11 раджаба 354 года от Хиджры (13 (18) июля 965) византийская армия под командованием талантливого полководца и будущего императора Иоанна Цимисхия овладела городом Мопсуэстия. Поход в Киликию был частью военной кампании императора Никифора Фоки против раздираемого междоусобицами и религиозными разногласиями Аббасидского халифата. При халифе Абуль-Касиме аль-Мути власть в Багдаде окончательно перешла к шиитской династия Буидов, правившей в Ираке и Фарсе, а полузависимые государства в Малой Азии, Месопотамии, Сирии и Персии не могли в одиночку противостоять внешней угрозе. Византийцы не упустили предоставившийся им исторический шанс и захватили остров Кипр, Киликию и северные области Сирии; соседние мусульманские эмиры признали себя вассалами императора. С успешных походов Никифора Фоки начался период последнего значимого укрепления древней империи, который продлился до сокрушительного поражения от сельджуков в 1071 году.
Необыкновенный подъем военно-политической силы Византии в 60-х годах Х века связан с раздробленностью Аббасидского халифата и полководческим талантом Никифора Фоки, который прославился еще в царствование Константина VII в войнах против эмиров Алеппо и Мосула и наместников Тарса и Триполи. Удачная морская экспедиция против Критского эмирата и возвращение острова под власть императора в 961 году стали событием громадной важности — это была первая значительная победа христиан со времен установления мусульманского господства в регионе. Византийцы сумели обезопасить прибрежные города от набегов пиратов, а полководец Никифор Фока снискал славу народного героя. Вслед за этим ромеи завладели верховьями Евфрата и Тигра, откуда начали наступление на северные области Сирии. В декабре 962 года после трехдневной осады войска Никифора вторглись в Алеппо. Как пишет Гюстав Шлюмберже, «византийские пехотинцы, преследуя по темным и извилистым улицам и лабиринтам базаров сарацинок Алеппо, подсознательно мстили за три века беспрестанных бедствий, три века неслыханных страданий, причиненных несчастным христианским народам Малой Азии и Сирии. В большой мечети разместили конюшню, но сопротивление цитадели все же помешало полностью захватить город; поэтому после убийств и грабежа Никифор Фока увел свои войска на христианские земли». После смерти императора Романа II в марте 963 года Никифор был назначен главнокомандующим азиатских войск, но при помощи своего племянника, военачальника Иоанна Цимисхия поднял мятеж, был провозглашен императором и в августе триумфально вступил в Константинополь. Для восстановления прав старой династии Никифор женился на вдовствовавшей царице Феофано и, несмотря на враждебные отношения с болгарами и столкновения с германцами, первым делом обратил взор на восток.
Весной 964 г. византийский император возглавил поход в Киликию, готовя почву для очередного вторжения в Сирию. Супруга и оба царевича, Василий и Константин, сопровождали Никифора до Каппадокии, где они были оставлены в специально оборудованном укреплении. Оттуда византийская армия вторглась в мусульманские владения, принадлежавшие эмирам Алеппо и Мосула. Миновав Киликийские ворота, император подступил к Тарсу. Об этой осаде пишет византийский хронист Лев Диакон: "Подойдя к городу, Никифор расставил со всех сторон дозоры, соорудил укрепленный лагерь и приступил к осаде. Осажденные агаряне были тогда в изобилии снабжены припасами и надеялись на мощь городских укреплений: стены Тарса были недосягаемой вышины и двойным кольцом окружали город. Был там также вырыт очень глубокий ров, выложенный тесаными белыми камнями и составлявший со стенами одно целое. Укреплением служила и река Кидн, которая разделяет город на две части. Эта река, полноводная уже у истоков, холодна и прозрачна на всем своем протяжении; она служит неплохой защитой для Тарса; берега ее соединены внутри города тремя мостами. Когда на тарсийцев обрушивается война, они открывают реке доступ в ров, и уже через час вода в нем выходит из берегов... Пробыв у стен города достаточно времени и увидев, что его предприятие не имеет успеха, самодержец Никифор отступил".
В ноябре 964 года византийский император попытался овладеть Мопсуэстией. Он осаждал город в течение 50 дней, но из-за наступления зимы и нехватки продовольствия в конце декабря отправился на зимовку в Каппадокию. Весной войска под командованием Иоанна Цимисхия снова подступили к Мопсуэстии. Летописцы приводят рассказ о геройской гибели 15 тысяч мусульман, посланных из Тарса на помощь осажденной крепости. Возвышенность, на которой окруженные со всех сторон мусульмане отбивали атаки противника, получил наименование "Холма крови".
О взятии города пишет очевидец тех событий Лев Диакон: "Затем он напал на Мопсуэстию, обложил ее со всех сторон и горячо принялся за осаду этой крепости, обстреливая ее со всех сторон из метательных орудий. Жители [Мопсуэстии] оказали отважное сопротивление; они защищались изо всех сил, сбрасывая с башен на ромеев огненосные стрелы и тяжелые камни. Однако василевс был изобретателен и удивительно легко находил выход из затруднительных положений. Обойдя вокруг и обследовав стены, отыскав наиболее удобное место, он привел глубокой ночью к башням воинов и приказал им подкапывать, начиная от берегов протекавшей в том месте реки Пирам [Джейхан - Д. Х.], так, чтобы варвары ничего не заметили и столь большие усилия ромеев не пропали. Воины начали рыть, а землю относили и сбрасывали в речной поток. В конце этой работы две башни совместно с заключенной между ними частью стены повисли без всякой опоры; для того чтобы все строение не обрушилось, его подперли бревнами. Как только солнечные лучи озарили окрестность, агаряне в белых одеждах высунулись, как обычно, из башен, натянули луки, приготовили другие орудия и стали осыпать бранью государя. Никифор приказал поджечь укрытые внизу подпорки башен, а сам выстроил фаланги и в полном вооружении двинулся на приступ. Подпорки быстро сгорели, а затем вся подрытая и висящая часть стены заколебалась и рухнула на землю, увлекая за собой стоявших на ней агарян. Многие из них разбились и тут же испустили дух, а другие были захвачены в плен ромеями и оплакивали постигшую их судьбу. Когда разрушенная стена открыла достаточно широкий проход, самодержец вступил в Мопсуэстию со всем войском. Покорив город, Никифор обратил всех оставшихся в живых варваров в рабство, отобрал лучшую часть добычи и отложил ее для царской сокровищницы, запретив войску разграблять город".
