Пергамский музей в Берлине славится блестящей коллекцией исламского искусства, основу которой заложил османский султан Абдуль-Хамид II, подаривший кайзеру Вильгельму II фриз из дворца Мшатта. Музейные фонды значительно поредели после Второй мировой войны, когда советские войска вывезли из Берлина редчайшие экспонаты. Часть из них была возвращена в 1958 году, но многие по-прежнему хранятся в запасниках Пушкинского музея в Москве и петербургского Эрмитажа. Тем не менее фриз из Мшатты, Алеппская комната и купол из Альгамбры ставят сокровищницу Пергамона в один ряд с богатейшими исламскими коллекциями Метрополитен-музея и Лувра.
Руины дворца Мшатта были обнаружены примерно в двадцати милях к югу от Аммана в 1840 году. Сейчас это место находится прямо рядом с международным аэропортом королевы Алии. Развалины привлекли внимание учёных, когда в 1897-98 годах Рудольф-Эрнст Брюннов и Йозеф Стржиговский составляли каталог памятников поздней античности в Восточной Иордании. Стржиговский полагал, что дворец относится к византийскому периоду, а археолог Эрнст Герцфельд настаивал на том, что он был построен при Омейядах. Дискуссия выросла в масштабные исследования раннеисламской архитектуры и так называемых пустынных замков, встречающихся в Палестине, Сирии, Иордании и Ливане.
На фасаде дворца не было обнаружено надписей, которые позволяли бы точно установить, когда и кем был построен дворец. В ранних источниках упоминание об этом дворце не сохранилось, а название Мшатта, означающее «зимняя стоянка», ему дали местные бедуины. Квадратный в плане комплекс был окружён стеной высотой от 3 до 5,5 метров с 25 полукруглыми башнями, расположенными на одинаковом расстоянии друг от друга. Единственный вход был обрамлён двумя многоугольными башнями посреди южной стены, которая была украшена великолепной резной облицовкой длиной 47 метров и высотой 5 метров.
Собственно дворец находился в северной, дальней от ворот, части комплекса. Внутренние помещения располагались вокруг большого двора площадью больше 57 кв. метров. На южной стороне находился вестибюль с небольшим двориком, откуда можно было попасть в жилые комнаты (на западной стороне) и в дворцовую мечеть, которая традиционно располагалась с восточной стороны. На северной стороне двора находился триумфальный трёхарочный вход, ведущий в покои халифа. Центральная арка была самой большой и имела пролет более 6,5 метров.
Через большой сводчатый зал (21 м в длину) можно было пройти в Тронный зал, который имел форму триконха. Вокруг квадратного пространства, накрытого куполом, располагались три апсиды с полукуполами. Залы такой формы были известны в Сирии, и арабы могли видеть их во дворце епископа в Босре, построенном в 512 году, и во дворце императора Юстиниана в Каср-ибн-Вардане. Тем не менее использование кирпича в такой благородной постройке позволяет судить об участии в строительстве мастеров персидского происхождения.
Такой совершенно уникальный памятник приводил немецких археологов в восторг, но они были всерьёз обеспокоены тем, что камни с развалин Мшатты могут быть использованы на строительстве Хиджазской железной дороги, которая проходила через Амман. По настоянию Стржиговского известный музейный деятель Арнольд Вильгельм фон Боде, возглавлявший Берлинскую картинную галерею и работавший над пополнением собрания будущего Музея кайзера Фридриха, убедил Вильгельма II добиться передачи бесценной находки Германии. Султан Абдуль-Хамид удовлетворил просьбу кайзера, и в 1903 году фрагмент фриза длиной 33 метра был доставлен в Берлин. Спустя год на Музейном острове в Берлине был открыт Музей кайзера Фридриха (ныне музей Боде), и фриз из Мшатты стал важной частью его коллекции. А в 1932 году уникальный экспонат получил прописку в Пергамском музее, новое здание которого было завершено двумя годами ранее.
Резная часть фасада находилась над цоколем, который был оставлен простым. Нижняя его треть высотой более одного метра была украшена орнаментом из переплетающихся виноградных стеблей со свисающими гроздьями. Примечательно, что похожий мотив встречается и в интерьере Купола скалы в Эль-Кудсе. Верхняя часть фасада рассечена длинным зигзагом, который делит пространство на треугольные панели высотой около 2,85 см. В центре треугольников располагаются розетки с изображениями лотосов и сосновых шишек, а вокруг розеток среди переплетения виноградных лоз встречаются изображения животных и мифических персонажей: кентавров, сфинксов, симургов. Примечательно, что таких изображений нет в правой части фасада, возможно, из-за того, что в этой стороне находилась мечеть.
