Сегодня Мухаммад проснулся раньше обычно, хотя вообще-то по субботам он любил поспать лишние полчаса. После утреннего намаза ему совсем не хотелось спать. Он даже успел немного поучить суру, а потом ещё посмотреть в окно и помечтать.
Может быть, дело было в том, что приближалось лето. Совсем скоро закончится учебный год. На улице светило солнце, в воздухе пахло летом, и Мухаммад всё чаще задумывался о том, чем он будет заниматься на каникулах. Ведь целых три месяца он не будет ходить в школу, и освободившееся время ему хотелось заполнить чем-то интересными и одновременно полезным. Ведь лето такая штука: ждёшь его, ждёшь, а оно раз — и пролетело, поминай как звали! Упустить лето Мухаммаду очень не хотелось, но чем его заполнить, он пока тоже не знал.
Мухаммад решил, что посоветуется с папой и мамой и наверняка получит дельный совет. Папа ведь тоже ужас как не любил бесполезно проводить время, а о маме и говорить не стоит: её он без дела вообще никогда не видел. Она то готовила, то шила, то убиралась, то Коран читала, то с Каримом занималась, то на ноутбуке что-то делала…
Мухаммад потянулся и по привычке скосил глаза на стенку, где висело дуа, которое нужно говорить при пробуждении. Когда дуа было прочитано, он сбросил одеяло, встал, заправил за собой постель и отправился чистить зубы. В туалет он по привычке шагнул с левой ноги. Дуа возле ванной тоже висело, аккуратно написанное заботливой маминой рукой. Но на этот розовый листочек Мухаммад уже давно не смотрел, поскольку дуа это знал наизусть ещё когда был дошкольником.
Мама уже хлопотала на кухне. Они с папой слушали какую-то то ли аудиокнигу, то ли лекцию на ноутбуке. Папа что-то записывал в своём ежедневнике. Мухаммад поздоровался. Мама улыбнулась, обняла его одной рукой и поцеловала в макушку. Папа оторвался от своих записей и тоже улыбнулся. Мама нажала на паузу и попросила:
— Посмотри, там Карим встал? Если встал, напомни, чтобы зубы почистил, и пусть завтракать идёт.
Мухаммад заглянул в комнату. Карим сидел за столом, поджав ноги, и с сосредоточенным видом, прикусив даже кончик языка, трудился над листом бумаги. На столе были рассыпаны фломастеры, один валялся на полу возле ножки стула.
— Салям алейкум. Чем занят? — поинтересовался Мухаммад.
— Ты иди, я сейчас, — не отрываясь от своего занятия ответил Карим.
— А на салям, между прочим, отвечать надо, — напомнил Мухаммад младшему брату.
— Ва алейкум ассалям, — тихо пробурчал Карим, с головой погружённый в свою работу.
— Мам просила напомнить, чтобы ты зубы почистил. А потом завтракать иди.
— Ага, — кивнул Карим и снова сосредоточенно закусил кончик языка.
Мухаммад посмотрел на часы. До похода к Хасану оставалось ещё больше часа. Ужас как долго. А ему так не терпелось посмотреть на лошадей!
Мухаммад отправился завтракать. Мама уже накрыла на стол.
— БисмиЛлях, — напомнила она Мухаммаду.
Он и сам обычно помнил. Но мама всё равно каждое утро напоминала.
— БисмиЛлях, — сказал Мухаммад и приступил к еде.
Вскоре на кухне появился Карим. Белый след от зубной пасты на его щеке служил доказательством того, что зубы он почистить не забыл. Вид у него был страшно довольный, взгляд с хитрецой. Так Карим выглядел, когда в его голову приходила какая-нибудь замечательная идея и он удачно претворял её в жизнь.
— Алфавит можно? — первым делом спросил Карим, залезая на свободный стул.
— Ты ешь, а я включу, — ответила мама и подошла к ноутбуку, чтобы включить Кариму детский ролик с арабским алфавитом.
