Рассматривая отдельные нюансы происходившего в первые годы ХХ века вокруг апшеронской нефти, автор отмечал понимание Петербургом дестабилизирующего характера "армянского движения" (1). Поэтому армяно-азербайджанские столкновения в Баку в начале 1905 г. были далеко не спонтанными. Так, отмечая "резкие революционные" выступления армянского населения Кавказа, тогдашний председатель Комитета министров Российской империи Сергей Витте отмечал, что борьба властей с ними постепенно "перешла в борьбу армян с мусульманами" (2).
В свою очередь, в отличии от активно участвовавших в революционном движении в России русских, евреев, армян или грузин, азербайджанцы на этом "поприще" особо не высветились. Если они и принимали участие в забастовках, то неактивное. Как писал в этой связи русский публицист, гласный Московской городской думы Алексей Шмаков, у азербайджанцев к революции "замечается иммунитет" (3). Только в конце 1904 г. была образована социал-демократическая партия "Гуммет" (первая партия такого рода в мусульманском мире), в какой-то степени объединившая азербайджанцев. Тем самым на фоне прозападного (в тот период) армянского движения, явно представлявшего угрозу царской власти на Кавказе, азербайджанское население выглядело лояльным центру. Посему Петербург, насколько усматривается, в целях торможения антиправительственной деятельности армян, инспирировал в Баку столкновения между армянским и азербайджанским населением.
Баку. Февраль 1905 года
Как писал армянский поэт, академик АН Армянской ССР Аветик Исаакян, натравив "друг на друга армян и тюрков", приспешники самодержавия способствовали "бессмысленной братоубийственной распре", игравшей на руку лишь "царской тирании" (4). По словам Э. В. Эриксона, в "злополучном для России" 1905 году вспыхнула (но разве сама по себе? — Прим. автора) армяно-азербайджанская вражда "в Бакинской, Елизаветпольской и Эриванской губерниях", приведшая к резне и перестрелке "с сотнями человеческих жертв с той и другой стороны" (5). Московская газета "Русское слово" констатировала, что в Баку "происходит форменная война: поминутно раздаются выстрелы; убитые и раненые насчитываются сотнями" (6).
И хотя вице-консул России в Эрзуруме (Османская империя) на рубеже XIX — XX веков Владимир Маевский говорил, что бакинские события поразили "своей неожиданностью", "странностью и непонятностью", а огромное большинство "не может уяснить себе подобного рода явлений и понять главные их причины" (7), уже тогда участие царских властей в организации конфликта ясно осознавалось. Так, член Русского Национального совета в Баку в 1918 — 1919 гг. Борис Байков, "будучи свидетелем этих столкновений", с полной уверенностью утверждал, "что они были инспирированы русской правительственной властью" (8). Почти все исследования на данную тему описывают события как резню, подчеркивая гибель большего числа армян. В действительности же дела обстояли иначе. 5 февраля 1905 г. был убит житель бакинского с. Сабунчи Агарза Бабаев (9). Параллельно "с промыслов вызвали телеграммой знаменитого фидаина Никола Думана (Никогайос Тер-Ованесян, член партии "Дашнакцутюн"). Одновременно действовали группы под командой Вардана Ханасори (Саркис Меграбян), Мурада Себастаци (Мурад Хримян), Амазаспа (Срвандзтяна) и "других фидаинов, получивших боевой опыт в Турецкой Армении" (10/а).
9 февраля, после массовых убийств, преступники собрались в домах состоятельных армян (Балабека Лалаева, Артема Бабаянца, Исая Тер-Осипова и др.), открыв с окон и крыш зданий огонь по жителям города, "забрасывая их бомбами, гранатами английского и французского производства" (9). В свою очередь, согласно А. Шмакову, армянские священники шли во главе вооруженных отрядов "с винтовкой и патронами, лично распоряжаясь избиением татарского населения" (3).
Несмотря на большое число жертв, "чиновниками на местах не были приняты никакие меры для предотвращения" столкновений (11). Очевидец событий, азербайджанец Аббас Айвазов, рассказывал, что он "призвал человек десять солдат" для оказания помощи грузину Лолуа, но они сослались на отсутствие приказа "разгонять". Войска бездействовали и молчаливо наблюдали за развитием событий. Полицейских А. Айвазов "вовсе не видел" (12).
Действия силовых структур в этом ключе однозначно свидетельствует о том, что столкновения, перекинувшиеся из Баку в районы Азербайджана, были санкционированы властями. В Эриванской губернии армяне начали "убивать поодиночке" азербайджанцев "в глухих местностях". Их "враждебные чувства" к мусульманам дошли до открытых убийств "в Нахичеванском уезде", где был лишен жизни даже "старик - гаджи на поле во время свершения намаза". Подверглось разграблению селение Карабулах, окружив которое "Ваган Папазян с 50 бойцами" открыли "убийственный огонь с окрестных высот". Азербайджанцы, "с криками метавшиеся по улицам", оказались "безжалостно перебиты". Армяне вошли "в заваленное трупами село", приступив к поджогу домов (10/а).
В свете вышеизложенного известный американский советолог Тадеуш Свентоховский отмечал, что "все имеющиеся данные указывают" на значительно большие потери мусульман "по сравнению с армянами" (13). Следовательно, хотя братоубийственная война и была спровоцирована центральной властью, армянская сторона была подготовлена к ней. Причем как с революционной (антисамодержавной), так и с антиазербайджанской точек зрения. По свидетельству В. Маевского, участие "армянских тайных организаций" в "главнейших кровавых столкновениях явилось фактом не подлежащим никакому сомнению" (7).
Чему тут удивляться, если, будучи "прекрасно вооружены и снабжены", кроме "своей вооруженной милиции", армяне располагали двумя эскадронами регулярной кавалерии (около 300 человек) и двумя батальонами пехоты (около 800 человек)? Азербайджанцы же, не имевшие своего "дашнакцутюна", защищались беспорядочно, и их отряды "представляли дурно и чем попало вооруженные толпы" (3).
Как бы то ни было, на вышеотмеченном фоне завершился этап первого открытого армяно-азербайджанского противостояния в рамках Российской империи. Он имел разрушительный характер. Наверное, можно долго рассуждать, насколько удовлетворенной его результатами осталась царская власть, но факт остается фактом: в регионе было восстановлено Кавказское наместничество, во главе которого воссел Илларион Воронцов-Дашков. Это стало основным политическим итогом инспирированного межнационального конфликта.
В данном контексте русификация начала сменяться "обрусением окраин", и Российская империя оставалась верной этой политике "до самого конца своего исторического бытия". Ее основными элементами на Кавказе стали внедрение русского православного населения путем "колонизации пустующих и неосвоенных земель добровольными переселенцами из коренных русских губерний", и поддержание "смешанного чересполосного этнического расселения туземцев" (14).
Таким образом, инспирировав межнациональную вражду, российские власти попытались отвлечь массы от участия в революционном движении. С другой стороны, столкновение армян и азербайджанцев, по убеждению его инициаторов, должно было предупредить "несанкционированное поведение" армянской стороны, подготовив почву для укрепления русского представительства в Закавказье. Как отмечал Б. Байков, Баку того периода "представлял серьезный политический очаг", и "созданием этой национальной междоусобной распри" Петербург ликвидировал "нараставшее политическое движение, запугав население призраком гражданской войны" (8).
Безусловно, после такого рода "колокольного звона" Петербург хотел убедиться в том, что сигнал был правильно воспринят адресатом, то бишь "армянским движением". По всей вероятности, власти рассчитывали на то, что оппозиция "образумится". Да и надежды на кавказское наместничество были немалые. Не случайно на состоявшемся после событий заседании с участием армян и азербайджанцев И. Воронцов-Дашков определил главным не "вопрос, кто виноват в этой резне", а средства, которые могут быть эффективными "для прекращения зла, губящего материальное благосостояние страны".
Весьма симптоматично, что, по словам В. Маевского, в течение этой встречи со стороны азербайджанских делегатов "нельзя было обнаружить никаких нападок по адресу Кавказской администрации" (7). Одним из вероятных объяснений данного факта может быть отсутствие в тот период у Азербайджана какой-либо внешней защиты. В принципе, азербайджанцы не имели ни сил, ни возможностей бороться против центральной администрации, тем более что представителей их не было даже на местах, не говоря уже о столице Российской империи. Кроме того, зарождавшаяся азербайджанская буржуазия была значительно слабее армянской и в финансовом отношении, и по своим связям с российским и международным капиталом. В структуре мусульманского духовенства отсутствовало наличие организации, даже приблизительно напоминавшей Эчмиадзин (по своему влиянию на соотечественников и т. д.). Широкие массы азербайджанского населения не были на протяжении многих лет охвачены всеобъемлющей националистической агитацией.