Некоторое время считалось, что дворец Мшатта был построен халифом Хишамом ибн Абд аль-Маликом, при котором Сирия переживала период процветания. Несмотря на то, что Хишам не славился расточительством, при нём были построены дворцы Каср аль-Хайр аш-Шарки, Каср аль-Хайр аль-Гарби и Хирбат аль-Мафджар. Однако особенности дворца и декоративных работ, а также надпись на одном из кирпичей, подписанная Сулейманом ибн Кайсаном, укрепили учёных во мнении, что дворец строился под патронажем аль-Валида ибн Язида, племянника Хишама и его преемника. Возможно, он начал строительство Мшатты в конце правления Хишама или сразу после того, как взошёл на престол в рабиуль-ахире 125/феврале 743 года.
Аль-Валид ибн Язид получил хорошее образование, прекрасно владел арабским языком и сочинял касыды. Его отец Язид умер, когда аль-Валид был подростком, и поэтому он назначил его наследным принцем, а власть передал своему брату Хишаму. Спустя несколько лет это обстоятельство стало причиной разногласий между аль-Валидом и его дядей, который хотел передать власть своему сыну Масляме. Но аль-Валид не отказался от своих прав и был вынужден переехать из Дамаска в Азрак (в 62 милях к востоку от Аммана), где построил для себя роскошную резиденцию. Кроме того, примерно в 50 милях от Аммана он построил для себя дворец Кусайр-Амра с просторными залами и хаммамом. Руины этого комплекса известны хорошо сохранившимися фресками и занесены в список объектов всемирного наследия.
После воцарения аль-Валида расходы байт аль-мала выросли в разы. Было начато строительство новых мостов, оросительных каналов, расширение пахотных земель, были увеличены жалования служащих, продолжены войны в Малой Азии и на Средиземном море. Однако разобраться со всеми проблемами, которые аль-Валид унаследовал от своего дяди, было очень трудно. В Йемене, Ираке и Магрибе не успокаивались волнения хариджитов, Ирак и Хорасан были охвачены шиитской пропагандой. Аль-Валид пытался изменить отношение к правящему дому, но некоторые его решения привели к расколу внутри бану умайя.
Памятуя о том, как с ним обошлись при жизни Хишама, аль-Валид преследовал сторонников своего дяди. По его приказу было конфисковано имущество всех сыновей Хишама, кроме Маслямы, а Сулейман ибн Хишам был арестован и подвергнут бичеванию. Халиф также расправился с эмиром Халидом ибн Абдаллахом аль-Касри, который пользовался поддержкой йеменских племён и занимал должности вали Мекки при аль-Валиде ибн Абд аль-Малике и вали Ирака при Хишаме. Эмир Халид не стал унижаться перед аль-Валидом, и тот передал его вали Ирака Юсуфу ибн Умару ас-Сакафи, который замучал его до смерти. Такая же участь постигла двух сыновей аль-Кака ибн Хуляйда аль-Абси, которые были родом из Гатафана и правили в Киннасрине и Хомса.
Опрометчивые действия аль-Валида настроили против него влиятельные арабские роды, и очень скоро против него восстал его двоюродный брат Язид ибн аль-Валид ибн Абд аль-Малик. Старшие представители бану умайя, такие как Мухаммад ибн Марван ибн аль-Хакам и Саид ибн Абд аль-Малик ибн Марван, пытались не допустить междоусобицы, но Язид не хотел их слушать и собирал сторонников против аль-Валида. В народе распространились слухи о том, что аль-Валид совершал мерзкие деяния, проявлял неуважение к мусхафу и пил вино на крыше Каабы во время паломничества в 119 г. х. Халифу, который находился в своей резиденции в Азраке, доносили о происходящем, но он недооценивал опасность и лишь отмахивался.
