17 мая 2004 года Государственный департамент США опубликовал второй ежегодный доклад "Поддержка прав человека и демократии: действия США". Из названия этого документа уже было ясно, что основное внимание в нем уделено двум столпам нынешнего мироустройства: правам человека и политической демократии.
Составители отчета выразили поддержку лицам, которые не жалеют сил для того, чтобы добиться демократических перемен во всех уголках света. Излишнее усердие составителей отчета, жаждущих защитить права граждан в других странах, не оставили времени на обсуждение пыток и издевательств, которые пришлось пережить иракским пленным. Это были граждане недемократического государства, и, по всей видимости, на пути построения истинной демократии жертвы неизбежны. И ее строители готовы принести в жертву провозглашенным идеалам даже своих молодых соотечественников, которые с оружием в руках отстаивают политико-экономические интересы страны высокой демократии и миллионы невинных людей, которые в мгновение ока становятся нищими, сиротами, вдовами, калеками…
Очевидно, это происходит потому, что в третьем мире не хотят самостоятельно бороться за свои права. А может быть, на Западе кое-кто решил, что эти люди осознают необходимость этой борьбы только тогда, когда лишатся крова и близких. Этакий "пролетариат" глобализированного общества, которому больше нечего терять…
Последние события международного масштаба действительно трудно поддаются объяснению. Слишком быстро и непривычно для нас меняется картина мира. Но ясно одно — за высоко пафосными призывами к демократии и обеспечению прав человека не всегда удается скрыть нередкие ложь и лицемерие ряда политиков. А потребность в этой лжи на Западе и Востоке сильно возросла, поскольку сегодня мы являемся свидетелями одного из самых глобальных экономических спадов со времен Великой депрессии 30-х годов прошлого столетия.
После распада Советского Союза мир неожиданно стал монополярным. Неожиданностью это было даже для Соединенных Штатов, которые оказались не готовы к коренному, быстрому и качественному изменению национальной идеологии. Не секрет, что со времени окончания Второй мировой войны международный порядок поддерживался на основе противостояния между Западом и Востоком. Запад во главе с Соединенными Штатами претендовал на первенство в обеспечении гражданских и политических прав; его СМИ активно проповедовали идеологию индивидуализма и преимущества либеральной экономики. Советский Союз провозглашал социалистическую систему единственным гарантом обеспечения экономических и культурных прав. Конец соперничества двух сверхдержав вызвал новый виток глобализации и спровоцировал нарастающее противостояние между Севером и Югом. На таком политическом фоне еще более угрожающий характер приобрели рост насилия, бедности и безработицы, этнические и религиозные конфликты.
Правила времен "холодной войны" устарели, уже не обеспечивая безопасности и стабильности на Западе. Если еще два десятилетия назад низкая рождаемость и высокая средняя продолжительность жизни, приведшие к "старению" населения, побудили правительства западных государств распахнуть ворота для иммигрантов из развивающихся стран, то нынешний экономический спад, усугубляющийся экологическими, демографическими и прочими проблемами, заставил их ужесточить иммиграционную политику. Потребность в таких действиях возрастала по мере того, как в этих странах усиливалось влияние мусульманских — арабских, пакистанских, турецких — общин.
Теория столкновения цивилизаций Самюэля Хантингтона пришлась очень кстати. Она позволила теоретически обосновать разделение всего мира на развитой Север и отсталый Юг, причем последний, как выяснилось, прожить не сможет без западных ценностей. Наступила новая эпоха — западные демократы серьезно взялись учить третий мир тому, как нужно соблюдать права человека и строить свободный рынок. США осознали себя единственной сверхдержавой, которая способна влиять на развитие событий в любом регионе. Никогда прежде ни одной другой стране не удавалось добиться такой гегемонии. Как следствие, американцы почувствовали себя ответственными за благополучие всего человечества и пожелали стать основными гарантами прав человека в мире.
Однако все чаще стали слышаться голоса тех, кто считает современную теорию прав человека "оружием" неоколониализма. Приставка "нео" в данном случае не отражает сущности самого процесса, который правильнее было бы назвать "унифицирующим колониализмом", стремящимся свести на нет все культурные и религиозные различия. Еще в 1970 г. один из критиков писал, что "права человека могут превратиться в "троянского коня", тайно внедренного в общества других цивилизаций, которые должны будут принять чужой образ жизни, полагая, что права человека являются самым верным путем разрешения проблем" [1].
Спустя три с половиной десятилетия эти опасения оправдались. Более того, сегодня приемлемые для Запада права человека навязываются не тайно, а совершенно открыто, в самых угрожающих для других культур формах. И суть разногласий между Севером и Югом заключается не столько в необходимости обеспечения прав и свобод граждан, сколько в характере тех норм, которые Запад объявил универсальными. Провозгласив права человека чисто западным "изобретением", строители демократии внедряют свои ценности в иные сообщества, зачастую не принимая в расчет их экономические, политические, культурные и религиозные особенности. Апологеты теории прав человека считают, что все основные стандарты и нормы в этой области уже сформулированы, и теперь основной задачей является их внедрение в жизнь. Однако эта позиция сама по себе противоречит политико-философской основе общепринятой концепции прав человека. С философской точки зрения ничто не может быть универсальным; все права и ценности определены и ограничены культурными различиями. Безусловно, это совсем не означает, что местные традиции и воззрения не могут стать универсальными. Но достаточно проанализировать экономическое положение жителей развивающихся стран, чтобы задаться вопросом: могут ли ценности общества-потребителя применяться к обществам, которым нечего потреблять?