Как бы то ни было, "заморозив" разыгранные им же армяно-азербайджанские столкновения, Петербург взял паузу для того, чтобы убедиться, насколько армянская сторона уловила сигнал. Однако внешние силы, заинтересованные в обострении внутренней ситуации в Российской империи, не дремали. На этот раз "Дашнакцутюн" был задействован для игры против России на ее же поле. Новый этап нестабильности на Апшероне был не за горами, а преддверием к нему стал очередной раунд сближения Запада с оппозиционными российскими партиями революционного толка.
Революция из-за рубежа?
Еще в начале 1905 г. было замечено, что сотрудник разведки японского Генерального штаба, действовавший под прикрытием военного атташе посольства Японии в России, Мотодзиро Акаси (Акаши) начал прявлять необычную активность. Он поддерживал тесные контакты с К. Циллиакусом (одним из лидеров Финляндской партии активного сопротивления), ответственным за обеспечение прямой связи с российскими революционными партиями (в целях координации их действий в борьбе с монархией) (1).
В феврале К. Циллиакус запросил у японцев новые субсидии, пообещав, что к лету 1905 г. революционерам удастся «разжечь большое движение» в России. В середине марта военное ведомство Японии приняло решение ассигновать на нужды вооруженного восстания в России миллион иен (15). Очевидно, это не было заблаговременно подготовленным шагом. Другое дело, что на это решение повлияли итоги Мукденского сражения между Россией и Японией. Победа, одержанная японцами в том сражении 10 марта 1905 г., как это и ни парадоксально, значительно ослабила наступательный потенциал японской армии. По словам авторитетного историка Мартина Кристофера, сражение "не принесло японцам полной победы, о которой те мечтали" и не ослабило русских "стратегически" (16). Очевидно, данный взгляд соответствует действительности. По мнению другого исследователя Шинобу Охе, японская армия не смогла совершить огромную операцию окружения в "величайшей по масштабе битве" под Мукденом, вследствие чего "была потеряна решающая победа в войне" (17).
Можно предположить, что такой итог ни в коей мере не устраивал Запад, так как затягивание военных действий между Россией и Японией требовало от ко-спонсоров этой войны дополнительных затрат. В такой ситуации нужно было искать иные пути давления на Россию. Не случайно, что уже через несколько дней после Мукдена внешние силы стали активно поддерживать вооруженные антиправительственные выступления в России. В практической плоскости это проявилось в проведении в апреле 1905 г. Женевской конференции революционных партий России.
С переходом к этой фазе дестабилизации внутриполитической ситуации в России русско-японская война теряла свою актуальность, тем более что Петербург явно лишился ранее завоеванных позиций в дальневосточном регионе, включая, естественно, и нефтяную канву. Как со скорбью оценивал произошедшее агент Министерства торговли и промышленности в Российском генеральном консульстве в Шанхае с 1912 г. Георгий Сюннерберг, война "нанесла удар нашему престижу и не успевшему еще окрепнуть положению" на Дальнем Востоке. "Мы еще не успели ни организовать нашей торговли, ни создать крупный торговый флот, ни даже закончить постройку торгового порта в Дальнем", как все это "рухнуло"; нужно было "находить новые способы выхода из создавшегося положения и примениться к нему" (18).
Так что использование Западом российского оппозиционного движения на этом этапе не было спонтанным. США предприняли ряд шагов для сворачивания российско-японского противостояния. Все в том же апреле раздался "глас с мест". 18 апреля японский посол в Вашингтоне Такахира попросил американского президента Теодора Рузвельта выступить с предложением о мире, а спустя несколько дней сообщил об обязательстве Японии соблюдать в Китае выдвинутый Вашингтоном принцип «открытых дверей» и по окончании войны эвакуировать свои силы из Маньчжурии.
Тем временем на женевской встрече российских революционных партий большинство участников конференции изъявили готовность летом 1905 г. пойти на "отчаянный шаг". «Большое восстание должно начаться в июне, — комментировал он решения конференции в донесении на имя начальника Генштаба А. Ямагата от 12 апреля 1905 г., — и оппозиция предпринимает все новые и новые усилия для приобретения оружия и взрывчатых веществ» (15).
Один из лидеров партии кадетов, активный участник Парижской конференции революционных и оппозиционных структур России (осень 1904 г.) Павел Милюков писал, что не владел информацией о втором съезде революционных партий, наметивших антимонархические выступления и террористические акции на 1905 г. В то же время он констатировал получение финансовой помощи для закупки оружия в целях "поднятия восстаний в Петербурге и на Кавказе "Циллиакусом, целиком или отчасти, через японского полковника Акаши" (19).
В данном контексте кавказское направление было вполне подходящим, и потому активное участие "Дашнакцутюн" в работе Женевской конференции, призванной координировать деятельность этой партии "в условиях начавшейся революции" не было случайным (20). Примечательно, однако, что большевики досрочно покинули конференцию. Как представляется, вследствие явного превосходства на нем эсеров и невозможности для ленинцев особо влиять на развитие ситуации в своих интересах. Но, хлопнув дверью до окончания работы конференции, большевики поспешили не домой, а в Лондон, где с 12 (25) апреля по 27 апреля (10 мая) прошел III съезд РСДРП. Как видим, прощание Ленина с Женевой произошло не вследствие несогласия с обсуждаемыми там вопросами. По всей видимости, причиной демарша было идентичное отношение вдохновителей конференции ко всем представленным в Швейцарии партиям. Да и сами меньшевики, эсеры или дашнаки не уступали лидерства ленинской ветви российской социал-демократии. Отсюда и желание провести вроде бы независимый "собственный" съезд.
Мы не будем останавливаться на причинах, побудивших извечных геополитических соперников России британцев, к тому же имевших союзнические отношения с японцами, помочь большевикам в проведении этого съезда. Отметим лишь, что и в Лондоне были поддержаны предложения о вооруженном давлении на царские власти. В специальной резолюции "одной из самых главных и неотложных задач партии в настоящий революционный момент" была названа организация пролетариата "для непосредственной борьбы с самодержавием путем вооруженного восстания". Вследствие чего саммит поручил "всем партийным организациям" принять "энергичные меры к вооружению пролетариата, а также к выработке плана вооруженного восстания и непосредственного руководства таковым" (21).
Правда, как подчеркивали ораторы, в частности, известный большевик Александр Богданов (Максимов), "революционные действия" и вооруженная борьба являются логическим продолжением общеполитической стачки трудящихся (22), т. е. в понимании большевиков до восстания надлежало пройти промежуточное звено. Во время данной "паузы", по Ленину, с театра русско-японской войны должны были возвратиться войска, что неминуемо поспособствовало бы росту крестьянских волнений. Вслед за этим, весной 1906 г., мощный удар по самодержавию становился возможным (23).
В любом случае вопрос о вооруженном восстании был вынесен на повестку дня практически всеми революционными организациями России. Хотели ли иностранные устроители антиправительственных выступлений в Российской империи ждать откладывать решительные действия до озвученного Лениным срока (середина 1906 г.)? Вопрос риторический. Как следствие, нисколько не намереваясь сверять часы по-Ленину, заинтересованные силы приступили к фактическому вооружению российских революционеров.
По словам П. Милюкова, тот самый Циллиакус, "несомненно, участвовал в качестве «активиста» в попытке осуществить, по его же словам, «глупейший и фантастичнейший, но тогда казавшийся осуществимым» план ввезти в Петербург морем оружие в момент, когда там начнется восстание" (19). Но что тут было нереального, если "в подвале большого лондонского книжного магазина Акаси и Зиллиакус устроили внушительный склад оружия и взрывчатых материалов" (16 тыс. ружей, три тонны бомб, триста пистолетов, три миллиона патронов)? (24).
Тогдашний заместитель, а впоследствии руководитель террористической "Боевой организации эсеров" Борис Савинков приводил слова Циллиакуса о поступлении "через него" на "русскую революцию" пожертвований "от американских миллионеров в размере миллиона франков". Условием Вашингтона было расходование средств "на вооружение народа" и распределение "между всеми революционными партиями без различия программ". Согласившись с этим, центральный комитет эсеров "принял пожертвование". На американские деньги решено было снарядить "оружием корабль" (в целях доставки груза революционным партиям), "выгружая его постепенно на Прибалтийском побережье и в Финляндии". Оружие и взрывчатые вещества, которые должны были дойти до адресатов к сентябрю, были погружены на корабль "Джон Графтон", приобретенный на имя норвежского купца в Англии. Поэтому важнейшую задачу эсеров на рассматриваемом этапе Б. Савинков видел в подготовке мест в Петербурге под склады оружия (с изысканием возможности его приобретения и в России), а также в получении от армян-членов партии "Дашнакцутюн" "транспорт бомб, нам ими уступленный" (25).