Между тем события развивались стремительно, и сторонникам Язида ибн аль-Валида удалось захватить дворец губернатора в Дамаске и городскую казну. Денег хватило для того, чтобы заплатить бедуинам, проживавшим в окрестностях Дамаска, и всем участникам мятежа. Язиду удалось собрать войско численностью около полутора тысяч человек, во главе которого встал Абд аль-Азиз ибн аль-Хаджжадж ибн Абд аль-Малик. Тем временем халиф, узнав о потере столицы, созвал совет и запросил подкрепление из Хомса и от своего родственника аль-Аббаса ибн аль-Валида ибн Абд аль-Малика. Отказавшись укрыться в Хомсе или Тадморе, халиф двинулся на север и остановился в небольшом замке аль-Бахра. На помощь ему пришёл отряд Хомса, состоявший из 500 всадников, а от аль-Аббаса помощи не поступило, поскольку он был схвачен людьми Язида.
После двух боевых столкновений аль-Валид был вынужден укрыться в замке. Его сторонники были деморализованы, кто-то из них бежал, кто-то перешёл на сторону повстанцев. Как сообщает Ибн Джарир, халиф стоял у ворот замка и говорил с Язидом ибн Анбасой ас-Саксаки, напоминая ему о благах, которые он делал его народу. В ответ тот сказал ему: «Мы враждуем с тобой не из-за себя, а из-за того, что ты нарушал запреты Аллаха, пил вино, сожительствовал с рабынями твоего отца и вообще пренебрегал велениями Аллаха». Халиф прервал его и сказал: «Хватит, брат саксаков, клянусь, ты сказал довольно много и перешёл границы, и я не причастен к тому, что ты сказал». Потом он взял мусхаф и сказал: «Этот день похож на день убийства Усмана». Он читал мусхаф, когда люди, перелезшие через стены замка, зарубили его и отрубили ему голову. Это случилось в конце джумадаль-ахира 126/17 апреля 744 года.
Любопытно, что, несмотря на обвинения аль-Валида в тяжких грехах, многие современники и историки отзывались о нём с похвалой. Аль-Масуди и аль-Вакиди рассказывали о нём всякие ужасные вещи, но они известны своей пристрастностью. Али аль-Мадаини рассказывал, что сын аль-Гамра ибн Язида ибн Абд аль-Малика, племянник аль-Валида, уцелевший во время аббасидских репрессий, как-то раз был принят халифом Харуном ар-Рашидом. Тот спросил его: «Ты из чьего рода?» Он ответил: «Из курайшитов». Харун спросил: «Из каких именно?» Тот промолчал, и Харун сказал: «Говори. Ты в безопасности. Неужели ты Марван?» Он ответил: «Я сын аль-Гамра ибн Язида». Харун сказал: «Да помилует Аллах твоего дядю аль-Валида и да проклянёт глупца Язида. Он убил халифа, который был признан всеми. Говори же, что тебе нужно». А потом Харун исполнил его просьбу.
Несмотря на то, что Язиду ибн аль-Валиду удалось захватить власть и он начал назначать своих наместников в Ираке, Хиджазе и других областях Халифата, в глазах мусульман он не был легитимным правителем. Это был первый случай в истории ислама, когда халиф взошёл на престол путём убийства своего предшественника. Кроме того, он разделял еретические воззрения мутазилитов и кадаритов, что ещё больше отворачивало от него влиятельных учёных и простой народ. И хотя бану умайя удалось привести к присяге жителей Дамаска, Хомса и других городов, даже смерть Язида ибн аль-Валида от болезни через полгода после переворота не вернула мир на земли ислама. Политический кризис, продолжавшийся несколько лет, завершился разгромом бану умайя в начале 750 года и переходом власти к потомкам аль-Аббаса ибн Абд аль-Мутталиба.
Становится понятно, почему дворец Мшатта и некоторые другие проекты Омейядов так и остались незавершёнными. После убийства аль-Валида ибн Язида Сирия была охвачена мятежами и волнениями, а последний омейядский халиф Марван ибн Мухаммад даже перенёс свою резиденцию в Харран. Дальнейший приход к власти Аббасидов и смещение центра Халифата на восток привели к ослаблению сирийских племён, лишившихся привилегий, политического и экономического влияния. Но волнующая слава Дамаска ещё долго вызывала ревность халифов в Багдаде, Каире и Кордове. Омытые кровью тайны дома Омейядов, которому подчинялись все эмиры от Синда до Аквитании, были погребены под сирийскими песками. Так глубоко, что даже руины их замков посреди пустыни заставляют учёных теряться в догадках.
Читайте по теме: Руины средневекового Анджара