Мухаммаду помнил, как несколько лет назад, не зная ни одной арабской буквы, он так же слушал ролик и постепенно запоминал арабский алфавит. Сейчас, когда он читал Коран спокойно и уверенно, ему иногда не верилось, что когда-то он этого не умел.
— Мам, а ты мне для лошадей приготовила что-нибудь? — спросил Мухаммад.
— А как же, — с улыбкой отозвалась мама. — Целый мешок вон приготовила.
Мухаммад подошёл к большому пакету и заглянул внутрь. Так, что тут у нас?.. Яблоки. Морковка. Нарезанный батон. Пачка сахара. Отлично. Лучшего и желать нельзя.
— А мне нельзя к лошадкам? — спросил Карим.
— Когда-нибудь в следующий раз. — ответила мама. — Мы с тобой в гости поедем сегодня, дедушку навестим. Я пирогов напекла с утра.
Карим воодушевился, и Мухаммад знал почему. Квартира дедушки была целым островом сокровищ. У него было столько чудесных старых вещиц, что в его шкафах и тумбочках можно было копаться целыми днями. Обычно они с Каримом то и дело подбегали к дедушке с очередной диковинкой, чтобы расспросить его о ней. И дедушка улыбался и терпеливо объяснял, что это за вещь и для чего она нужна, и заодно рассказывал какую-нибудь интересную историю из своего детства, а изредка — даже из детства своего папы или дедушки. Мухаммад очень любил эти истории. Ведь в те времена люди жили совсем по-другому…
После еды Мухаммад заглянул в комнату Карима. Ему интересно было узнать, чем же занимался его младший брат с утра пораньше. Фломастеры так и были разбросаны, но листа на столе не было. Мухаммад оглядел комнату и увидел на стене голубой листок. Он висел неровно, прилепленный с помощью четырёх маленьких шариков пластилина.
Мухаммад улыбнулся. Так вот что за идея пришла в голову Кариму, вот над чем он пыхтел всё утро!
Это был план. Семь колонок, проведённые наспех, без линейки, и сверху прыгающими буквами разного размера было написано «План». Буква «П» символизировала понедельник. Далее в колонке стояло: «зафтрак», «алфавит», «скаска», «рисавать», «раскраска», «зарятка», «гулять», «абет» и ещё с десяток разных слов, написанных наспех, с забавными ошибками.
Буквы плясали и прыгали на строчке. Мухаммад вздохнул и снова улыбнулся. Ведь когда-то и он писал вот таким прыгающими буквами и не ходил в школу.
Мухаммад вышел из комнаты Карима и отправился одеваться.
— Пап, у меня миск кончился, — сообщил он, заглянув на кухню. — Можно я твой возьму?
— Зелёный возьми, — посоветовал папа. — Он самый хороший.
Мухаммад зашёл в спальню, подошёл к тумбочке и поискал глазами зелёный флакончик. Ага, вот он. Мухаммад открыл его. И правда, запах был очень приятный.
Воспользовавшись душистым папиным миском, Мухаммад закинул на плечо рюкзак, куда отправился пластиковый контейнер с мамиными пирогами, взял в руки мешок с гостинцами для хасановских скакунов и сказал маме с папой:
— Я пошёл! Ассаляму алейкум.
— Ва алейкум ассалям. Не забудь позвонить в обед, — напомнил папа.
— ИншаАллах, — кивнул Мухаммад, зашнуровывая кроссовки.
До хасановой конюшни он добирался бегом — так ему не терпелось там поскорее оказаться. Расстояние было внушительным, и преодолев половину пути, Мухаммад почувствовал, что футболка у него мокрая от пота. Он остановился, отдышался с минуту, а затем снова пустился трусцой.
Вот и конюшня. Наконец-то, подумал Мухаммад, и сердце его забилось быстрее. Хасан уже поджидал его. Здесь так чудесно пахло сном и лошадьми, что у Мухаммада закружилась голова.
— Ассаляму алейкум, — прежде всего поздоровался он.
— Ва алейкум ассалям, — ответил Хасан. — Пойдём скорее.
Мухаммад огляделся. В проходе на развязке стояла гнедая лошадь и с интересом смотрела прямо на них с Хасаном.