Тем самым дашнаки, идейная близость которых с савинковцами позволила ряду источников назвать их «армянскими эсерами» (26), приняли на себя функцию одного из важнейших звеньев по расшатыванию внутренней ситуации в России (естественно, в бакинском нефтяном направлении). Призывая к увеличению партийных организаций на Кавказе (27), дашнаки видели реализацию целей посредством "вооруженной борьбы с самодержавием", параллельно лоббируя программу "Кавказский проект" ("Проект Кавказской деятельности"), пропагандировавший создание Закавказской демократической республики в составе России как федеративного государства (20).
Апшерон в очередной раз оказался в эпицентре трагических событий — на этот раз пожаров на нефтяных промыслах, происшедших на фоне начавшихся 9 августа 1905 г. в американском городе Портсмуте мирных переговоров между Россией и Японией (при посредничестве Белого дома). По словам будущего министра-председателя Временного правительства России Александра Керенского, посредничество американского президента Теодора Рузвельта "в действительности носило несколько курьезный характер", потому что в ходе переговоров он "порой был более японцем, чем сами японцы" (28). Вследствие этого к середине августа Россия заняла в Портсмуте довольно жесткую позицию, что означало затягивание переговоров. По замыслу "режиссеров", обострение "нефтяной" ситуации в Баку должно было вынудить Петербург согласиться на условия, выгодные Западу.
Пожары на нефтепромыслах
Толчком для обострения ситуации в Закавказье послужили межнациональные противоречия на карабахском поле. 18 августа 1905 г. "началась армяно-татарская резня" в Шуше. В этот день в Шушинском уезде были зафиксированы "кровавые столкновения" между армянами и азербайджанцами (29).
Между тем официальное Российское телеграфное агентство сообщало, что двумя днями раньше 16 августа армяне Шуши "внезапно напали на мусульман, живущих и торгующих в армянской части города", вырезав "всех их". Следом "армяне подожгли" целый поселок из 40 домов у Эриванских ворот. Мусульмане численностью 100 человек, "имея во главе бывшего владетельного хана и председателя комитета по умиротворению Джеванширского уезда", направились в "армянскую часть" для успокоения населения, но "армяне, напав на них, ранили многих, а остальных взяли в плен" (10/б).
Все дороги в Шушу были перерезаны, и азербайджанцы остались без связи с внешним миром, испытывая нужду в продовольствии. И. Воронцов-Дашков отказался принять в Тифлисе азербайджанскую делегацию, в которую входили в том числе шейхульислам и муфтий. Тем самым российский чиновник фактически санкционировал дальнейшее обострение ситуации. Избавить карабахских азербайджанцев от голода удалось лишь благодаря вмешательству известного азербайджанского нефтепромышленника и мецената Гаджи Зейналабдина Тагиева. Получив телеграммы из Шуши, он, будучи действительным статским советником, поставил И. Воронцова-Дашкова в известность о том, что отправляет груз с продовольствием голодающим шушинцам. Единственная его просьба заключалась в обеспечении безопасности людей и груза, после чего к каравану был приставлен отряд солдат (3).
Вполне естественно, что сведения о событиях в Карабахе вызывали недовольство жителей Баку. В такой обстановке даже небольшой инцидент мог привести к кровопролитию, и повод не заставил себя ждать. Как это часто случается во время межнациональных столкновений, на первый взгляд все произошло довольно спонтанно. Но дальнейший ход молниеносно развернувшихся событий однозначно свидетельствует о том, что армяно-азербайджанское противостояние было предсказуемо.
Ситуация развивалась следующим образом. В середине августа в Баку началась забастовка водителей конок (предшественник трамвая), большую часть которых составляли армяне. Власти обеспечили функционирование этого вида общественного транспорта, посадив на места забастовщиков солдат (11). 20 августа трое армян обстреляли конку, убив солдата-кучера. Последовавшая следом перестрелка с осуществлявшими преследование казаками (10/б) привела к гибели правивших конкой солдат и нескольких пассажиров-азербайджанцев. Внезапно раздавшийся бой колоколов армянской церкви послужил для лавочников-армян сигналом к открытию стрельбы по азербайджанцам. Из окон армянских домов посыпался град пуль, причем их жертвами были не только азербайджанцы, но и русские и грузины. Убивали всех попадавшихся под руки: водоносов, извозчиков (11). Несмотря на всю трагичность происшедшего, московская газета «Русское слово» ограничилась короткой сводкой: «20-го августа в Баку началась стрельба между татарами и армянами; есть убитые» (31).
Наступил черед нефтяных промыслов. Ранним утром 24 августа нефтепромышленники получили депешу о том, что площади "Балаханы, Сабунчи, Романинская выгорели", а "Биби-Эйбат весь горит". Город оказался во власти огня. Описывая грандиозный пожар в Баку, корреспондент одной из центральных газет констатировал, что "по отдельным местам" очевидно, что пожары явились следствием поджогов (32).
26 августа член одесской городской управы Павел Котляревский писал, что в "государстве нашем" происходит "нечто ужасное". Сожжение нефтепромыслов и складов в Баку и его окрестностях он охарактеризовал как войну внутри государства. Спустя пять дней он записал, что на Кавказе "сожжена вся нефть, нечем топить фабрики" (33). "Баку горит", — констатировал в своем дневнике известный русский живописец, историк искусств Александр Бенуа (34). Промысла "превратились в груду развалин, усеянных человеческими трупами и дымящимися обломками еще вчерашнего богатства" (35, с. 24).
Как и в декабре 1904 г., когда перебои в работе нефтепромыслов нанесли ущерб разным отраслям промышленности России (1), эхо августовских беспорядков 1905 года пронеслось по многим регионам империи. В Тифлисе резко поднялись цены на мазут, бензин и керосин, и было объявлено о том, что запасов горючего в городе хватит "лишь на несколько дней". "Прекратились всякие сделки с нефтяными продуктами" в Москве и Нижнем Новгороде, откуда 26 августа съезд судовладельцев уведомил министерство финансов России о том, что "совершающееся истребление имущества бакинских нефтепромыслов разоряет волжскую судопромышленность", угрожая "полной остановкой пароходству, фабрикам и заводам Волжского района"; при "нынешнем неурожае" сотни тысяч служащих по пароходству и фабричных рабочих "останутся без хлеба" (36).
Возникают вполне резонные вопросы: каким образом межэтнические столкновения в Баку привели к поджогу нефтяных вышек? Кто стоял за этим преступлением? Во имя чего они были совершены? Историки выдвигают различные версии происшедшего, наименее правдоподобной из которых представляется описание пожаров как случайного исхода межэтнического противостояния. Но кто спровоцировал поджоги? Азербайджанцы? Чиновники? Социал-демократы различных мастей? Или революционные партии, включая "Дашнакцутюн"?
Насколько реален азербайджанский след?
Вполне естественно, что кто-то может обвинить в происшедшем азербайджанскую сторону. Итальянский писатель и дипломат начала ХХ в. Луиджи Виллари пишет, что с появлением слухов о стычках в городе группы азербайджанцев направились в сторону Балаханов и Раманов, где к ним присоединились сельские жители. В ожидании нападения "армяне заняли оборонительные позиции".
Допустим, азербайджанцы действительно настроились отомстить армянам и двинулись в места их компактного проживания. По словам Л. Виллари, это привело к поджогу с балаханинских и раманинских нефтепромыслов, принадлежавших "армянским компаниям": "деревянные, пропитанные нефтью вышки вспыхивали как спички", и огонь быстро перекинулся на близлежащие здания и другие промыслы (37).
Получается, что азербайджанцы решили наказать армян, нанеся экономический ущерб армянским предпринимателям? В таком случае эта акция должна была быть четко спланированной и подготовленной, не так ли? Однако на том этапе в азербайджанской среде не было даже подобия организации, способной отработать и искусно реализовать такой сценарий. К середине 1905 г. азербайджанские социальные верха не имели не только политических партий, но и сколько-нибудь конкретной политической программы. Азербайджанская буржуазия ограничивалась исключительно мирными, легальными методами буржуазно-либерального движения: подачей петиций, посещением тех или иных представителей царской администрации, выступлением на страницах печатных органов.
