В ноябре 1543 года в Манисе от оспы умер шехзаде Мухаммад, сын султана Сулеймана и Хюррем-султан. Мухаммаду было всего 22 года, и последние два года своей жизни он правил Саруханским санджаком с центром в Манисе. Его мать Хюррем, легендарная Роксолана, столько сделала для того, чтобы он занял место своего старшего брата Мустафы, который на протяжении восьми лет был санджак-беем Манисы, и теперь ей казалось, что мир вокруг разрушился.
Убрать Мустафу из Манисы было нелегко, потому что он пользовался любовью и уважением янычар. Маниса же была центром Саруханского санджака, управление которым традиционно доверялось наследнику трона. Решение Сулеймана перевести старшего сына в Амасью вызвало недовольство в армии, и падишах был вынужден объявить, что Мустафа остаётся наследником и что его решение было вызвано необходимостью навести порядок в восточных областях.
К тому времени Мустафа остался без своего надёжного союзника и наставника Паргалы Ибрахима-паши, великого визиря и близкого друга Сулеймана, который стал жертвой интриг его завистников и в марте 1536 года был задушен по приказу падишаха. Никогда больше Сулейман не доверял своим визирям так, как доверял Ибрахиму. Вскоре военные и дипломатические успехи османов пошли на убыль, а при садразаме Рустем-паше при дворе начало распространяться взяточничество.
Казнь Ибрахима-паши случилась через два года после смерти Айши Хафсы-султан, матери Сулеймана, которая питала симпатии к Махидевран-султан, матери Мустафы. С той поры Хюррем стала старшей в гареме и получила возможность действовать более решительно, чтобы сделать своего сына Мухаммада наследником. Махидевран же не было в гареме, потому что она, согласно обычаям, в 1533 году переехала в Манису, чтобы жить там вместе с сыном.
Пожар, случившийся январской ночью 1541 года в Старом дворце (на территории Стамбульского университета в Баязите), позволил Хюррем стать ближе ко двору падишаха. Часть гарема была размещена во дворце Топкапы, и теперь Хюррем использовала всё своё влияние, чтобы подорвать доверие мужа к его старшему сыну Мустафе. Вскоре ей удалось добиться перевода Мустафы в Амасью, а санджак-беем Манисы был назначен Мухаммад.
После смерти Мухаммада многие надеялись, что падишах вернёт Мустафу в Сарухан. Но разбитое сердце Хюррем могло утешить только назначение в старший санджак её сына Селима. Ещё через три года она добилась назначения Баязида, младшего брата Селима, санджак-беем Карамана. Эти двое, впитавшие любоначалие с молоком матери, ещё при жизни Сулеймана развязали междоусобную войну, которая печально закончилась для Баязида и его сыновей.
Но в те годы, находясь в зените славы, Сулейман не мог знать, чем обернутся для империи его нежные чувства к рыжеволосой красавице. Он приказал главному придворному архитектору Синану начать строительство на плато третьего холма нового храмового комплекса, в котором решено было захоронить покойного принца.
Место было выбрано неслучайно, поскольку, согласно расчётам архитектора Синана, именно там находилась самая центральная точка Константинополя. Об этом свидетельствует мраморная колонна, встроенная в южный угол внешней стены кюллие. Для осуществления задуманного пришлось снести часть старых янычарских казарм.
Помимо мавзолея шехзаде Мухаммада, строительство которого было начато в 1543 году, новый комплекса включал большую мечеть, медресе, мектеб (начальную школу), имарет (столовую), табхане (приют) и хан (постоялый двор). В последующие годы рядом с мечетью появилось хазире (кладбище) и было возведено ещё пять мавзолеев.
При строительстве кюллие повторно использовались материалы, взятые с Бычьего форума, который впоследствии был переименован в честь императора Феодосия I. Фрагменты мраморных колонн арки Феодосия разложены вдоль дороги на площади Баязит. В римские времена оттуда проходила улица Меса, начинавшаяся у собора Святой Софии и тянувшаяся на запад до Золотых ворот.
Мечеть Шехзаде была заложена в мае 1544 года и стала первой султанской мечетью, построенной Синаном. Строительство продолжалось несколько лет, и мечеть была открыта для поклонения в августе 1548 года. Спустя столетия этот архитектурный шедевр не перестаёт изумлять своей целостностью и законченностью образа, хотя сам Синан называл его ученической работой.
Квадратный в плане молитвенный зал (38х38 м) не имеет боковых галерей, как в мечетях Баязида или Сулеймание. Центральный купол диаметром 18,42 м поддерживается четырьмя полукуполами с экседрами, которые опираются через арки на четыре мощных восьмигранных столба. По углам зала расположены ещё четыре небольших купола.
В тот же период Синан строил мечеть Михримах-султан на берегу Ускюдара, в которой центральный купол поддерживается тремя полукуполами. Это позволяет утверждать, что в начале своего творчества архитектор экспериментировал с конструкциями опорных куполов, добиваясь расширения внутреннего пространства мечети.
