В месяце джумада-ль-уля 13 года от Хиджры Абу Бакр серьезно заболел и почувствовал приближение смерти. По итогам консультаций с авторитетными сподвижниками он принял решение назначить после себя правителем Умара ибн аль-Хаттаба. Тот не состоял с ним в близком родстве, пользовался безмерным уважением мусульман, и его кандидатуру поддержали почти все старейшие сподвижники. Согласно мусульманской традиции, только Тальха ибн Убайдуллах был обеспокоен суровостью Умара, но это не заставило Абу Бакра изменить своё решение. После его смерти сподвижники единодушно присягнули на верность Умару. [Ас-Салляби, Али Мухаммад. Умар ибн аль-Хаттаб. Второй праведный халиф. М., 2011. С. 109.]
С первых дней своего правления своей главной задачей Умар считал укрепление границ государства. В это самое время мусульманская армия в Шаме продолжала наступление на Дамаск. Византийцы, несмотря на ощутимое поражение при Аджнадейне, имели достаточно сил для нанесения ответного удара, и мусульмане хорошо понимали серьёзность положения. Не менее напряжённой была ситуация на иракском фронте, где после успешного взятия Хиры мусульмане не добивались больших успехов; более того, значительная часть армии вместе с её командующим Халидом ибн аль-Валидом была переброшена в Сирию.
Несмотря на сомнения некоторых сподвижников, Умар решил продолжить боевые действия в обоих направлениях. Для этого нужно было иметь надежный тыл и увеличить численность армии, и Умар приказал вернуть всех женщин и детей, захваченных в плен в войнах с вероотступниками, их близким, и разрешил вступать в армию раскаявшимся вероотступникам. Эти решения увеличили авторитет халифа в глазах арабов и ещё больше сплотили ряды мусульман.
За десять лет правления Умара границы Халифата достигли Афганистана на востоке, Большого Кавказа — на севере и Магриба — на западе. Под натиском мусульман пала Сасанидская империя, а Византия лишилась своего влияния в Египте, а также земель в Сирии и восточной Анатолии. После завоевания Ливии Умар приказал командующему армией Амру ибн аль-Асу не продвигаться дальше на запад и вернуться в Египет. [Махмуд Шакир. Ат-Тарих аль-Ислями. Т. 4. С. 92.] Халифат столкнулся с совершенно новыми вызовами, и мусульмане должны были научиться отвечать на них.
Одной из важнейших задач был призыв коренного населения завоеванных земель к исламу. С этой целью в Сирию, Египет и Ирак были отправлены знающие сподвижники, которые преподавали Коран и обучали хадисам пророка, мир ему и благословение Аллаха, и его сире. Сподвижники понимали, что своим успехом они обязаны исламу, который объединил враждовавшие ранее племена и вдохновил их на великие дела. Хорошо известны слова халифа Умара: «Мы были униженным народов, и Аллах возвысил нас благодаря исламу, и если мы станем искать величия не в том, благодаря чему Аллах возвысил нас, то Он унизит нас» [аль-Хаким 214].
Исламский призыв в период Умара действительно имел беспрецедентный успех. Персы, копты, греки и тюрки, сталкивавшиеся с мусульманами, довольно быстро принимали простое и понятное учение ислама, и к этому их подталкивал пример самих сподвижников, отличавшихся редким благочестием и набожностью.
Мусульмане не посягали на права зиммиев, проживавших под их покровительством; напротив, христианам и иудеем, признававшим правление ислама, гарантировалась неприкосновенность их жизни и имущества, а также свобода вероисповедания, что подтверждается «договором Умара» с христианским населением Иерусалима. [ат-Табари. Тарих ар-русуль ва-ль-мулюк. Т. 3. С. 609.]
А сам халиф Умар говорил: «Клянусь Аллахом, если неарабы придут [с благими делами], а мы, арабы, без добрых дел, то они будут ближе к Мухаммаду в день воскресения мертвых, чем мы, и тому, кто не преуспел в благих делах, не поможет его происхождение» [Ахмад аль-Балазури. Книга завоевания стран].