В ходе мартовского совещания представителей азербайджанской буржуазии и буржуазной интеллигенции была лишь озвучена необходимость осуществления реформ на Кавказе. В петиции, подготовленной по итогам совещания, было высказано беспокойство ограничением участия мусульман в общественно-хозяйственной жизни края. В частности, в ней было отмечено, что число гласных-мусульман не может превышать половины всего состава органов городского самоуправления и что мусульманам не позволительно занимать высшие должности во всех учреждениях гражданско-военных ведомств. В ней также подчеркивалось отстранение мусульман с высшим и средним образованием от преподавательской деятельности, ограничение их в выборе занятий свободными профессиями, лишение азербайджанских студентов права пользоваться казенными стипендиями и поступать во многие высшие учебные заведения.
В петиции отражались и другие ограничения в отношении азербайджанцев: невозможность свободно проживать, приобретать недвижимую собственность, заниматься торговлей в ряде областей; лишение их сословных прав русских дворян и купцов. Наряду с этим был поднят вопрос представительства мусульман "во всех законосовещательных, законодательных и др. учреждениях представительного характера, которые будут образованы в Империи", о праве занятия ими без ограничений должностей на государственной службе и общественном поприще.
Один из пунктов петиции содержал требование распространить на азербайджанцев свободы совести, слова, печати (на русском и на родном языках), собраний и союзов; неприкосновенности личности и жилища; введение всеобщего обязательного и бесплатного начального образования с преподаванием на родном языке и т. п. Одновременно наместнику были направлены прошения об утверждении уставов Мусульманского благотворительного общества и Общества распространения грамотности среди мусульманского населения Кавказа.
Вместе с тем азербайджанская буржуазия с восторгом встретила известие о подготовке к введению земств, видя в этом возможность добиться самоуправления краем и самостоятельности в решении местных вопросов. Состоявшееся 17 августа 1905 г. первое совещание по организации земских учреждений в Бакинской губернии назначило проведение уездных совещаний на 28 августа, запланировав проведение в Баку в сентябре губернского совещания. Делегаты на него были выбраны 19 августа на встрече гласных Бакинской городской думы; их утверждение планировалось на заседании гордумы 22 августа (38).
Таким образом, азербайджанская буржуазия и интеллигенция в преддверии августовских событий в Баку решали задачи, которые никоим образом нельзя трактовать как подготовку к беспорядкам. Мусульманские организации не использовались Западом и в борьбе против самодержавия. Мусульманское население практически не было представлено в большевистской среде, не говоря о занятии ими определенных лидирующих позиций среди революционеров. Организация "Гуммет" не играла значимой роли, и опорой большевиков в Баку были русские и армянские рабочие. Они были достаточно хорошо подготовлены в идеологическом плане для проведения антиправительственных акций.
Если рабочие-мусульмане действительно внезапно принялись поджигать нефтепромыслы, принадлежавшие, по словам Л. Виллари, "армянским компаниям", кто руководил их действиями? Какие силы? Открытая информация на этот счет отсутствует, и вместо конкретных фактов историки в общих чертах формулируют собственное видение ситуации.
Другое дело, в свете "мусульманского фона" возгорания нефтепромыслов под особым углом просматривается фактор рабочих-персов.
Персидский фактор
Один из инициаторов создания в 1925 г. Азербайджанской социалистической партии Ахмед Ахмедов пишет, что среди мусульман-рабочих в Баку "больше всего было персидских тюрков, массами приезжавших из разоренной и опустошенной Персии". К 1903 г. их численность составляла свыше 50% всех рабочих мусульманского вероисповедания. Ими заполнялись ряды горнорабочих, а в заводском районе укомплектовывались разряды наиболее тяжелых и вредных работ. По его словам, "персы представляли собой массу бесконечно забитую, жалкую, темную, неграмотную и невежественно-фанатичную", к тому же лишенную всякого "национального самосознания и считающую себя частью единой персидской нации"(39). Последняя ремарка соответствует оценке персидско-подданных рабочих тогдашним Кавказским горным управлением как весьма благоприятного элемента "для эксплуатации их нефтедобывателями" из-за их "некультурности" (40).
Можно предположить, что эта категория рабочих была абсолютно индифферентной к революционному движению. Им просто было не до него. Однако, принимая во внимание их фанатизм, сагитировать их на участие в каких-либо акциях особого труда не составляло. В этом контексте некоторые исследователи говорят о прибытии в Баку незадолго до августовских событий религиозно настроенных персов. Примечательно, что очевидец событий Абас Айвазов "заметил" во время событий "много каких-то пришельцев, по-видимому из селений и Персии" (12).
В тот период жители Ирана имели возможность свободно въезжать в Азербайджан. Еще в 1889 г. иранским подданным, жителям северо-западных пограничных местностей, был разрешен въезд в пределы Российской империи без консульской визы и уплаты каких-либо сборов. Такой режим благоприятствовал относительно беспрепятственному переходу персов через границу. Однако не исключено, что их переправляли через границу и обратно тайком без всяких пропускных свидетельств (41).
Таким образом, персидское присутствие в Баку накануне августовских беспорядков было налицо. Более того, в рассматриваемый период в Баку появились вновь прибывшие персы. Но, спрашивается, если заинтересованные в обострении обстановки в Баку силы стравили армян и азербайджанцев, почему пожарная "атака" была возложена на персов?
Отчасти ответ можно найти у того же Ахмеда Ахмедова. По его словам, несмотря на общность языка и религии, персидские и закавказские тюрки "сильно чуждались друг друга", а "персидский выходец" с большим недоверием относился к местному тюрку. Хотя по большому счету обе эти группы составляли "единую нацию азербайджанских тюрков", в силу исторических обстоятельств они отличались по психологическому укладу, степени сознательности и культурности (39).
В свете вышеизложенного допустим, что устроители кризиса в нефтяном Баку возложили поджоги нефтепромыслов на выходцев из Ирана. Но разве простое присутствие персов на Апшероне, пусть и вкупе с дополнительно направленным сюда подготовленным контингентом, могло инициировать их спонтанную активность в нужном направлении? Вопрос риторический. Следовательно, для осуществления задачи нужна была четко выверенная комбинация с задействованием определенных сил.
Власть предержащие?
Нуждалась ли власть в таком развитии событий? Реанимированное после февральских беспорядков Кавказское наместничество позволяло властям довольно оперативно влиять на обстановку в регионе. Кроме того, усмотрев в армянском движении основной дестабилизирующий фактор в Каспийском регионе, центр пошел на серьезные уступки армянам. В частности, 1 августа 1905 г. император Николай II подписал указ о возвращении армянской церкви конфискованного имущества. Одновременно армянам было позволено вновь открыть национальные школы. Эти два обстоятельства уже однозначно свидетельствуют о нежелании Петербурга допустить очередной раунд обострения обстановки в Закавказье.
Могли ли чиновники на местах по тем или иным причинам быть заинтересованы в дестабилизации ситуации в Баку? Исключать это нельзя. Если говорить о графе Воронцове-Дашкове, то поджог нефтепромыслов вряд ли устраивал его. Азербайджанский писатель Манаф Сулейманов, описывая земельные споры в апшеронских поселках Балалаханы, Сабунчи, Раманы, Биби-Эйбат, Бинагади, пишет, что порой эти стычки доходили до суда и кровопролития и в таких случаях местные власти, воспользовавшись предлогом, передавали спорные участки в царскую казну или продавали ее с молотка. Благодаря этому нефтеносными участками нередко завладевали "приближенные к царской фамилии" лица, да и сам И. Воронцов-Дашков приобрел богатый промысел в Балаханах. В данном контексте писатель отмечает, что в ходе своего визита в Баку в период августовского кризиса кавказский наместник не проявил интереса ни к бедственному положению нефтяников, ни к невыносимым условиям их труда. По той простой причине, что он "прямиком" направился "на свои личные промысла", чтобы осведомиться "о нанесенном ущербе", вслед за чем сразу вернулся в Тифлис (3).
Таким образом, сложно предположить, что И. Воронцов-Дашков сознательно спровоцировал пожары на нефтедобывающих участках для дестабилизации ситуации в Баку — нужен ли был ему ущерб на собственных нефтепромыслах? Правда, во время армяно-азербайджанских столкновений, с которых все начиналось, вполне отчетливо просматривается бездействие соответствующих структур. При желании войска могли прекратить погромы "моментально", в "самом же начале" и даже "не допустить" до него. Но они "толп хулиганов не разгоняли", лишь "безучастно" наблюдая за происходившим. Полицейских "на месте происшествия" вовсе не было видно (12). (В скобках отметим сходство описываемой ситуации с тем, как происходили кишиневские погромы евреев 1903 г., 42).
