Одна из главных ошибок, которую допускают люди в анализе истории, сводится к прямому проецированию своих взглядов и представлений на прошлое. Тогда как единственно правильный метод рассмотрения исторических событий — не примерять их на себя, но примерять себя на них. То есть надо поставить себя в то время, место и условия. Например, разбирая события Советско-финской войны 1939-40 гг. многие искренне не понимают, почему могучий Советский Союз не разгромил маленькую Финляндию в пух и прах. То ли военачальники советские были глупы, то ли финны сверхчеловеки, то ли и то и другое вместе. Причина же этого непонимания кроется в том, что события той войны рассматриваются на основе образов, сложившихся в 80-х годах, тогда как опираться надо на реалии 30-х.
Ведь в 1939 г. геополитический расклад был совершенно иной, чем во времена Брежнева и Кекконена, когда и формировался среднестатистический современный мыслитель. Если же изучить ситуацию более внимательно, то выясняется, что на тот момент Советский Союз был не так уж и силен, Финляндия была далеко не той нейтральной и миролюбивой страной, к которой мы привыкли, над Британской империей никогда не заходило солнце, а США только примерялись к роли лидера Западного Проекта. Что уж говорить о разнице в восприятии окружающей среды человеком, смотрящим в монитор компьютера в теплой квартире, и бойцом Красной Армии в ледяном капкане линии Маннергейма. Простое понимание этого уже позволит более адекватно оценивать действия советских и финских войск в той злосчастной войне, избегая как неоправданных обвинений, так и незаслуженных восхвалений.
Гораздо сложнее понять намерения действующих лиц. И не только потому, что они тщательно скрываются за ворохом трескучих фраз и пропагандистских штампов. Дело в том, что опытный человек достаточно легко сможет представить себя в снегу с трехлинейкой в руках. Но вот понять, что в голове у другого человека, не приписав ему собственных намерений, — задача архисложная. Каждый слышал, что нельзя судить по себе, но мало кому это удается в реальной жизни. Отсюда и появляются легенды о патологической кровожадности Сталина и несгибаемом миролюбии Маннергейма, которые послужили причиной войны. Поменяв имена местами, мы получим другую версию произошедшего, причём столь же “достоверную”.
Вокруг этих двух версий и кружит историческая наука, предлагая нам разные обоснования “старых песен о главном” в зависимости от политической конъюнктуры. Историки ломают копья вокруг этой войны уже не первый десяток лет, и каждый читатель сможет найти исторический труд по своему вкусу. Поэтому не будем сейчас разбирать детали и подробности. Отметим только, что началась Советско-финская война 30 ноября 1939 г. и продолжалась до 13 марта 1940 г. То есть боевые действия продлились ровно одну зиму. Началась зима — началась война. Кончилась зима — кончилась и война.
Советские, а вслед за ними и российские историки почти не обращают внимания на этот факт. Разве что известный ревизионист Резун, пишущий под псевдонимом Виктор Суворов, затрагивает эту тему, но и то исключительно в прикладных целях, доказывая невероятную сложность ведения наступательных боевых действий в условиях финской зимы. Кстати, в этом с ним можно полностью согласиться. Финны же, по простоте душевной, оказались менее скрытными и прямо назвали ту войну Talvisota, то есть Зимняя война, вольно или невольно дав нам важнейшую подсказку. Ведь в этом-то названии и кроется смысл и причина всей заварухи.
Дело в том, что к концу 30-х годов всем стало ясно, что продолжения мировой войны не избежать. Участие Советского Союза в ней было делом решённым. Но вставал интереснейший вопрос. Судя по всем европейским войнам, в которых участвовали Московское царство, а затем и Российская империя, война с СССР, как с очередным “держателем” этих территорий, неизбежно должна была перекинуться на бескрайние просторы Восточно-Европейской равнины. Потенциально это означало войну в условиях жесточайшей русской зимы. Было над чем задуматься! Рассказы о том, как Наполеон пытался согреться в пылающей Москве, сидели у всех европейских вояк в голове очень крепко.
До 1939-го вести войну зимой не умел никто. Причем бойцы и командиры РККА в первую очередь. Опыт гражданской войны был скорее вреден, чем полезен. Ветераны же императорской армии, перешедшие на службу к большевикам, ничего посоветовать не могли, так как экспансия царского режима шла на Кавказ, Туркестан и Дальний Восток. В Сибири воевать было не с кем, соответственно, и опыта не было.