Вместе с тем для поддержания порядка в огромном государстве одного благочестия было мало, и мусульмане перенимали опыт управления государством у завоеванных народов, опираясь при этом на принципы, заложенные еще пророком Мухаммадом, мир ему и благословение Аллаха. Это отчётливо видно на примере того, как была организована система налогообложения в Халифате.
С мусульман регулярно взимался закят, который в соответствии с коранической заповедью расходовался, прежде всего, на социальные нужды. Иноверцы в обмен за обеспечение гарантированных им прав выплачивали джизью, размеры которой варьировали в зависимости от среднего достатка населения. С завоеванных земель, находящихся в пользовании мусульман и иноверцев, взимался поземельный налог харадж, который также практиковался во времена пророка, мир ему и благословение Аллаха, после освобождения Хайбара.
В пользу казны конфисковались земли, принадлежавшие хосрою, его марзбанам, членам его семьи и ничейные земли. Впоследствии они стали называться «савафи». По свидетельству Абу Юсуфа, Умар «этими землями жаловал тех, кого он жаловал», потому что они были «в положении имущества, не принадлежавшего никому и не находившегося во владении какого-либо наследника», а «справедливый имам дарит и награждает им тех, кто имеет заслуги перед исламом, дает его, кому оно положено, не выказывая при этом пристрастия». Земля является эквивалентом денег, говорил Абу Юсуф, а «имам имеет право одаривать из государственной казны деньгами тех, в ком он видит пользу для ислама, благодаря кому он обретает мощь над врагами» [Книга о харадже].
Для регулирования огромного потока денежных поступлений халиф воспользовался византийским опытом составления реестра, в который заносились имена воинов. Как пишет аль-Балазури, по приказу Умара был составлен аналогичный реестр (диван), в котором людей и семьи расположили «согласно близости и родству» с пророком, после чего каждому было назначено жалование «в зависимости от первенства в принятии ислама и участия в сражениях». Своё решение халиф обосновал так: «Не наделю же я [жалованием] человека, который сражался против посланника Аллаха так же, как наделяю человека, который сражался бок о бок с ним». В итоге Аише была назначена пенсия размером 12 тысяч дирхемов, остальным женам пророка — по 10 тысяч, Али и «всем хашимитам, участвовавшим в сражении у Бадра» — по 5 тысяч, столько же — внукам пророка Хасану и Хусайну [Книга завоевания стран].
При этом Умар отказался воспользоваться своим положением для того, чтобы обеспечить высокое жалование своим родственникам. Он продолжал вести скромный образ жизни, довольствовался малым и, как сообщается в Анонимной сирийской хронике, «трудом рук своих питался». Даже когда он прибыл в Иерусалим для заключения договора с местным населением, он сидел верхом на верблюде, «под ним было положено покрывало, с одной стороны была положена мука ячменная, а с другой стороны финики, сосуд с водой и отводок».
В то же время завоевания в Сирии и Ираке неимоверно обогатили мусульман, участвовавших в завоевательных походах. Для того чтобы предотвратить коррупцию на местах Умар регулярно отправлял в провинции своих наблюдателей и запретил кому-либо чинить препятствия жалобщикам, приезжавшим в Медину из других городов. Традиция сохранила много преданий о том, как тщательно он расследовал жалобы жителей Куфы на Са‘да ибн Абу Ваккаса, египтян — на Амра ибн аль-Аса, жителей Басры — на Абу Мусу аль-Аш‘ари, жителей Хомса — на Саида ибн Амира. [Ас-Салляби, Али Мухаммад. Умар ибн аль-Хаттаб. Второй праведный халиф. М., 2011. С. 295-298.]
Однако обогащение мусульман неизбежно сказывалось на их нравах, что вызывало обеспокоенность не только халифа, но и многих сподвижников. Об этом свидетельствует, например, пронзительная речь вали Басры Утбы ибн Газвана [Ибн Абд-аль-Барр. Аль-Исти‘аб фи ма‘рифа аль-асхаб. Т. 3. С 146] и эмоциональное обращения Абу ад-Дарды, кадия Дамаска, к жителям города [Ибн Кутайба. ‘Уюн аль-ахбар. Т. 2. С. 357].