— Она чего здесь? — поинтересовался Мухаммад.
— Не она, а он, — поправил Хасан. — Да это я его не дочистил. Потому что пошёл тебя встречать. Я сейчас, мигом. Подождёшь? Всех почистили уже, этот последний.
— Конечно, — кивнул Мухаммад.
Он сел на деревянный сундук и принялся наблюдать, как ловкие руки Хасана с непостижимой для Мухаммада скоростью чистят лошадь. В последний раз Мухаммад был здесь несколько месяцев назад и теперь осматривался, стараясь понять, что изменилось в этом маленьком лошадином королевстве с его последнего визита.
Хасан отточенным движением чистил лошадиную шкуру щёткой, а потом чистил щётку о металлическую скребницу, которую держал во второй руке. Мухаммад подумал, что наверное со стороны он сам выглядит примерно так, когда помогает папе в автосервисе.
Да, удивительное создание лошадь, тут же подумал он. Чего только Аллах ни создал!
Потом его мысли переключились на Хасана. Какая же у него, с одной стороны, интересная жизнь. Жизнь в окружении лошадей. Но с другой стороны, какой это нелёгкий труд — за конями ухаживать. Недаром Хасану так легко давались долгие тренировки по самбо и удар у него был такой, что ой-ой-ой. Если каждый день вилами сено да солому ворочать да навоз убирать да вёдра с водой таскать да сёдла с попонами да тачки с овсом возить, это какие ж мускулы накачаются?..
Хасан закончил чистить лошадь.
— А в конюшню обратно ей не надо? — просил Мухаммад.
— Не-а, — покачал головой Хасан. — Я сейчас его поседлаю. Мы же кататься поедем.
— Это для меня? — Мухаммад скосил глаза на гнедого жеребца, который почему-то совсем не казался ему дружелюбным.
— Нет, — успокоил его Хасан. — Это для папы. Для гостей у нас старый конь есть, Машук. Он шёлковый просто. Добрый такой, спокойный.
Они прошли по конюшне, и Мухаммад скормил лошадям принесённые гостинцы. Лошади и вправду были такие разные. Одни — добрые и безобидные, другие — грозные, с резкими движениями. Мухаммад огляделся. Ещё трое конюхов сновали туда-сюда по конюшне с тачками, вёдрами, сёдлами и уздечками. Ржали лошади, стучали копыта.
Вскоре пришёл папа Хасана. Он вёл в поводу двух лошадей. Забравшись на своего коня, Мухаммад произнёс дуа, которое нужно читать, когда садишься верхом или едешь на транспорте, и они отправились в путь. Когда они выехали в поле, папа Хасана поравнялся с Мухаммадом и стал расспрашивать его о школе и о планах на лето. Мухаммад отвечал, а сам всё глядел на Хасана, который летел на своём жеребце галопом через поле и казался Мухаммаду то ли кентавром из фантастического фильма, то ли какой-то диковинной птицей.
Как же Хасан держался в седле! Мухаммад почувствовал, как в нём шевелится зависть. Это чувство всё нарастало и нарастало, и Мухаммад понял: нужно срочно что-то делать, работать над собой. Завидовать — дело низкое, и мусульманин завидовать не должен. Для начала Мухаммад напомнил себе о том, что Аллах лучше знает кому какие милости давать и что удел каждому человеку отмерен ещё до его рождения. На душе у него стало спокойнее. Во-вторых, есть вещи, которые у него получались лучше, чем у Хасана. То есть каждому своё. В-третьих, нет ничего невозможного в том, чтобы научиться ездить верхом не хуже Хасана. Конечно, потребуется время, усилия, упорство, терпение. Но если он захочет, то иншаАллах сможет достичь хороших результатов. И наконец, Мухаммад постарался как можно искреннее порадоваться за Хасана. Ведь чем больше хороших качеств и полезных умений у представителей огромной мусульманской уммы, тем лучше. Ведь мусульмане — одно целое, единый организм, такой, что если один орган заболевает, то всё тело отзывается бессонницей и горячкой. И они похожи на строение, в котором каждый кирпичик укрепляет другие…
Мухаммад почувствовал, как грудь его наполняется приятным теплом.
