В преддверии муниципальных выборов, назначенных на 30 марта, в Турции не по-весеннему жарко. Мы уже привыкли к всякого рода "демисезонным" потрясениям, но нынешнее турецкое противостояние сильно отличается от предыдущих коллизий. В Египте, Тунисе и Ливии властям противостояла оппозиция, не имевшая ярко выраженного лидера. То же самое можно сказать об охваченной гражданской войной Сирии. В Турции же противоборствующие стороны откровенно представлены двумя харизматичными лидерами: нынешним премьером Реджепом Тайипом Эрдоганом и идеологом нурсистского движения «Хизмет» Фетхуллахом Гюленом, в настоящее время проживающим в Соединенных Штатах. Примечательно, что в свое время турецкий премьер победил на выборах и упрочил свои позиции именно при поддержке Гюлена и опираясь на социальную базу его движения.
В целом последние годы премьерства Эрдогана проходят в мощной конфронтации практически со всеми политическими силами. Партии власти удалось сместить неугодные ей высшие чины армейского командования и устоять в серьезнейшем конфликте со светской общественностью. И вот сейчас громкий антикоррупционный скандал, вылившийся в отставки и разоблачения сторонников Гюлена в полиции и других органах власти.
Любопытно, что противники Гюлена выставляют его ставленником США, притом что сам Эрдоган на протяжении всего премьерства получал значительную поддержку Вашингтона. Некоторые западные эксперты даже прочили турецкого премьера в лидеры исламского мира, ненавязчиво характеризуя его как "умеренного" исламиста. Не исключено, что именно данный аспект стал основополагающим для антиизраильской риторики Эрдогана. Однако турецкая модель демократии не подошла для новых арабских режимов, и турецкий премьер потерпел болезненное поражение на этом направлении.
Арабские лидеры не восприняли Эрдогана как преемника "халифов". Не оправдали себя ни открытая поддержка "братьев-мусульман" в Египте, ни резко антиасадовская позиция по сирийскому вопросу. Злую шутку с ним сыграла и громогласная поддержка выступлений против режимов Каддафи, Мубарака и Бен Али, уничижительно обвиненных им в нарушении прав человека и свободы волеизъявления. После массовых протестов либерально настроенной молодежи в Стамбуле, начавшихся в конце мая прошлого года, премьеру пришлось исключить из своего лексикона "свободолюбивые" определения.
Как бы то ни было, предстоящие муниципальные выборы станут для Эрдогана главной проверкой на прочность. Лишившись поддержки одного из самых влиятельных религиозных движений в стране и растеряв внешнеполитические козыри, турецкий политик может рассчитывать только на свои успехи в социально-экономической сфере и в урегулировании курдской проблемы. Не имея возможности противопоставить что-либо партии власти в этой плоскости, соперники Эрдогана явно не собираются сидеть сложа руки. В прессе появились скандальные обвинения ближайшего окружения главы кабинета министров во взяточничестве. Никто иной, как глава Народно-Республиканской партии Кемаль Кылычдароглу заявил о наличии у премьера тринадцати личных счетов в швейцарских банках.
Не так гладко обстоят дела и в отношениях турецких правящих кругов с западными партнерами. Госдепартамент США в своем последнем отчете выразил обеспокоенность отсутствием независимости судебной власти в Турции. Поводом для этого послужил недавно принятый закон, предоставивший министру юстиции полный контроль над судебной властью, включая право назначения судей и прокуроров. В отчете также нашло отражение недоведенное до конца расследование коррупционного скандала, разразившегося в стране в декабре прошлого года. Депутаты Европарламента тоже заговорили об отсутствии независимости трех родов власти в Турции в свете предстоящих муниципальных выборов.
Таким образом, правящая партия имеет все меньшее пространство для маневров, но пока сохраняет запас прочности. Не случайно Эрдоган не побоялся заявить о своей отставке в случае поражения Партии справедливости и развития на выборах. Фактически турецкий премьер идет ва-банк, поскольку без поддержки на муниципальном уровне ему будет трудно рассчитывать на победу в президентских выборах, которые состоятся 10 августа. Отметим, что после внесения поправок в конституцию страны в 2010 году глава государства впервые со времен основания Турецкой Республики будет избран не парламентом, а народным голосованием.
Ждать до мартовского голосования осталось немного, но при любом раскладе оно вряд ли приведет к снятию политической напряженности. На этом фоне настораживает одна едва приметная деталь. Никогда прежде турецкие политики так откровенно не апеллировали к понятию "государственность" в свете сохранения стабильности внутри страны. Сегодня ситуация в корне иная. Оппоненты так или иначе обвиняют друг друга в антигосударственной деятельности и в предательстве национальных интересов. А это — первый шаг к гражданскому противостоянию. Судя по всему, это хорошо понимают в обоих лагерях. Но кто захочет уступить, чтобы не войти в историю страны в качестве идеолога и практика братоубийственного столкновения?