Ибн Халдун приводит известную историю о посещении Умаром Дамаска, когда вали Шама Муавия ибн Абу Суфьян встретил его «по-царски пышно, в богатом и украшенном платье». Халиф был удивлен таким приёмом и спросил: «Что за хосровщина?» Муавия ответил: «О эмир правоверных! Мы живём в пограничье, лицом к лицу с врагом, и красоваться перед ним в наряде войны и джихада для нас — необходимость». Умар принял его оправдание и не стал укорять его [Введение (ал-Мукаддима)].
Возможно, отношение Умара к Муавии определялось политическим талантом и административными успехами последнего. Муавия был назначен на должность вали Шама после того, как от чумы скончался его брат Язид ибн Абу Суфьян, занимавший эту должность и рекомендовавший Умару назначить вместо него его брата. После завершения завоевания Сирии Муавия сумел добиться уважения и повиновения большей части проживавших там мусульман и христиан, и Сирия была одной из самых спокойных и благополучных провинций Халифата.
Некоторые востоковеды, такие как А. Мюллер, трактуют факт назначения Муавии как попытку Умара «задобрить светскую партию мекканцев и главу её, Абу Суфьяна». Соответственно назначение Са‘да ибн Абу Ваккаса на аналогичную должность в Ираке он рассматривает как решение «в угоду набожным» [История ислама].
Такое предположение можно было бы допустить, если бы мы имели хотя бы косвенные указания на то, что при халифе Умаре сподвижники разделились на «светскую» и «теократическую» партии. Однако утверждать мы можем лишь то, что с течением времени сподвижники, прошедшие школу пророка, мир ему и благословение Аллаха, уходили в мир иной, а новое поколение мусульман вырастало не в условиях гонений и лишений, а в материальном достатке и даже роскоши. Воспрепятствовать такому неизбежному ходу истории был не в состоянии даже Умар ибн аль-Хаттаб.
Тем не менее именно он сыграл особую роль в превращении Халифата в сильнейшее государство мира и в построении государственного аппарата. Когда халиф Умар был убит в 644 г., устройство Халифата ещё не было идеальным. Ещё многое предстояло сделать. К примеру, первая тюрьма была построена при халифе Али ибн Абу Талиба, почтовая служба появилась при Муавие ибн Абу Суфьяне, арабский язык стал государственным при Абд-аль-Малике ибн Марване. Но фундамент для всего этого был заложен при Умаре ибн аль-Хаттабе, чьи смелые решения показали, как политические, административные, экономические инновации, если они не противоречат основополагающим принципам ислама, должны использоваться верующими во блага государства и общества.
Открытость Умара к такого рода инновациям проявилась и после его смертельного ранения. Как сообщает ат-Табари, когда люди собрались и попросили его назначить преемника, он сказал, что один из тех, кто был лучше, не назначил себе преемника, а другой назначил. Он имел в виду пророка Мухаммада, мир ему и благословение Аллаха, и своего предшественника Абу Бакра соответственно. Сам же Умар решил поступить иначе и назначил совет из шести самых уважаемых на тот момент мусульман, которым поручил выбрать халифа одного из них [Тарих ар-русуль ва-ль-мулюк. Т. 4. С. 228]. Тем самым он фактически показал, что в исламе не прописан определённый порядок передачи власти и этот вопрос, как и многие другие, решается путём иджтихада.
Как бы там ни было, один из крупнейших востоковедов прошлого столетия Густав Э. Грюнебаум заключает, что Умар ибн аль-Хаттаб «сделал больше любого другого халифа» в направлении функционирования молодого государства, как совершенного образца теократии, когда «цели, структура, условия признания его истинности и методы управления полностью основывались на Божественном откровении или на прецеденте, установленном апостолом Бога». Такое государство «должно было обеспечивать религиозную целостность уммы, с самого начала почти неотличимую от ее политической целостности» [Классический ислам].