В мечети на третьем холме Синан впервые в османской архитектуре реализовал идею постепенного нарастания высоты от периферии к центру: низкие боковые галереи, стены четверика, угловые купола и полукупола, невысокие башенки над пятами арок зала, погашающие распор, и, наконец, центральный купол высотой 37 метров от пола.
Введение контрфорсов, замаскированных снаружи боковыми галереями, а в интерьере — входными порталами, позволило снять опорную нагрузку со стен и снабдить их множеством окон, через которые молитвенный зал заливается мягким естественным светом. Благодаря этому не только внешний вид, но и интерьерное пространство мечети обогатились новыми смыслами.
Под центральным куполом находится орнамент с двумя круговыми надписями. Внутренняя содержит текст первой суры Корана, которая, согласно традиции, была ниспослана из сокровищницы под троном Милостивого. Внешняя надпись представляет собой первые два аята суры «Ночной перенос», повествующие о вознесении Пророка Мухаммада, мир ему и благословение Аллаха, на небеса.
Михраб и минбар мечети выполнены из мрамора. В левой передней части зала расположен султанский махфиль, поднятый на аркадах, опирающихся на мраморные колонны. В османской архитектуре такое возвышение, предназначавшееся для падишахов и их приближённых, впервые появилось в эдирнской мечети Баязида II, построенной архитектором Хайреддином.
Ближе к входу в мечеть со стороны двора находится ещё один мраморный махфиль, предназначенный для муэдзина. Он опирается на восемь колонн и по своему стилю и исполнению сильно отличается он султанского махфиля. Согласно традиции, муэдзин призывает к намазу с этого возвышения и молится там же в одном ряду с другими муэдзинами или знатоками Корана.
Квадратный двор с шадырваном в центре окружают купольные галереи с мраморными и порфировыми колоннами, соединёнными стрельчатыми арками. В местах стыка зала и двора установлены два грациозных трёхъярусных минарета высотой по 55 метров, которые не отделены от основного объёма и подчёркивают пирамидальную композицию мечети.
Несколько странно, что мечеть Шехзаде получилась больших размеров, чем мечеть Селима Явуза, которую Сулейман заказывал в память о своём отце. Более того, первоначальный проект мечети предполагал наличие четырёх минаретов, чего на тот момент не было ни в одной мечети Константинополя. Причина, по которой Синан отказался от этого плана, неизвестна.
Есть мнение, что поначалу Сулейман задумывал новый комплекс для себя, но остался недоволен размерами мечети и решил посвятить её своему покойному сыну. Предположение не безосновательное, поскольку вакф мечети Шехзадебаши был учреждён только в июне 1546 года и зарегистрирован ещё через полгода, а до того новая мечеть не имела официального названия.
Кроме того, строительство комплекса Сулеймание было начато в 1550 году, то есть всего через два года после завершения Шехзадебаши. И в этот раз Синан использовал все свои возможности для того, чтобы мечеть подчёркивала величие падишаха и бесспорно доминировала над более ранними мечетями в панораме города со стороны Золотого Рога.
В мавзолее шехзаде Мухаммада также захоронены его дочь Хюмашах-султан и младший брат Джихангир, который родился с врождённым пороком спины и вырос горбатым. Он получил хорошее образование, увлекался поэзией и каллиграфией. Джихангир занимал должность санджак-бея Алеппо и умер в ноябре 1553 года, через несколько недель после казни Мустафы.
В 1955 году Синан построил рядом с мавзолеем Мухаммада более скромную октагональную гробницу для Рустема-паши, зятя Сулеймана и мужа его дочери Михримах-султан, который в том году повторно был назначен великим визирем. Он занимал эту должность до самой смерти в июле 1561 года, а его деятельность получила неоднозначную оценку историков.
Ещё один мавзолей, увековечивший печаль Османского дома, был построен в комплексе для шехзаде Махмуда, старшего сына султана Мехмеда III. Он стал жертвой интриг своей бабушки и был задушен по приказу своего отца, который поверил рассказам о том, что юноша хочет получить командование армией для того, чтобы завладеть троном.
Фонтан у ворот Сарачхане был построен в 1603 году в память о великом визире Ибрахиме-паше, который прославился завоеванием крепости Канижа. Его вдова Айше-султан, дочь Мурада III, поручила главному придворному архитектору Далгыч Ахмеду-аге, ученику Синана, построить мавзолей для её мужа и фонтан питьевой воды.
Кюллие неоднократно страдало от пожаров и восстанавливалось, изменялся вид отдельных элементов, а в 19-м веке была пристроена муваккитхане. В девяностых годах прошлого века была осуществлена основательная реставрация комплекса. Есть легенда о том, что в ходе тогдашних работ внутри одной из арок во дворе мечети была обнаружена стеклянная колба с запиской архитектора Синана, в которой был описан секрет строительства арок. История красивая и трогательная, и гиды с удовольствием рассказывают её туристам. Но подтверждений тому нет никаких, и того письма архитектора нет ни в музеях, ни в архивах Стамбула. Впрочем, выдающий мастер хорошо позаботился о будущем своих идей и творений, воспитав целую плеяду талантливых архитекторов, приведших классическую османскую архитектуру к дальнейшему расцвету.