Люди издревле пытались использовать энергию текущей воды. Первое описание водяного колеса — нории — принадлежит древнеримскому инженеру Витрувию, современнику Юлия Цезаря, хотя устройство это было изобретено многими веками раньше. Поначалу в нориях использовались деревянные лопатки, позднее они были заменены глиняными горшками.
Широкое применение в ирригации нории получили благодаря инновациям мусульманских инженеров. Андалусский учёный Ибн Бассаль (ум. 1075) первым предложил использовать для накопления кинетической энергии колеса маховик. В 1206 г. выдающийся изобретатель Бади аз-Заман аль-Джазари увеличил эффективность машины при помощи коленчатого вала. Неслучайно само название этого колеса происходит от арабского слова نَاعُورَة наура.
Хотя средневековые нории сохранились в разных местах, первым на ум приходит сирийский город Хама. Здесь, на реке Оронт, водяные колёса существовали уже в V веке. Об этом можно судить по византийским мозаикам в Апамее, древнем городе, руины которого находятся примерно в часе езды от Хамы.
Считается, что Апамея была названа в честь жены Селевка Никатора, полководца Александра Македонского, который после его смерти расширил свои владения от Эгейского моря до Бактрии. Археологи утверждают, что при Юстиниане Великом (527–565) Апамея росла и была обнесена новой стеной. Но с распространением ислама город пришёл в упадок и со временем был разрушен.
А вот Хаме повезло больше. Древний город, упоминаемый в Библии, при Омейядах обрёл торговое значение и начал отстраиваться заново. Плодородная долина реки Оронт, которую арабы называют Эль-Аси — Непослушная, пестрила пшеничными полями, оливковыми рощами и виноградниками. Нории же продолжали играть важную роль в орошении земель. С началом крестовых походов расширилась торговля с европейскими странами и увеличился спрос на сельскохозяйственную продукцию. Поэтому Айюбиды стали развивать ирригационные системы, и сети акведуков и каналов расползлись от реки по всей долине. Нории тоже подверглись модернизации и свой нынешний вид приобрели уже в XIV веке.
В начале прошлого века в Хаме и её окрестностях было 105 норий разных размеров, из которых 25 располагались в черте города. Не все они были действующими, некоторые периодически закрывались на ремонт, но не менее 40 норий работали ежедневно, снабжая водой сады, огороды и бани. С появлением современного водопровода акведуки утратили своё значение, а нории превратились в достопримечательность. До наших дней в центре Хамы уцелели семнадцать исторических норий, и у каждой из них есть своё имя.
Самая большая нория в Хаме — Аль-Мухаммадия — была построена в 1361 году. Она находится недалеко от Большой мечети, по соседству с норией Аль-Как. Раньше в этой части города было ещё два колеса, но их снесли в прошлом веке. Огромное колесо Аль-Мухаммадии диаметром 21 м, на котором установлен 121 лоток, совершает полный оборот за двадцать секунд, забирая из реки 2400 литров воды.
В южной части парка Умм аль-Хасан, недалеко от дворца Азм, бывшей резиденции османского наместника, располагаются сразу четыре нории: Аль-Джисрия, Аль-Мамурия, Аль-Муаядия и Аль-Усмания. Ещё четыре колеса можно увидеть по обе стороны реки в районе моста Аль-Кайлания, где находится знаменитая мечеть Нур ад-Дина Занги, построенная в 558/1162 году. К северу от цитадели находятся ещё три колеса: Аль-Хадир, Ад-Давалик и Ад-Дахша.
За годы гражданской войны многие нории пришли в нерабочее состояние, в основном, из-за отсутствия технического обслуживания и обмеления реки. Но за последние годы власти очистили русло Эль-Аси и восстановили рабочие механизмы. Благо мастера из Хамы не разучились изготавливать вручную каждую деталь колёс, даже гвозди.
Самое сложное в этом деле — правильно подобрать древесину. Для изготовления обода идеально подходит тополь, лёгкий и мягкий материал, который не трескается при забивке в него гвоздей. Вместо него также можно использовать сосну, шелковицу или хинное дерево. А вот для изготовления трущихся деталей нужна твёрдая и износостойкая древесина, как, например, абрикос или грецкий орех.
В настоящее время самые известные нории на Оронте уже восстановлены. Воды «непослушной» реки подхватывают могучие лопасти и заставляют огромные колёса вращаться, издавая нечто похожее на свистящий рокот воздушного винта. По ночам, когда всё вокруг стихает, их тоскливое пение разливается по реке, чтобы перед рассветом на короткие мгновения уступить место азану, а утром слиться с городским шумом. До наступления следующей ночи. Тихой и мирной сирийской ночи.
