Позавтракав в небольшом ресторане на Цветочной площади, мы покинули очаровательную Эстепону, чтобы окунуться в незабываемую атмосферу Андалусских гор. Мы спешили в один из самых романтических городов Андалусии, который известный сирийский историк и географ Абу аль-Фида поэтично назвал «крепостью, увенчанной тюрбаном из облаков и опоясанной реками с пресной водой» [Таквим аль-булдан].
Свежесть морского бриза уступила место зною, такому привычному в этих краях. Солнце припекало всё сильнее, и на небе не было ни единого облака. Мимо пролетали знаменитые белые деревни Андалусии, привлекающие не только туристов, но и весьма обеспеченных джентльменов, готовых платить за соседство с девственными каньонами и героями гламурных журналов. Двигаясь на север мимо городка Бенаавис, мы не удержались и остановились на обочине, чтобы сделать несколько фотографий на память. Это оконечность так называемого «золотого треугольника» на побережье Коста-дель-Соль, в который также входят Эстепона и Марбелья.
Вскоре убегающая вверх дорога превратилась в скалистый серпантин, местами захватывающий дух и непрестанно изумляющий обилием оттенков белого, красного, оранжевого цветов. Приближение к большому городу мы почувствовали, лишь когда выбрались на горное плато. По обоим краям дороги появились небольшие мотели и рестораны. Навигатор уверенно вёл нас в центр Ронды, и мы пропустили съезд, ведущий в южную часть города. Как выяснилось впоследствии, это было не лучшим решением, потому что мы упустили возможность осмотреть крепостные стены.
Собственно говоря, во времена мавританского правления южные ворота Ронды были главными. Они сохранили арабское название Альмокабар, указывающее на близость к городскому кладбищу. Построены они были в XIII веке, а во времена Карла V справа от них появился ещё один вход, выполненный в ренессансном стиле, с императорским гербом.
Не подозревая о таких подробностях, мы начали знакомство с городом с другой его части, оставив автомобиль на крытой парковке недалеко от железнодорожного вокзала. Отсюда мы пешком направились в Старый город, рассчитывая встретить по пути хотя бы несколько достопримечательностей, которыми отмечены кварталы, застроенные после завершения Реконкисты.
Туристы приезжают в Ронду, чтобы увидеть ущелье Эль Тахо, возле которого римляне основали укрепленное поселение во времена Второй Пунической войны. Мы тоже шли в направлении ущелья по узким улочкам с выстроенными в линию домами, невысокими, с деревянными дверьми и французскими балконами, без ставней на окнах. Чем ближе мы подходили к историческому центру, тем живописнее, уютнее и оживлённее становилось вокруг. Не случайно этот район города называется Меркадильо — Торговый квартал.
Впереди показалась колокольня церкви, и вскоре мы вышли на площадь Милосердия. Церковь монастыря босых кармелитов была построена здесь в 1585 г., после смерти Терезы Авильской, чьи усилия способствовали возрождению в Испании ордена кармелитов. Проповедуя возвращение к аскетическим идеалам, она прошла пешком тысячи миль, основав более десятка монастырей и добившись от римского папы официального признания «босых кармелитов». Строгость и простота ордена отразились и во внешнем виде церкви.
Пройдя по тенистой аллее городского парка, мы вышли к первому знаковому сооружению в Ронде — арене для боя быков. Она была построена в 1779–1784 гг., а первый бой на ней провёл народный любимец и уроженец Ронды Педро Ромеро. За свою 28-летнюю карьеру он убил более 5558 быков и не получил ни одного ранения.
В тот период коррида уже перестала быть развлечением благородного сословия и превратилась в народное зрелище. В разных городах Испании строились специальные арены с круглым манежем, чтобы напуганное животное не забивалось в угол. Параллельно формировались правила и традиции корриды. Считается, что Педро Ромеро был первым тореро, который использовал плащ-мулету и эсток. Его портрет работы Франсиско Гойи хранится в художественном музее Кимбелла в Форт-Уорте (Техас).
Манеж арены в Ронде имеет диаметр 66 метров и окружен двухъярусной аркадой, которая напоминает круглый двор во дворце Карла V в Альгамбре, и вроде бы всё вокруг величаво и красиво, а по телу пробегает непонятный холодок. Здесь происходили съемки печально известного клипа Мадонны на песню Take A Bow. Тогда в адрес певицы посыпалась жесткая критика активистов за права животных.
Вслед за толпой туристов мы прошли через парк к краю обрыва, с которого открывается восхитительный вид на долину реки Гуадалевин. Глядя на долину, покорно лежащую у подножия отвесной скалы, хотелось жадно вдыхать этот воздух свободы и умиротворения, который вдохновлял Эрнеста Хемингуэя и Орсона Уэллса, Хорхе Луиса Борхеса и Райнера Марию Рильке.
На площади Испании мы оказались в окружении двухэтажных зданий эпохи Возрождения. Правильные геометрические формы, идеально выверенные пропорции радуют глаза, привыкшие к дисциплине и порядку. Посреди площади бюст Антонио де лос Риоса Росаса, ещё одного уроженца Ронды, трижды избиравшегося председателем Конгресса депутатов в период царствования Изабеллы II и после её свержения, когда страну сотрясали военные мятежи и гражданские войны. Риос Росас умер в Мадриде и был похоронен в Пантеоне выдающихся людей, недалеко от парка Ретиро.
В архитектурном плане самое интересное на площади — здание бывшей городской мэрии, в котором ныне расположился отель-парадор. Оно стоит почти на самом краю плато, и в распоряжении туристов остаётся лишь узкий коридор, откуда можно долго рассматривать дно ущелья и Старый город.
На противоположной стороне площади — отель-ресторан «Дон Мигель», террасы которого буквально висят над пропастью. Если верить отзывам, то сервис и еда оставляют желать лучшего, так что платишь, главным образом, за фантастический вид.
Но, согласитесь, за такой вид стоит платить. Громадный, подавляющий воображение каменный мост высотой 98 м растёт из самого дна ущелья Эль Тахо и соединяет современную Ронду с арабской Мединой. Как красиво выразился испанский писатель Хосе Мария Пеман, «стоит наклониться над краем обрыва, как из глубины ущелья всплывают страх, пророчество, молитвы и стихи».
Перед нами лежал Старый город, который не случайно до сих называют Мединой. Это один из немногих уголков в Испании, сохранивших неповторимый арабский шарм, который лишь подчёркивается мастерством зодчих, а рождается от теплоты человеческих отношений там, где приватность, особо опекаемая, не мешает откликнуться на чужую беду, где простота и порядочность ценятся больше, чем богатство. Словом, Ронда уже завлекла нас в свои могучие объятия, но её настоящее лицо всё ещё скрывалось за вуалью крепостных стен.
Продолжение: Объятия Ронды. В поисках арабских следов
Окончание: Объятия Ронды. Мавританское послевкусие