— Хасан отличный наездник, машаАллах, — сказал он, чувствуя, что успешно поборол зависть.
— МашаАллах, — улыбнулся папа Хасана. — Ты приходи к нам почаще и скоро станешь таким же.
Мухаммад снова собрал всю свою искренность и сделал дуа за Хасана, чтобы тот сохранил и ещё больше отточил это своё умение и чтобы оно приносило пользу ему самому и другим мусульманам. На душе у него стало совсем спокойно. Он вспомнил слова папы о том, что зависти мусульманин должен бояться как огня, потому что ничего, кроме зла, она не приносит.
На обратном пути Мухаммад позвонил папе, чтобы они с мамой не беспокоились. Когда они вернулись с прогулки, Мухаммад не поверил своим глазам: рядом с конюшней вместе с одним из помощников отца Хасана сидел дядя Али. Они жарили шашлыки. Мухаммад так привык видеть дядю Али в мечети, что ему казалось почти невозможным, что их имам может запросто сидеть на траве и сбрызгивать водой из бутылки дымящийся шашлык.
— Ассаляму алейкум, дядя Али! — воскликнул Мухаммад. — А мы после обеда к вам в мечеть собирались.
— Ва алейкум ассалям, — ответил дядя Али. — А я вот сам к вам пришёл. Меня дядя Рашид пригласил.
Хасан нагулял аппетит, как и Мухаммад, и они вместе вызвались помочь взрослым с обедом.
Мухаммаду казалось, что он очень давно так вкусно не ел. После трапезы они совершили намаз под руководством дяди Али. После намаза он посмотрел на Мухаммада и Хасана и сказал:
— А теперь послушайте аят.
И он прочитал аят и сказал:
— Смысл такой: «Ешьте из того, чем Аллах наделил вас, дозволенное и благое, и бойтесь Аллаха, в Которого вы веруете» (сура 5 «Трапеза», аят 88)
. Замечательный аят. Коран содержит законы Всевышнего, регулирующие всю нашу жизнь и делающие её благой и правильной. Вы уже знаете, что все мы должны питаться лишь тем, что Аллах сделал дозволенным для нас, и избегать запретного — свинины, нехаляльного мяса, алкоголя и так далее. А почему так? Потому что Аллах лучше знает, что полезно для нас, а что вредно, и Он запретил нам вредное и разрешил полезное, и нарушать запреты Всевышнего — тяжкий грех. Думаю, вы знаете, что запретная пища может стать причиной того, что наши дуа останутся без ответа. И кто бы что ни говорил, не может скверная пища, которую наш милостивый Господь запретил, принести верующему благо и пользу. Ведь скверное не несёт ничего, кроме скверного. А из пищи, которую мы едим, строится наше тело. Поэтому строительный материал должен быть хорошим, дозволенным. Таким образом, Господь повелел нам питаться благим и бояться Его. А что значит бояться Аллаха? Это значит исполнять Его веления и соблюдать Его запреты… Пусть же Аллах дарует всем нам благое, дозволенное пропитание и поможет нам в покорности Ему!
— Амин! — хором отозвались мальчики.
Мухаммад посмотрел на свою пустую тарелку и подумал, как это хорошо, что у них есть столько халяльной, вкусной, чистой еды. Это огромная милость Аллаха. Ведь где-то далеко, на другом континенте, голодают люди, среди которых — он знал это наверняка — тоже есть мусульмане. Каждый раз, когда Мухаммад вспоминал о них, сердце его сжималось. Он дал себе слово обязательно что-нибудь сделать для них, когда вырастет, чтобы облегчить их жизнь с помощью Всевышнего. Когда он думал об этих нуждающихся, ему становилось очень стыдно из-за того, что иногда он завидовал тем, кто жил богаче и мог позволить себе больше вещей и еды, чем семья Мухаммада…
Дядя Али тем временем достал маленький Коран, открыл его и принялся читать. И Мухаммад с Хасаном с удовольствием слушали его чтение вместе со взрослыми.