Здесь уместно вспомнить и свидетельство Л. Виллари о том, что до "вспышки насилия" бакинский генерал-губернатор Семен Фадеев (Фаддеев) подписал около 16 тысяч разрешений на ношение оружия. По словам Л. Виллари, хотя генерал-губернатора Фадеева не обвиняют в инициировании столкновений, он "не предпринял необходимых мер" для предотвращения беспорядков, хотя "личный состав городского гарнизона был увеличен до шести тысяч человек" (37).
Перечисленные обстоятельства можно рассматривать как сознательное потворство обострению ситуации. Однако не исключено, что бездействие полиции было вызвано обыденно-бытовыми причинами. Отметим, что министр внутренних дел России с 1906 г. Петр Столыпин считал С. Фадеева слабым руководителем и оценивал его работу как неудовлетворительную. Он подчеркивал, что, "несмотря на ежедневные грабежи и убийства, полиция крайне небрежно относилась к своим обязанностям, а генерал Фадеев, осведомляясь об этом, лишь ссылался на скорое назначение градоначальника". Даже "наружная полицейская служба не осуществлялась", в связи с чем "можно было заметить полное отсутствие чинов полиции на улицах" (43). Из этого следует, что действиях полиции в период обострения обстановки в Баку можно усмотреть банальный непрофессионализм.
Нужно учитывать и то, что местные власти достигли "взаимопонимания" с нефтепромышленниками и имели прочные позиции в рабочем движении (1). Ни в центре, ни на местах властные структуры, во всяком случае на тот момент, не были заинтересованы в нанесении удара по нефтяной промышленности Российской империи. Кроме того, если в феврале Петербург действительно инициировал армяно-азербайджанскую резню в целях направления мэсседжа армянскому движению, то в августе эта канва не просматривается (о чем говорилось чуть выше), пусть советская историография и утверждала обратное.
В данном контексте возникает вопрос: а не дело ли большевиков — эти самые пожары на промыслах? Мы уже отмечали, что III съезд РСДРП выдвинул идею вооруженного восстания и его реализацию на фоне политической стачки по всей России. Однако большевики не были уверены в собственных силах. Известный большевик Анатолий Луначарский на том самом съезде признавал, что организация всеобщей стачки и единовременных вооруженных демонстраций во всех промышленных городах России "кажется безусловно превосходящей наши силы". Однако работа на этом направлении будет предоставлять "нам все новых товарищей, все новые методы, все новые средства" (22).
Так что сбрасывать "пожарную тактику" на большевиков можно, но, скажем так, совершенно неуверенно. Тем более что "социал-демократы, главным образом из числа русских рабочих", агитировали, прежде всего, "в пользу гражданских свобод и улучшения положения рабочего класса" (37). Кроме того, к тому времени ленинцы не были оперившейся политической партией, имевшей значительное влияние на рабочих. Вспомним хотя бы ленинскую оценку январской стачки на петроградском Путиловском заводе 1905 г. Он прямо писал о ее "чисто стихийном" начале, хотя и оценивал ее как одно из "наиболее величественных проявлений рабочего движения" (44). Данная стачка была инспирирована властями через созданную "зубатовским" методом организацию «Собрание русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга» (в целях озвучивания исключительно экономических требований) (45). Однако для нас имеет значение не столько данный факт, сколько признание Ленина о том, что лишь с переходом путиловской стачки в политическую плоскость в движении "попытались принять участие (хотя, кажется, очень еще слабое) местные социал-демократы" (44).
Одним словом, в 1905 г. оппозиционеры данного толка не имели значительного влияния на рабочих. Другое дело, что те же большевики (или социал-демократы в целом) вполне могли воспользоваться плодами нестабильности в Баку, демонстрируя себя "своими" для рабочего класса. Но это не отменяет наш вопрос "кто же был первым"?
Выдающаяся провокация дашнаков?
Современный российский исследователь Сурен Манукян пишет, что "провоцируемые царскими властями" армяно-азербайджанские столкновения "служили средством отвлечения дашнаков от активного революционного движения (46). Вполне справедливо выделяя в "армянском движении" дашнакский фон, исследователь в то же время возлагает ответственность за межэтническое противостояние в Баку исключительно на Петербург.
В силу определенных причин, царские власти действительно видели в деятельности "Дашнакцутюн" угрозу самодержавию (1). Поэтому, как уже было отмечено в начале статьи, и была спровоцирована армяно-азербайджанская резня в феврале. Однако приведенные выше факты отчетливо свидетельствуют о том, что у августовской фазы межнационального противостояния была совершенно иная подоплека. В данном контексте сложно согласиться с утверждением С. Манукяна о том, что Петербург вынуждал дашнаков "вместо осуществления своих программных задач прилагать усилия для организации защиты своих единоплеменников" (46). Ведь дашнаки не просто провозгласили целью борьбу с самодержавием, но и предприняли конкретные шаги в этом направлении. Более того, после того как призывы Женевской конференции российских оппозиционных партий получили поддержку, дашнаки стали главным проводником западных интересов на бакинском направлении. Не случайно "Дашнакцутюну" перепала немалая часть пожертвований на "русскую революцию" из Вашингтона.
Сомнений по поводу последней ремарки не оставляет признание Б. Савинкова о требовании американцев распределить выделенные средства между всеми революционными партиями. Нужно полагать, что дашнаки получили выделенную им часть средств для приобретения оружия, а представлять эту организацию чуть ли не обороняющейся стороной, защищающей армянское население, как о том утверждает С. Манукян, попросту неисторично. Большевик Филипп Махарадзе отмечал, что в распоряжении "Дашнакцутюн" имелись "подготовленные боевые силы", в то время как азербайджанцы в этом отношении "организационно совершенно не были подготовлены" (47). Одним словом, армянская сторона в освещаемый период преследовала далеко не "оборонительные" цели, а наоборот, использовала наступательную тактику. Что и проявилось в двадцатых числах августа.
Другое дело, дестабилизация обстановки на Апшероне преследовало своей главнейшей целью нанесение ущерба нефтяной промышленности Российской империи. Значит, внешним инициаторам "проекта" необходимо было продумать внутренний сценарий на разгром нефтяных промыслов. Как представляется, непосредственно для решения этой задачи был задействован "персидский" элемент, предварительно усиленный дополнительным контингентом "рабочих" из Ирана.
Пусть так, скажет читатель, но данный контингент все равно нужно было поднять на "борьбу за свои права". Безусловно, кто бы спорил. А разве в начале ХХ в. не было понятия "оперативная комбинация"? Вспомним, как аккуратно и ненавязчиво началась атака дашнаков на азербайджанских жителей Шуши, неназойливо переметнувшись в Баку. Потом произошла злополучная история со стрельбой по конке, и только после этого в бой была брошена "тяжелая артиллерия" в лице находивших на заработках в Баку и проникших в город иранцев.
Как? Легко! В ночь на 22 августа "армяне со стороны дворов проникли в лавки, принадлежащие иранским мусульманам, и разграбили их" (11). Именно после этого наступил черед пришлого "ресурса". Иранцам было достаточно взять на себя роль исполнителя ответных антиармянских действий и призвать остальных действовать вместе с азербайджанским населением. При грамотном управлении, да еще при наличии религиозного фактора, направить озлобленную толпу на нефтепромыслы не составило труда. Стоило лишь бросить клич о том, что основная масса нефтепромышленников была армянской национальности и что пора наказать богатеев (очевидно, это пришлось по душе не только иранским подданным).
Можно предположить, что с началом поджогов появились и сторонние силы, заинтересованные в погромном сценарии. Они могли выступать с единых позиций, но как бы независимо друг от друга. Тем более что, по мнению ряда авторов, механизм августовского армяно-азербайджанского столкновения привела в действие чья-то "невидимая рука". "Чины полиции", доведя до азербайджанского населения информацию о планируемой армянами резне, "настойчиво советовали опередить" их. Параллельно поползли слухи о готовности армян напасть на мечети, перебить всех мулл и начать резать там свиней (10/а).
Не исключено, что кто-то опять усмотрит в таком развитии событий властный след. Возможно, отдельные представители правоохранительных органов действительно пытались в очередной раз наказать представителей "армянского движения". Но это не значит, что на этот раз провокации не имели иного оттенка. Автор уже писал, что дестабилизация ситуации внутри того или иного региона, пусть даже при поддержке внешних сил, невозможна без внутренних проводников, включая отдельных представителей властных структур (48). Поэтому вполне резонно предположить, что некоторые чиновники выполняли задачи, возложенные на них заинтересованными силами: одних использовали "втемную", а другие выполняли приказы задействованных в оперативной игре высокопоставленных чинов из центральных или местных структур.
