходом Хуаны в монастырь. Римский папа Сикст IV, поддерживавший Изабеллу, аннулировал брак Афонсу и Хуаны ввиду близких родственных связей между ними.
Однако завершение войны с Португалией не сулило монаршей чете (в январе 1479 года Фердинанд стал королем Арагона после смерти своего престарелого отца) легкой жизни. Предстояло навести порядок внутри королевства, поправить финансовые дела и усмирить непокорных дворян. Испанский писатель Эрнандо дель Пульгар так описывает унаследованную Изабеллой Кастилию: «В эти дни справедливость оказалась повергнутой и ничего не предпринималось против злодеев, которые грабили и тиранили людей в поселках и на торговых путях. Не платил долгов тот, кто не желал этого делать; никому не препятствовали в совершении какого бы то ни было преступления; никто не думал о повиновении или покорности начальству. В результате прошедших и продолжавшихся войн народ так привык к беспорядкам и насилию, что с теми, кто не применял силу по отношению к другим, попросту не считались. Горожане, крестьяне и люди, не имеющие собственного имущества, не могли ни к кому обратиться за помощью, чтобы исправить зло, чинимое руками начальников крепостей и прочей накипи, а также разбойников. Всякий человек с радостью отдал бы половину своей собственности, если бы такой ценой смог приобрести безопасность и мир для себя и своей семьи. В городах и деревнях часто поговаривали о формировании братств для защиты от этих бедствий. Но не было вождя, который всем сердцем встал бы за справедливость и спокойствие в королевстве».
В этой роли себя видела Изабелла, которая была наделена редким самообладанием и решимостью. Она была ревностной католичкой, и ее религиозные взгляды формировались в беседах с личным исповедником Томасом Торквемадой, с которым она познакомилась в Сеговии еще будучи наследницей. В те годы отец Томас занимал должность приора монастыря Санта-Крус-ла-Реал. Его дядя — кардинал Хуан де Торквемада — был потомком крещеных евреев. Однако отец Томас не стал полагаться на своего влиятельного родственника и сделал ставку на принцессу Изабеллу. Ведя крайне аскетичный образ жизни, он вошел в доверие к будущей королеве, присутствовал во время ее коронации в Сеговии и, согласно дель Пульгару, даже настаивал на ее браке с Фердинандом Арагонским вопреки воле ее брата Энрике, короля Кастилии. Существует даже мнение, что их тайное венчание состоялось не в Вальядолиде, а в самой Сеговии.
Так или иначе, но монаху-доминиканцу из Сеговии вскоре суждено было сыграть одну из самых зловещих ролей в судьбах Испании. В 1483 году он был назначен первым великим инквизитором Испании, и за восемнадцать лет под его началом «святая инквизиция» приговорила к сожжению живьем восемь тысяч восемьсот человек, еще шесть тысяч пятьсот человек — фигурально после их смерти или бегства и еще свыше девяносто тысяч человек были «примирены» с церковью, что предполагало жестокие пытки, публичные унижения и обязательную конфискацию имущества [Хуан Льоренте. Критическая история испанской инквизиции]. По иронии судьбы жертвами этого потомка выкрестов были, в первую очередь, марраны — крещёные евреи, которые подозревались в тайном соблюдении иудейских традиций и обвинялись во множестве грехов, включая ритуальное убийство детей.
Как относилась к этим жесточайшим «актам веры» милосердная и справедливая королева (а именно такой её представляют средневековые хронисты), судить трудно. Очевидно, Изабеллу вполне устраивала возможность пополнить королевскую казну за счёт оголтелого фанатизма преданных священников. Ведь только в Андалусии в 1488-1497 годах инквизиторами было собрано примерно 50 миллионов мараведи, что позволило покрыть расходы на войну против Гранады и экспансию на Средиземном море [Испанские короли. Под ред. В. Л. Бернекера, Карлоса Кольядо Сейделя и Пауля Хозера].
В конце концов, первые пятнадцать лет своего правления Изабелла посвятила именно усилению королевской власти. С этой целью она раздавала государственные должности своим верноподданным, не взирая на их происхождение, установила жесткий контроль над чеканкой монет и закрыла около 150 монетных дворов, принадлежавших богатым дворянам. Для борьбы с неуступчивыми феодалами и для наведения порядка на дорогах было создано полицейское ополчение — так называемая «святая эрмандада». Изабелла не побоялась вступить в конфронтацию с рыцарским орденом Сантьяго, добившись избрания ее супруга главой ордена. Наконец, она проявила твердость в противостоянии с папой Сикстом IV, добившись назначения архиепископами рекомендованных ею священнослужителей.
Безусловно, самым значимым в жизни Изабеллы стал 1492 год, когда короли-католики триумфально вступили в Гранаду. Этот последний оплот мусульман Андалусии долгое время был столицей самого процветающего государства на Иберийском полуострове. Однако эмирам никак не удавалось разрешить межэтнические разногласия и положить конец дворцовым интригам. Даже в период тяжелейших политических кризисов в Кастилии, мусульмане не находили возможности объединиться или сыграть на разногласиях между христианскими королями. Когда же эмир Абу аль-Хасан Али ибн Саад попытался уклониться от выплаты дани кастильцам, развязалась очередная война и очередная междоусобица. В итоге блистательная Альгамбра превратилась в резиденцию королей-католиков, а мусульманам было позволено сохранить веру и родной язык.
Изабелла не желала массового выселения мусульман, хотя в том же 1492 году подписала эдикт об изгнании в течение трёх месяцев всех евреев, которые откажутся от обращения в христианство. Среди арабов было много земледельцев, а также талантливых учёных, одарённых поэтов и искусных ремесленников, и Изабелла понимала, что именно связь с мусульманской культурой делает её королевство особенным. Однако после назначения архиепископом толедским Франсиско Хименеса де Сиснероса, который был ярым сторонником насильственной христианизации мусульман, ситуация изменилась. Будущий кардинал и великий инквизитор убедил набожную королеву в том, что отблагодарить Господа можно, только очистив испанские земли от ересей и прочих религий.
Осенью 1501 года начались аресты мусульман, а 12 октября на городской площади в Толедо было сожжено свыше пяти тысяч арабских книг. Вслед за этим последовали так называемые прагматические эдикты, обязывавшие мусульман принять христианство или покинуть королевство. К тому времени Испанию уже покинули около 30 тысяч мусульман. На долю оставшихся 600 с лишним тысяч мусульман выпали непростые испытания: одни принимали христианство, другие скрывали свою веру, третьи становились жертвами инквизиции. Последний из эдиктов, охвативший Валенсию и Арагон, был издан в 1526 году. Потомки мавров, принявшие христианство, были окончательно изгнаны из Испании по указу Филиппа III в 1609—1614 годах.
В последние годы жизни Изабелла превратилась из королевы-триумфатора в меланхолическую затворницу. Она не прекращала заниматься государственными делами, но смерть старшей дочери и тяжелая болезнь надломили её силы. Начав свой царственный путь в Сеговии, она уделяла этому городу гораздо меньше внимания, чем её отец или брат. Но именно благодаря ей Сеговия занимает одно из центральных мест в истории объединённой Испании.