Исследователи считают, что развивающиеся страны не всегда воспринимают права человека, так как они еще не решили такие задачи, как формирование национального сознания, экономики, государственного аппарата. В таких случаях, по мнению экспертов, авторитаризм и государственное регулирование экономики могут принести больше пользы для становления и процветания нации. Азиатское "экономическое чудо" является наглядным тому подтверждением.
С другой стороны, большое практическое значение имеют культурные различия. Многие в странах третьего мира считают, что некоторые права просто не соответствуют их обществам. Так, согласно конфуцианской традиции, обязанности индивида перед обществом важнее его прав и свобод. Африканская философия вообще учит тому, что именно общество защищает и питает человека. Известный афоризм африканского писателя содержит такие слова: "Я есть потому, что есть вы, и вы есть потому, что есть я". В большинстве африканских общин права группы всегда стоят выше прав индивидов, а политические решения принимаются лишь с общего согласия [1]. Поэтому европейские права человека, основанные на индивидуализме и либерализме, вступают в таком обществе в противоречие с его культурными и цивилизационными устоями.
Они становятся своего рода "ахиллесовой пятой" для целых народов, которые не скрывают своего нежелания отказываться от собственных традиций и превращаться в "поколение PEPSI". Это нежелание во многом объясняется тем, что многие развивающиеся страны при молчаливом попустительстве Запада стали авторитарными государствами с разрушенной или почти отсутствующей экономикой, работающей исключительно на экспорт природных богатств. Когда же внутренняя ситуация в таких странах перестает быть стабильной, строптивые народы быстро становятся объектами пристального внимания СМИ и воинственных политиков, жаждущих донести до них свою "благую весть". В результате, как и крестовые походы прошлого, движение за права человека оказывается лишенным нравственного начала и добродетели, которую оно якобы защищает.
Сегодня действительно существует потребность в переосмыслении ценностей живых цивилизаций на базе прав человека. Однако, говоря об этом, нельзя полностью сосредотачиваться на универсализации той или иной культурной модели. Борьба за права человека должна быть направлена на устранение условий, при которых возникают такие проблемы, как унижение человеческого достоинства, насилие, бедность.
Соответствующие нормы и структуры должны создаваться в каждом обществе, и история показывает, что при этом нужно использовать те культурные средства, которые близки по духу его представителям. В таком случае, даже если они будут похожи на идеалы западной демократии, каждый народ все равно будет принимать их за свои. Универсалисты, видимо, не правы в том, что не стремятся участвовать в дебатах относительно антагонизмов третьего мира и культурного плюрализма. Отрицание самого диалога, как правило, приводит к неизбежному заключению о существовании иерархии культуры, что само по себе противоречит принципу равенства. Постлиберальное общество не может строиться путем замораживания либерализма.
По мнению американского ученого Ричарда Шварца, у каждой культуры свой определенный способ формулировки прав человека. Одно общество может учиться у другого более эффективным методам претворения в жизнь прав человека, и если уж мы приветствуем различия культур, то можем найти и общие принципы, которые могут поддержать все [2].
Позитивным фактом является то, что все чаще ученые и прогрессивные политики склоняются к необходимости создания новой концепции по правам человека, которая будет основываться на этических нормах и ограничениях, без которых невозможно построение справедливого общества. Как считают эксперты, новая концепция должна затронуть не только политическую сторону вопроса, но и его экономическую составляющую. Традиционные культуры и верования же должны выступать в качестве опоры для всеобщего соблюдения прав человека. Подобный подход не только способствует большей толерантности, взаимному уважению и пониманию, но и может стать решающим шагом для международного сотрудничества в области прав человека.
Однако такая точка зрения редко находит поддержку среди влиятельных политиков. Европейские стандарты выдаются за универсальные ценности, которым должны следовать и на Востоке, и призыв стран третьего мира изменить концепцию по правам человека, приняв во внимание местную культуру и традиции, нередко воспринимается просто как кощунство. Такие призывы на Западе расценивают в качестве лицемерных попыток культурных релятивистов воспротивиться европейскому образу жизни.
Пока реакция сильных мира сего на попытки предотвратить глобальное противостояние Севера и Юга "снизу" остается по большей части рефлекторной, неосмысленной. Предвзятость в подходах некоторых западных политиков и их неготовность идти на компромиссы все больше напоминают нам о том, что самой большой проблемой демократии на сегодня остается то, что ее невозможно защитить демократическим путем. Однако надежда на то, что вместо конфликта цивилизаций человечество придет к диалогу, еще жива. Она жива потому, что это — единственный путь к сохранению нашей цивилизации во всем ее разнообразии и великолепии.
Примечания
[1] Tharoor S. Are Human rights Universal? // World Policy Journal. Volume XVI, No 4, Winter 1999/2000
[2] Makau Mutua. The Complexity of Universalism in Human Rights // Human Rights with Modesty: The Problem of Universalism. Ed. by András Sajó. Leiden, 2004. P. 56.
Статья была опубликована в газете «Право выбора», № 6 (7), 2004
