Кто не слышал о древнем Эфесе, затмившем своей славой Пергам и Антиохию? Время не пощадило его диковинные памятники, но легенды, окружающие их, не перестают пленить сердца и будоражить воображение. Больше нет великолепного храма Артемиды, некогда причисленного к семи чудесам света, а позднее разрушенного христианскими борцами с язычеством, и библиотека Цельса, прежде уступавшая только Александрийской библиотеке, теперь продувается всеми анатолийскими ветрами. Но пытливые до загадок истории туристы всё равно рвутся прикоснуться к этим колоннам и пьедесталам, почувствовать себя частью вселенской истории. И приезжают они за этим в тихий городок Сельчук, живущий своей размеренной жизнью вблизи от прославленных руин.

Впервые знакомясь с историей Эфеса, неожиданно обнаруживаешь, что в далёком прошлом это был портовый город. А потом море начало отступать, и его илистое дно превратилось в неприглядное болото с квакающими лягушками. Люди стали переселяться в другие места, и ко времени завоевания области сельджуками город перекочевал ближе к холму Аясулук, что на окраине современного Сельчука. А ведь с него-то всё и начиналось.

Древнейшие поселения человека в окрестностях Эфеса, относящиеся к раннему бронзовому веку, были найдены именно на холме Аясулук. Здесь же был похоронен один из величайших и влиятельнейших людей всех времён, почитаемый христианами и мусульманами, самый молодой из апостолов Иисуса Христа, которому приписывается авторство пяти книг Нового Завета, Иоанн Богослов. Такое прозвище он получил за то, что в самом начале его Евангелия Бог именуется Словом.

Иоанн Богослов скончался в возрасте около 90 лет и, согласно традиции, был единственным апостолом, избежавшим насильственной смерти. Его житие овеяно множеством преданий о великих чудесах, явленных им в городах и во время странствий, и том, как он был приговорен к смерти императором Нероном, и как уцелел, выпив чашу со смертельным ядом, и как вышел невредимым из котла с кипящим маслом.

Считается, что на острове Патмос, куда Иоанн был сослан за свою проповедь, им было написано Евангелие и Апокалипсис, единственная из новозаветных книг, которую не читают во время богослужений. В период правления первого из «пяти хороших императоров» Нервы апостолу, уже достигшему преклонных лет, было позволено покинуть Патмос, и он переехал в Эфес, где и прожил до конца дней своих. Иоанн Богослов умер в годы правления императора Траяна (98–117) и был похоронен на холме Аясулук.

По преданию, Иоанн в первый раз пришёл в Эфес намного раньше, ещё при жизни Девы Марии, заботу о которой ему поручил Иисус Христос перед своим уходом. Историки допускают, что он проповедовал в Эфесе, но, возможно, уже после того, как оттуда уехал Павел, потому что Иоанн ни словом не упоминается ни в Деяниях Апостолов, ни в послании Павла к Ефесянам. В таком случае рассказы о его пребывании в городе вместе с Девой Марией не более чем легенды. Но оставим эти разбирательства библеистам, а сами вернёмся к Айсулуку, где могила апостола покоилась до времён Константина Великого.

Когда преследования христиан в Римской империи прекратились, благоверные жители Эфеса решили построить на могиле апостола мартирий. По вскрытии, однако, могила оказалась пустой, что стало поводом для распространения истории о том, что Иоанн живым сошёл в могилу и велел своим ученикам засыпать его песком, что они и сделали. Когда же другие ученики открыли его могилу, в ней уже никого не было, потому как Иоанн взошёл на небеса к Учителю. Рассказы эти представлялись настолько правдоподобными, что ни одна из церквей никогда не претендовала на обладание мощами Иоанна Богослова (впрочем, как и матери Христа).

В середине 4-го века на месте мартирия была построена базилика с деревянной крышей, которая простояла до эпохи Юстиниана Великого, отмеченной великими строительными деяниями и великим произволом чиновников. По приказу императора в 548-565 гг. на холме Аясулук была построена огромная базилика, от которой до наших дней сохранились только величественные руины.

Точных сведений о том, как и когда храм был разрушен, не сохранилось. В рунете можно встретить волнующие откровения о том, как прекрасный памятник уничтожался уставшими от вольного кочевья сельджуками, которые обосновались в Малой Азии. Но если отбросить эти мифы, питаемые религиозным фанатизмом, то из письменных источников мы узнаём, что к моменту первого завоевания Эфеса сельджуками в 1090 г. базилика находилась в обветшалом состоянии.

В 1097 г., когда крестоносцы вторглись в Малую Азию, Византия восстановила контроль над Эфесом, и город окончательно перешёл во владение турок лишь в 1304 г. С тех пор часть базилики использовалась как мечеть, пока она не обрушилась в результате землетрясения, что подтверждается археологическими раскопками. Письменных упоминаний об этом катаклизме нет, но, возможно, именно разрушение базилики побудило местного правителя Иса-бея в 1375 г. построить новую большую мечеть.

Сегодня подняться на холм Аясулук можно из центра города, пройдя через большие «Ворота гонений», находящиеся между двумя квадратными башнями. Эти ворота относят нас к эпохе арабских завоеваний, когда византийцы были вынуждены обнести базилику мощными стенами с двадцатью башнями.

Над арочным проходом можно увидеть барельеф с изображением Эроса среди виноградных лоз. Не знаю, как давно эта каменная плита заняла своё место, но само название ворот произошло от другого барельефа, на котором была изображена сцена изгнания апостола Павла из Эфеса. По крайней мере, долгое время считалось так. Потом решили, что это Ахилл, преследующий Гектора у стен Трои. Пока историки и археологи ломали над этим голову, кто-то весьма изворотливый вывез барельеф в Англию в 1852 г.