Таким образом, в свете планов Запада по дестабилизации обстановки на Апшероне вполне реальной представляется следующая схема августовских событий 1905 г.: провокации "армянского движения" в Карабахе, приведшие к потерям среди мусульманского населения - распространение слухов об этих событиях в Баку с последующей армяно-азербайджанской резней - провокации дашнаков против иранских рабочих - инспирирование ответных антиармянских действий в виде поджогов нефтепромыслов, принадлежащих армянским фамилиям. Естественно, в данном контексте религиозная идентичность азербайджанцев из Ирана и Российской империи играла на руку провокаторам: достаточно было бросить в толпу лозунг, скажем, "джихада против неверных", чтобы неискушенные политическими играми рабочие без особых вопросов двинулись "для отмщения" в направлении "армянских" промыслов.
К слову, в тот период ведущие мировые державы не раз использовали конфессиональный фактор для достижения собственных целей. В том же 1905 году британцы разделили Бенгалию на две самостоятельные провинции по религиозному признаку: в одной большинство населения составляли индусы, в другой — мусульмане, что в перспективе вело к противостоянию между ними. Забегая хронологически вперед, также отметим, что конфессиональный фактор был умело использован и большевиками после их прихода к власти. Так, состоявшийся в Баку I съезд народов Востока (1920) призвал мусульман всего мира к "священной войне", газавату (так в тексте!) против геополитических конкурентов в лице Великобритании (49).
Внимательный читатель может задастся очередным справедливым вопросом: а как же национальная корпоративность армян? Неужели дашнаки принесли в жертву интересы "своих" (с точки зрения этнической принадлежности) нефтяных магнатов, нанеся огромный урон их производству и богатству? А чему, собственно, удивляться? По свидетельству В. Маевского, "армянские организации (служившие идее создания возможно большей смуты, на возможно большем пространстве), проявили столько бесчеловечности и жестокосердия по отношению своих же братьев-армян", что приходилось "прямо сомневаться в существовании у них каких бы то ни было человеческих чувств вообще" (7).
Антиармянские акции дашнаков умело преподносились ими как враждебные действия азербайджанской стороны. Согласно одному из жандармских донесений, армяне, хорошо разбирались в методах ведения революционной борьбы и даже будучи "нападающей на мусульман стороной", ловко "маскировали это и свою враждебность к правительству", убеждая чиновников в том, что случившееся "есть результат проявления панисламизма", проникшего в край из сопредельных мусульманских государств. В том же духе события освещались и в армянской прессе (50).
Интересное наблюдение сотрудников охранки, не так ли? Особенно в преломлении к происшедшему на бакинских нефтепромыслах. Разве не "фанатичные персы" были представлены всему миру как главные зачинщики августовских поджогов? Разве не остались за кадром подлинные режиссеры и организаторы мощнейшего удара по российской нефтяной промышленности? Но факт остается фактом. Исполнив волю западных идеологов, дашнаки блестяще осуществили начатую в Шуше 16 августа 1905 г. оперативную комбинацию, главной целью которой было воспрепятствование экспорту Россией апшеронского "черного золота" на важнейшие мировые рынки.
Захоронение нефтяных перспектив Российской империи
Как бы то ни было, в августе 1905 г. Российская империя получила на Апшероне серьезнейший удар по своим политико-экономическим перспективам. Выверенная до мельчайших нюансов совместная работа внешних и внутренних сил, приведшая к падению добычи нефти в стране, привела к резкому сокращению экспортных возможностей России в нефтяном секторе.
За несколько дней августа Баку лишился около 60% всех эксплуатационных скважин. Было уничтожено "промыслового имущества на десять миллионов рублей" (51). В докладной записке на имя министра финансов Российской империи бакинские нефтепромышленники фиксировали утерю "не менее трех четвертей своего промыслового имущества, сожженного, испорченного или похищенного" и таким образом подорванного "в корне" (52).
Безусловно, постигшая Россию нефтяная катастрофа вынудила Петербург искать пути для скорейшей нормализации положения. Первым делом нужно было смягчить международный климат вокруг империи. Посему не удивительно, что 5 сентября 1905 г. по горячим "пожарным" следам в Портсмуте был подписан мирный договор между Россией и Японией, по которому Петербург уступил Токио аренду Порт-Артура, Дальнего и прилегающих территорий; Южно-Маньчжурскую железную дорогу от Порт-Артура до Чанчуня; а также южную часть Сахалина с прилегающими островами. Россия отчаянно пыталась сохранить лицо. Накануне заключения соглашения глава российской делегации на переговорах, председатель Комитета министров Сергей Витте в телеграмме Николаю II сообщил о согласии Японии принять "Ваши требования относительно мирных условий", в свете чего "мир будет восстановлен благодаря мудрым и твердым решениям" государя, "в точности согласно предначертаниям Вашего Величества". "Россия останется на Дальнем Востоке великой державой, — резюмировал С. Витте, — каковою она была доднесь и останется вовеки" (53). В действительности же Россия потерпела значительнейшее геополитическое поражение. Но ущерб (во всех смыслах) от нефтяных пожаров затмил данный нюанс.
На ХXI экстренном съезде нефтепромышленников подчеркивалось: беспорядки, забастовки, "резня и пожары, уничтожение больше половины промыслов в августе" поспособствовали созданию "той гнетущей обстановки, в которой находится нефтяная промышленность и поныне, совершенно выбитая из обычных норм". Столь непредсказуемая череда бедствий, разразившихся над бакинской нефтяной промышленностью на протяжении одного года, вызвали сокращение добычи и переработки нефти (54). Если до августа 1905 г. ежемесячная добыча нефти колебалась в пределах от 45 до 60 млн. пудов; в сентябре она составила всего 2 млн. Пудов (против почти 33 млн в первые 20 дней августа). В ноябре цифра оказалась на уровне 26 млн. пудов, к декабрю скатившись до 18 млн. С другой стороны, общая добыча нефти на бакинских промыслах, доходившая в течение первых 8 месяцев 1905 г. до отметки чуть выше 350 млн пудов (55), за весь год упала с 617 млн. пудов за 1904 г. (51) до всего 414 млн. пудов на "всех шести площадях Апшеронского полуострова" (35, с. 4).
На протяжении осени промыслы и заводы практически не функционировали, посему почти не заключалось никаких сделок, кроме чисто случайных и незначительных по размерам. Сложившаяся ситуация вызвала необходимость в выдаче нефтепромышленникам весьма значительной правительственной ссуды. Но надежды на то, что отсрочка казенных платежей в связи с выдачей ссуд на восстановление промыслов поможет преодолеть "пожарную" ситуацию, не оправдались. Выдача ссуд затянулась, и до января 1906 г. было выдано всего семнадцати фирмам около 250 тыс. руб., что не внесло существенных изменений в крайне тяжелое положение нефтепромышленников (55).
Согласно сообщениям в прессе, на 1 января 1906 г. "общий итог запасов нефтяных товаров в Бакинском заводском районе" не превысил 35 млн. пудов, тогда как в предшествующие годы к этой дате "имелось свыше 100 млн пудов" (56).
Вполне естественно, что в такой обстановке империя несла огромные убытки. По данным департамента таможенных сборов, вывоз из России нефти и нефтепродуктов сократился в 1905 г. до 55589 тыс. пудов (против 103201 тыс. в 1904 г.). Стоимость вывоза за тот же период упала с 50612 тыс. рублей до 27762 тысяч. Участие керосина в общем вывозе 1905 г. составило всего 41 млн. пудов на сумму 19400 тыс. рублей (51). Как писала в те дни газета "Русь", "беспорядки зрели исподволь, создалось разбойничье гнездо", поджигавшее промыслы. А "нефть горит — горят миллионы", так как "в казну ежегодно от бакинских промыслов поступало 100 млн. рублей" (57).
"Стандарт Ойл" на коне. А Россия?
Опустевшие от российской нефти мировые рынки были моментально и надолго завоеваны геополитическими соперниками России. Спрашивается, не для того ли западные державы так старались дестабилизировать ситуацию в огромной империи?
"Стандарт Ойл" Джона Рокфеллера восстановила свои позиции в дальневосточном регионе. Это было вполне ожидаемо, так как захват азиатских рынков имел для нее большее значение, чем превосходство на рынках Европы. Почему? Потому что, согласно оценкам экспертов, "конкуренция на последних" была не более чем итогом "борьбы на азиатских нефтяных рынках" (36). К тому же во время русско-японской войны ввоз керосина в Японию и так осуществлялся только по воде из Америки (58).