После завоевания Мопсуэстии византйиские войска двинулись на Тарс и осадили город в июле-августе 965 года. О подробностях осады пишет Лев Диакон: "Вскоре [Никифор] подошел к окрестностям Тарса, разбил лагерь и возвел вокруг города укрепление. Он приказал вырвать цветы и срубить деревья, которыми обильно поросли поля и луга, чтобы сражение происходило на открытом месте и чтобы варвары не имели возможности, устраивая в лесистых местах засады, внезапно нападать на ромейское войско. Вся округа лишилась своей природной красы; она была раньше плодородна, богата пастбищами и украшена разнообразными растениями, плоды которых давали различные соки. Жители Тарса, гордые прежними своими победами над ромеями, обнаружили вначале свое бесстрашие и горячность: они не смогли удержаться, вышли из города и выстроились сильными, сомкнутыми рядами, выказав себя сверх всякой меры смелыми и дерзкими перед лицом военной опасности. Василевс же вывел из укрепления наиболее стойкую и сильную часть войска и построил фаланги на пространстве между двумя лагерями; впереди он поставил одетых в броню всадников, а сзади [расположил] стрелков и пращников, приказав им оттуда поражать неприятелей. Во главе правого крыла стал он сам, ведя за собой бесчисленное множество всадников; на левом крыле сражался Иоанн, прозванный Цимисхием, возведенный в достоинство дуки... Когда василевс приказал трубить к сражению, показались двигающиеся в превосходном порядке ромейские фаланги, и все поле засияло блеском оружия. Тарсийцы не устояли перед таким натиском; поражаемые градом копий и оружием стрелков и пращников, поставленных позади, они тотчас обратились в бегство и постыдным образом заперлись в стенах города, потеряв в этой стычке немалую часть своих сограждан. Безудержный страх охватил их, когда они увидели столь многочисленное, искусно наступающее войско; они расположились на городских стенах, укрепив их метательными орудиями, и, оказавшись недосягаемыми, стойко ожидали вражеского нападения. Самодержец Никифор увидел, что прямо к городу подойти и подступиться невозможно, что овладеть им приступом нельзя, и решил не подвергаться опасности, [отказаться от] безрассудного стремления к битве и обречь [тарсийцев] на голод, который своей жестокой необходимостью поневоле заставит их сдаться. Приняв такое решение, он окружил город надежной охраной. Пока голод еще не истощил до конца тарсийцев, они оборонялись, бросая с башен копья в ромеев; когда же голод изнурил их жалким образом, когда недостаток пищи ослабил их тела, гнетущая печаль охватила город, и жители, покрытые смертной бледностью, ничем не отличавшиеся от призрачных теней, впали в ужасное отчаяние. Ведь бедствие, причиняемое голодом, наиболее губительно и достойно сожаления; тело теряет свою стройность, холод гасит его теплоту, кожа превращается в некое подобие паутины, обтягивающей кости, и постепенно приближается смерть. Когда [тарсийцы] уже не в силах были совладать с нестерпимым голодом и не могли более сражаться со столь большим войском, они заключили мир с василевсом, прекратили сопротивление при условии, что каждому желающему будет дозволено свободно уйти во внутренние области Сирии. [Никифор] согласился с этим условием, и, когда мир был заключен, он приказал им немедленно выйти из города, имея с собою из всего необходимого только одежду. Итак, он овладел городом, собрал неисчислимо богатую добычу, разделил ее между воинами, поставил надлежащую охрану и, взяв с собою золотые кресты, украшенные драгоценными камнями, — эти кресты были захвачены тарсийцами в разных битвах, бывших неудачными для ромеев, — отправился в столицу. По прибытии он был восторженно принят народом".
Военные успехи императора Никифора, конечно, впечатляют. В первые два года правления он утвердил власть Византии над Тарсом, Аданой, Мопсуэстом и Кипром. Лишь дважды византийцы потерпели поражение, и оба раза на Западе, когда они были разбиты арабами во время сицилийских экспедиций на суше и в Мессинском проливе, а остров Сицилия полностью подпал под власть мусульман. Однако еще более впечатляет безволие и бездействие арабских правителей, которые не объединились перед лицом растущей угрозы и позволили византийцам разграбить земли Сирии и Палестины и увести в плен свыше сотни тысяч мусульман. В этой связи весьма показательны слова арабского историка XI века Яхьи Антиохийского: "Военные экспедиции Никифора стали радостью для его солдат, так как никто на них не нападал и им не сопротивлялся. Он двигался вперед, куда ему хотелось, разрушал, что ему нравилось, не встречая ни мусульманина, ни какого-либо другого человека, который мог бы его остановить или воспрепятствовать ему делать то, что он хочет... Никто не был в состоянии ему сопротивляться".