На широкой площадке перед базиликой, на которую мы поднялись по средневековой лестнице, были разложены фрагменты колонн и каменные плиты. В восточной стороне, видимо, продолжались археологические работы. Там, у крепостной стены, были обнаружены помещения и два ряда колонн, которые, возможно, украшали внутренний двор епископского дворца. Известно, что в 7-м веке центр епархии был перенесён из Эфеса на холм Аясулук, а результаты раскопок показали, что эти помещения восстанавливались при Ласкарисах (никейские императоры) и сельджуках.

Знакомство с руинами ещё только начиналось, а солнце уже изрядно припекало. Сделав небольшую передышку, мы укрылись в тени деревьев на западной стороне холма. У края обрыва ощущалось лёгкое прикосновение ветра, едва потрясавшего весёлые макушки пальм у дороги. Потёртые склоны гор вдали, будто великаны, прилегшие на полуденный отдых, дарили чувство свободы и безмятежности. Где-то перед ними виднелась одинокая колонна, всё, что теперь называется храмом Артемиды.

Глядя с высоты холма на эти благодатные просторы, полосатые гряды огородов и небольшие рощицы тут и там, отчётливо понимаешь, что земля эта никогда по-настоящему не принадлежала императорам и султанам. Они выжигали её огнём, строили на ней высокие дворцы, но едва ли понимали её душу так, как это удавалось крестьянам, проливавшим пот на её разогретых солнцем полях, и поэтам, воспевавшим её морщинистые горы, и мастерам, знакомым с нравом её камней и красок.

Совсем другое дело — история, она редко запоминает имена мастеров и акритов. Потому и базилика Юстинианова, и монограммы на колоннах напоминают о великом императоре и его царственной жене Феодоре, умершей в тот самый год, когда началось строительство храма. А строился он долго и вырос до 130 м в длину и 65 м в ширину, и внутренние отделочные работы продолжались, вероятно, и после смерти Юстиниана.

Базилика была построена из красного кирпича и облицована мрамором. Грандиозное строение, увенчанное шестью большими куполами: четыре купола покрывали центральный неф и апсиду, ещё два — боковые секции трансепта. При таком расположении купола образовывали крест, подчеркивая крестообразную планировку здания.

Многокупольная система выделяет базилику Святого Иоанна среди византийских церквей того периода. Впрочем, она не была единственным исключением. Пять куполов имел и храм Святых Апостолов в Константинополе, построенный на месте прежней базилики всё тем же неугомонным Юстинианом. Храм не устоял перед дерзновенным натиском Мехмеда, как и вся Византийская империя, но душа его переселилась в пятиглавый собор Святого Марка, что в самом центре Венеции.

Посреди центрального нефа базилики можно увидеть фрагмент небольшой платформы. Это был амвон, с которого читали Священное Писание и проповеди. Такого типа византийские амвоны вышли из употребления в церквях, построенных после 17-го века, и сегодня так обычно называют полукруглый выступ перед Царскими вратами.

На пересечении центрального и поперечного нефов находится предполагаемое место захоронения Иоанна Богослова. Оно накрыто мраморными плитками и ограничено четырьмя колоннами по углам. Позади него находится высокий трехступенчатый синтрон (скамья для духовенства), который тоже можно увидеть только в ранних церквях.

Легенда гласит, что каждый год 8 мая (по старому счёту) на могиле Святого Иоанна выступал тонкий слой праха, будто от дыхания апостола, сошедшего в землю живым. На протяжении почти тысячи лет паломники устремлялись сюда, чтобы собрать эту пыль, а потом с её помощью исцелять больных и успокаивать бури. С приходом турок традиция прекратилась, и лишь в 1967 г. римский папа Павел VI попытался восстановить её, помолившись в этом месте.

Из северного нефа можно было попасть в Баптистерий. При строительстве Юстиниановой базилики он был отстроен заново и украшен мрамором. Помещение это имело восьмигранную форму, в центре его находилась купель для крещения с тремя ступеньками.

В торцовой части храма три нефа открываются в нартекс (в православной традиции это помещение называется притвор). Сюда можно было попасть и через главный вход из просторного внутреннего дворика — атриума.

Атриум располагался на террасе, обнесённой двумя рядами коринфских колонн с арками и ажурным парапетом. Мраморные колонны и их капители привозили сюда из Константинополя или прямо из каменоломен «мраморного» острова Проконнес.

Как и в главном храме Константинополя — Софийском соборе, в базилике Святого Иоанна была ризница. В ней хранились одежды священников, церковная утварь, ценные дары. Ризница примыкала к северному трансепту представляла собой строение квадратной формы с деревянной крышей. В центре её было круглое помещение, окружённое небольшими комнатами.

Выйдя из базилики с северной стороны, мы направились дальше в сторону средневековой крепости. Со стороны руины холма Аясулук выглядят беспорядочно: поваленные произволом небес аркады и купола, своим бессилием доказывающие вечность и бессмертие одного лишь Творца.

В какое-то мгновение мне подумалось, что эта разрушенная базилика заставляет задуматься о Боге больше, чем многие действующие храмы, в которых вершатся таинства и читаются молебны. А почему нет? Ведь сказано же: «Странствуйте по земле и смотрите, каким был конец тех, кто жил прежде. Большинство из них были многобожниками» (сура 30 «Ромеи», аят 42).