Европейцы тоже ушли недалеко. Умения и навыки, приобретённые французами во время наполеоновского похода на Россию, безнадежно устарели, и передовая военная мысль тех лет опиралась на опыт только что отгремевшей Великой войны. Но Первая мировая была, во-первых, войной позиционной, во-вторых, проходила в относительно мягких климатических условиях Западной Европы. То есть, как воевать под Москвой, посреди зимней стужи, европейцы себе просто не представляли.
Соответственно, при планировании операции “Барбаросса” германское командование ориентировалось исключительно на летнюю кампанию. Именно на это была заточена вся германская военная машина, и Вермахт не имел преимущества над Красной армией ни в чём, кроме новой стратегии. Концентрация и мобильность — вот её главные принципы.
Германские полководцы, Гудериан в первую очередь, реализовали на новом уровне идеи Тухачевского. Только вместо бесчисленных танковых орд они сумели создать чёткую структуру, позволяющую оперативно концентрировать на любом участке фронта мобильный “ударный кулак”, многократно превосходящий силы противника на данном направлении. В результате панцерваффе пробивали брешь в любой обороне. Огромные массы войск Красной армии разрезались на части кинжальными ударами немецких танковых клиньев и попадали в окружение, в печально известные “котлы”, где потом и уничтожались. Эта стратегия и позволяла немцам одерживать убедительные победы.
Но всё разбилось о зиму. Именно зимой 1941 г. германское наступление дало первый сбой, и Москва устояла. Более того, в январе 1942 г. был освобожден Керченский полуостров. А потом вернулось лето, и немцы наверстали своё. Катастрофические поражения РККА под Харьковом, Севастополем и Ржевом поставили СССР на край гибели. Но снова наступила зима, и решительный крест на германских амбициях поставила Сталинградская битва.
В отчаянной попытке исправить положение Гитлер бросил все силы на летнюю кампанию 1943 года. Он понимал, в чём было его преимущество, но упустил свой шанс. Русские уже научились воевать летом, и Курская битва зафиксировала неизбежность победы СССР. С тех пор немцы могли только огрызаться, и дальнейшее было делом времени.
Таким образом, именно зима привела к поражению Германии на Восточном фронте. И это никак не умаляет доблесть и умение советских войск. Не “генерал Мороз” победил немцев на Восточном фронте. Просто Красная армия умела воевать зимой, а вермахт — нет. И это умение было прямым следствием Зимней войны.
Война — дело серьёзное, и государства готовятся к ней очень тщательно. Тем более государства великие. Собственно, оттого они и стали великими. И залихватское утверждение Наполеона: “On s'engage, et puis… on voit” (сначала нужно ввязаться в серьёзный бой, а там уже видно будет) нельзя воспринимать как призыв очертя голову кинуться не пойми куда. На самом деле мало кто так серьёзно готовился к войне, как Наполеон. Более того, само понятие Генерального штаба и придание ему функций долгосрочного планирования появилось именно во времена Первой империи. Этот подход и предопределил череду блистательных побед французского оружия. Пока оно не увязло в русских снегах.
После Первой мировой войны военные планы строились вокруг предстоящей схватки между действующим мировым гегемоном и претендентом на это место. То есть между Британской империей и США. При этом опыт Великой войны не пропал даром. Ни англичане, ни французы, ни американцы не хотели более воевать сами, предпочитая разбираться между собой чужими руками. Американцы готовили СССР, эту новую Орду™, как соперника европейским сверхдержавам в Евразии. Англичане и французы ответили возрождением германского экспансионизма.
В США видели современную войну маневренной и моторизованной. Чудовищная мясорубка позиционной войны не привлекала уже никого, и ставка была сделана на ордынские принципы. Соответственно, советская военная доктрина тех лет заключалась в принципе “воевать малой кровью и на чужой территории”. Европейцы оценили американский замысел и начали готовить ответ. Отсюда появилась германская концепция “блицкрига”. После этого все было готово к столкновению между Третьим рейхом и СССР.
Вот тут и понадобилось понимание того, как воевать на новых принципах зимой. Возможно ли это вообще. Именно ради этого и затеяли Зимнюю войну. “Блицкриг” апробировали в финских снегах, в условиях самых близких к российским изо всех возможных. На основании чего и сделали соответствующие выводы. Именно тогда условные “немцы” поняли, что воевать в России зимой нельзя и сделали ставку на быструю войну, а не менее условные “русские” воевать зимой научились.
ПЕРВЫЙ РАУНД ВОЙНЫ МЕЖДУ ВЕЛИКОБРИТАНИЕЙ И США СОСТОЯЛСЯ.