В кратчайший срок американские товары вышли на первое место в японской внешней торговле. Экспорт США в Японию за 1905 г. вырос в 2,5 раза по сравнению с довоенным 1903 г. Среди ключевых позиций, наряду с боеприпасами и оружием, естественно, фигурировало горючее (59). Ввоз из США в Японию в 1905 г. составил 21,5% всего японского импорта, тогда как в 1900 г. он не достигал и 10%. Американский капитал надолго закрепил за собой некоторые позиции, захваченные в годы войны. Белый дом увеличил экспорт своей мануфактуры как в Японию, так и в Китай, куда после войны резко сократился русский импорт нефтепродуктов. Место российского керосина занял американский (60).
Что касается экспорта русского керосина в Японию, то в 1904 г. он составлял 1,1 млн. тонн, а к 1907 г. снизился до 0,4 млн. тонн. На это, правда, повлиял не только наплыв дешевой американской продукции, но и высокие железнодорожные тарифы на его доставку из России (61). Последнее было вызвано потерей контроля над южной веткой КВЖД до ст. Дальний (Далянь), что было одним из отрицательных для России аспектов Портсмутского мира. Ранее автор затрагивал аспект сокращения сроков доставки нефтепродуктов на Дальний Восток посредством строительства Великого Сибирского рельсового пути (по сравнению с морским путем через Суэцкий канал). Однако поражение в русско-японской войне лишило Петербург данного экономического преимущества и сыграло на руку Вашингтону (62).
Согласно информации, просочившейся в прессу, в сложившейся ситуации доверенный Джона Рокфеллера заявил председателю Комитета министров Сергею Витте о том, что "нефтяной король, а также синдикат банкиров, готовы оказать России крупное финансовое содействие в случае надобности" (53). Вот так вот. Никто иной, как выдающийся Джон Рокфеллер, не сумевший пробиться к богатейшим месторождениям нефти на Апшероне и с калейдоскопической быстротой уступавший России "километры" мировых нефтяных рынков на рубеже XIX — XX вв. (62, 63), вдруг спокойно предложил Петербургу кредитную линию. Но разве действительно "вдруг"? Нет, конечно. Все происходило в рамках писаных правил геополитики, когда помощь вчерашнему противнику предлагается после отправления его в нокаут. Захоронение российских нефтяных перспектив, в том числе и на дальневосточном направлении, где Петербург столкнулся с политико-экономическим поражением, а также укрепление позиций "Стандарт-империи" вполне позволяли Дж. Рокфеллеру сыграть на взаимопонимание с Россией. Петербург еще не скоро мог оправиться от последствий нефтяной катастрофы.
Без сомнений, российской нефтяной промышленности был нанесен огромный урон. На этом фоне ничто не мешало Западу без особых геополитических треволнений воспринять информацию о последовавшем в 1906 г. полном вводе в эксплуатацию керосинопровода Баку — Батуми. Русско-японская война и революционное движение в России, пламя которого так легко перекинулось на бакинские промыслы, привели к прекрасному результату для "Стандарт Ойл". "Дележ мира" (по Ленину), в котором участвовали "керосиновый трест" Рокфеллера, планировавший "захватить все" и вывести из игры своего главного соперника "Шелл", а также силы, стремившиеся объединить ряд центров "против Рокфеллера" [Империализм как высшая стадия капитализма], завершился чувствительнейшим поражением Петербурга.
Заключение
Ни нефтяной кризис, ни поражение в войне с Японией не ослабили влияние внешних сил на внутриполитическую ситуацию в России. Тучи над царской Россией сгущались, и Запад был намерен надолго поставить ее на колени. Российская оппозиция продолжала получать вооружение из-за рубежа. 26 августа (8 сентября) 1905 г. в шхерах Ларсмо сел на мель нагруженный оружием пароход "Джон Графтон", направлявшийся к берегам Финляндии. Оружие и боеприпасы были благополучно выгружены на близлежащие островки.
В конце сентября из Амстердама к черноморским берегам Кавказа направился пароход "Сириус", водоизмещением почти 600 т. Согласно документам, его груз носил коммерческий характер. На самом же деле в трюмах парохода находились 8,5 тысяч винтовок "Веттерлей" и 1,2 — 2 млн. патронов к ним. Раздобывший эти сведения российский посланник в Голландии Николай Чарыков доложил в Санкт-Петербург о содержимом и маршруте парохода, но черноморская пограничная стража оказалась бессильна [Россия и Япония. История военных конфликтов]. Таким образом, "пожарная атака" на бакинские нефтепромыслы фактически была сигналом к последующим действиям, преследовавшим целью низвержение монархии.
Правда, принятие Россией в Портсмуте пакета западных предложений, да еще с учетом нанесенного Петербургу ощутимейшего удара на Апшероне, внешне поспособствовало ослаблению антиправительственной активности "Дашнакцутюна" в бакинском направлении. Хотя чему тут удивляться, коль "мавр" в лице "армянского движения" блестяще сделал свое "нефтяное" дело? Поэтому состоявшаяся 14 сентября в Баку, сразу вслед за Портсмутом, "в присутствии господина Воронцова-Дашкова", встреча свыше "тысячи азербайджанцев и армян", возглавляемых "дворянством и духовенством", в целях "заключения мира", неудивительна. С "напутственными словами к собравшимся обратились армянский священник" и все тот же генерал-губернатор С. Фадеев, вслед за чем азербайджанцы и армяне, "дружески пожимая друг другу руки, вместе гуляли по улицам. Повсюду царили счастье и веселье" [Мамед Саид Ордубади. Кровавые годы].
Дело в том, что к тому времени "Дашнакцутюн" осуществлял активную деятельность не только на Кавказе. В частности, "дашнаки потихоньку собирали деньги и оружие", создавая "подпольные дружины, а Нахичевань-на-Дону рассматривали как свой глубокий тыл". К концу 1905 г. они настолько окрепли, что "открыли свой постоянный центр и настоящий арсенал" в одном из укромных районов ближе к окраине города. На первом этаже большого каменного дома, окрещенного "бомбической" лабораторией, "армянские боевики наладили выпуск бомб собственного изобретения". По уверениям "нахичеванских старожилов", первую карбидную бомбу умельцы "просто перекинули через забор ближайшей полицейской части", вторую "кинули под ноги безобидному старику-городовому". Наладив производство, дашнаки стали снабжать самодельными взрывными устройствами ростовских революционеров. А 13 декабря 1905 г. на Темернике в Ростове началось "вооруженное восстание пролетариата" [Ростов и ростовцы. Путешествие в 1913 год].
Развитие событий в этом ключе свидетельствует о том, что дашнаки не ограничивались осуществлением возложенных на них извне функций. Внутри "армянского движения" окончательно прижилась идея расширения "своей" территории и "восстановления" "Великой Армении" за счет земель Российской империи. Автор ранее отмечал, что сея тенденция возникла не на пустом месте, и к концу 1905 г. партия "Дашнакцутюн" приступила к осуществлению практических шагов по реализации задуманного, искусно вписав их в канву антимонархических действий, проплаченных Западом. С оружием тоже никаких проблем не было: в ноябре, добравшись до Поти, команда парохода "Сириус" перегрузила доставленные оружие и боеприпасы на четыре баркаса, направившихся к заранее определенным местам на кавказском побережье [Ростов и ростовцы. Путешествие в 1913 год].
Таким образом, политика российских властей, с момента присоединения Северного Азербайджана к России направленная на укрепление христианского элемента на стыке с мусульманским Востоком путем переселения армян Персии и Турции в Закавказье [Теймур Атаев. Армянский вопрос], привела в конечном итоге к совершенно иному результату. Вместе с тем идеологи "армянского движения" были крайне заинтересованы в том, чтобы истинная суть происходящего не влияла на общественное мнение. С этой целью в российской и западной прессе августовские события в Баку освещались в антиазербайджанском духе. По информации мартовского (1906 г.) номера московской газеты "Русское слово", "русские армяно-григорианские комитеты вырабатывают в настоящее время для предоставления будущей конференции в Гааге замечательные памятные записки о последних событиях в некоторых местностях России" [Последние события]. Иными словами, участие дашнаков в событиях 1905 г., направленное на ослабление России в интересах Запада, изначально затушевывалось.
Примечания
1. Теймур Атаев. Год 1904-й. Российская империя под проливным дестабилизационным дождем http://islamsng.com/arm/pastfuture/5600
2. Витте С. Воспоминания: Царствование Николая Второго. Т. 2 http://lib.rus.ec/b/290966/read
3. Шмаков А. Свобода и евреи http://rus-sky.com/history/library/shmakov/shmakov3.htm
4. Исаакян А. Ованес Туманян armenianhouse.org/isahakyan/memoirs-ru/tumanyan.html
5. Эриксон Э. В. Об убийствах и разбоях на Кавказе http://erwaldau.narod.ru/ericson.htm
6. Беспорядки в Баку http://starosti.ru/archiv/februar1905.html
7. Маевский В. Армяно-татарская смута на Кавказе как один из фазисов армянского вопроса
http://karabakh-doc.azerall.info/ru/istoch/is010.htm
8. Байков Б. Л. Воспоминания о револючии в Закавказье. http://www.dk1868.ru/history/ZAKAVKAZ.htm
9. Преступления армянских террористических и бандитских формирований против человечества (XIX-XXI вв.). Краткая хронологическая энциклопедия. Публикация Института по правам человека НАН Азербайджана human.gov.az./download/prestupleniyaarmyan.DOC
10. Шехтман П. Пламя давних пожаров
а. http://www.bvahan.com/ArmenianWay/aw/Plamya_davnikh_pozharov/Plamya/1.html
б. http://www.bvahan.com/ArmenianWay/aw/Plamya_davnikh_pozharov/Plamya/2.html
11. Мамед Саид Ордубади. Кровавые годы http://azeribooks.narod.ru/history/ordubadi/krovaviye_godi.htm
12. О беспорядках в Баку в 1905 г.
http://zerrspiegel.orientphil.uni-halle.de/t1101.htmlhttp://www.karabakh-doc.azerall.info/ru/istoch/is018.htm
13. Свентоховский Т. Русское правление, модернизаторские элиты и становление национальной идентичности в Азербайджане
http://www.old.sakharov-center.ru/publications/azrus/az_002.htm
14. Зубов А. Политическое будущее Кавказа: опыт ретроспективно-сравнительного анализа.
http://magazines.russ.ru/znamia/2000/4/zubov.html
15. Павлов Д., Петров С. Японские деньги и русская революция. Русская разведка и контрразведка в войне 1904-1905 гг. http://regiment.ru/Lib/A/32/3.htm
16. Кристофер М. Русско-Японская война 1904-1905 http://warsrussian-hystory.ru/?p=199
17. Цит. по: Шишов А. Неизвестные страницы русско-японской войны. 1904-1905 гг. http://fictionbook.ru/author/shishov_alekseyi_vasilevich/neizvestniye_straniciy_russko_yaponskoyi/read_online.html?page=22
18. Сюннерберг Г. Русские в Шанхае (до революции 1917 года) http://russianshanghai.com/history/before1917.php
19. Милюков П. Воспоминания (1859-1917) http://www.hronos.km.ru/libris/lib_m/milyukov42.html
20. История, структура и идеология партии "Дашнакцутюн"
http://mahada.do.am/publ/istorija/istorija_struktura_i_idealogija_partii_dashnakcutjun/2-1-0-123
21. "О вооруженном восстании". Резолюция III съезда РСДРП
http://www.communist.ru/1905/index.php?1078#res02
22. Из материалов III съезда РСДРП http://www.agitclub.ru/center/comm/zin/1905vosst1.htm
23. Владимир Ильич Ленин — основатель Советского государства http://rulers.narod.ru/lenin/lenin.htm
24. Уткин А. К великому океану http://www.redstar.ru/2005/02/19_02/5_02.html
25. Савинков Б. Воспоминания террориста http://az.lib.ru/s/sawinkow_b_w/text_0010.shtml
26. Дашнакцутюн http://arunion.info/news/jubilej_arfd/2010-12-03-580
27. Карапетян Л. А. Из истории армянских политических партий на Кубани в начале ХХ века
http://www.mashtots.ru/archive/history_9.htm
28. Керенский А.Ф. Россия на историческом повороте http://stepanov01.narod.ru/library/kerensk/chapt03.htm
29. Хроника. Приложение к: Лев Троцкий. Наша первая революция
http://www.1917.com/Marxism/Trotsky/CW/Trotsky-1906/Cronicle.html
30. Сулейманов М. Дни минувшие http://azeribook.com/history/manaf_suleymanov/dni_minuvshie.html
31. Заметка в газете "Русское Слово" (Москва) от 23 августа 1905 г. http://starosti.ru/archiv/september1905.html
32. На Кавказе. Заметка в газете "Русское слово" от 26 августа 1905 г. http://starosti.ru/archiv/september1905.html
33. Из дневника П. П. Котляревского (1903-05 гг.) http://www.moria.hut1.ru/ru/almanah_04/01_11.htm
34. Бенуа А. Дневник 1905 года http://www.nasledie-rus.ru/podshivka/5811.php
35. Отчет о деятельности Совета съезда XXIII очередному съезду нефтепромышленников. Отдел II. Баку, 1906.
36. По материалам российской прессы за декабрь 1905 г. http://www.oilru.com/nr/151/3261/
37. Виллари Л. Огонь и меч на Кавказе
http://m.aniv.ru/archive/12/ogon-i-mech-na-kavkaze-prodolzhenie-luidzhi-villari/
38. Деятельность азербайджанской буржуазии в 1905 году http://www.5ka.ru/33/7154/1.html
39. Ахмедов А. Азербайджанские тюрки в революции 1905 г. Баку, 2003, с. 190-191.
40. Бакинская стачка 1904 г. М., 1940, с. 84-85.
41. Гарскова И., Аханчи П. Экономическая дискриминация и рынок рабочей силы в период индустриализации в нефтяной промышленности Баку (анализ динамических сведений базы данных) http://www.hist.msu.ru/Labour/Article/krug.htm
42. См..: Атаев Т. Погромное ответвление дестабилизационной канвы российской истории начала ХХ века
http://islamsng.com/authors/Ataev/5524
43. Письмо Петра Столыпина графу И. И. Воронцову-Дашкову от 11 апреля 1908 г.
http://www.hronos.km.ru/libris/stolypin/stpn_dashk.html
44. Ленин В. И. Петербургская стачка http://www.marxists.org/russkij/lenin/works/9-24.htm
45. О зубатовщине см.: Атаев Т. Дестабилизационный пакет Российской империи. Первые шаги зарождаемого "сверху" российского рабочего движения на фоне перспектив экономического роста Империи http://www.islamnews.ru/news-136502.html
46. Манукян С. Деятельность партии "Дашнакцутюн" на Дону (1905-1913 гг.)
http://commons.hayazg.info/images/9/9b/ManukjanSA.pdf
47. Цит. по: Головков Г. Революция и национальный вопрос. Погромы
http://pohodd.ru/article_info.php?articles_id=688
48. Атаев Т. Может ли быть обыгран "исламский фактор" в Азербайджане?
http://azeri.ru/papers/echo-az_info/69699/
49. См.: Атаев Т. О корнях призыва I съезда народов Востока к коммунистическому газавату. Часть II
http://islamsng.com/arm/faces/4732
50. Цит. по: Наджафов Б. Лицо врага http://karabakh-doc.gen.az/forum/viewtopic.php?t=923
51. По материалам российской прессы за март 1906 г. http://www.oilru.com/nr/154/3360/
52. По материалам российской прессы за сентябрь 1905 г. http://www.oilru.com/nr/148/3146/
53. Газ. "Русское слово" от сентября 1905 г. http://starosti.ru/archive.php?m=9&y=1905
54. Труды ХXI экстренного съезда нефтепромышленников в г.Баку с 7-го по 21-е февраля 1906 г., Баку - 1906, с. 18-19.
55. Коновалова А. В. Акции нефтяных предприятий в начале ХХ века на С.-Петербургской фондовой бирже http://www.hist.msu.ru/Labs/Ecohist/OB10/STAT/Konovalova.html
56. По материалам российской прессы за январь 1906 г. http://www.oilru.com/nr/152/3296/
57. Газета "Русь" от 23 августа/5 сентября (№ 197) 1905 г. Цит. по: Примечания редакции журнала "Наше Наследие" к: Александр Бенуа. Дневник 1905 года http://www.nasledie-rus.ru/podshivka/5811.php
58. Егорьев В. Е. Операции Владивостокских крейсеров в Русско-японскую войну
http://cruiserx.narod.ru/ovc/37-46.htm
59. История США. Том второй 1877-1918
http://sovserv.ru/KA6AH/usatruth/usatruth.by.ru/c3.files/istorijatom2gl13.htm
60. Аварин В. Я. Борьба за Тихий океан http://flot.com/publications/books/shelf/avarin/25.htm?print=Y
61. Баландин А. Эпоха зарождения: соседи обречены торговать http://ricolor.org/rz/iaponia/jr/ist/2/1/
62. Атаев. Т. Борьба мировых гигантов за бакинскую нефть в последней трети XIX в.
http://islamsng.com/aze/analytics/5375
63. Атаев Т. Отражение мирового нефтяного столкновения в дальневосточном направлении на рубеже XIX-XX веков http://islamsng.com/aze/pastfuture/5444
