Хадис о двенадцати правителях из числа курайшитов дошёл до нас со слов двух сподвижников Джабира ибн Самуры и ‘Абдаллаха ибн Мас‘уда. В «Сахихе» ал-Бухари (7222) сообщается, что Джабир рассказывал со слов пророка (мир ему и благословение Аллаха): «Будут двенадцать эмиров, и все они будут из курайшитов». Ахмад (20927), Муслим (1821), Абу Давуд (4280) передали со слов Джабира, что посланник Аллаха (мир ему и благословение Аллаха) сказал: «Это дело будет оставаться могущественным, пока не прейдут двенадцать халифов, и все они будут из курайшитов». В одной из версий Муслима (1821) и Ахмада (20926), (20966) говорится: «Это дело будет оставаться могущественным и неприступным и [мусульмане] будут побеждать своих противников, пока не прейдут двенадцать халифов, и все они будут из курайшитов». В другой версии Ахмада (20923), (20962) говорится: «Это дело будет продолжаться, пока будут править двенадцать эмиров, и все они будут из курайшитов». Иснад этой версии достоверен согласно требованиям ал-Бухари и Муслима. В «Муснаде» Ахмада (20860) сообщается, что услышав эти слова от пророка (мир ему и благословение Аллаха), курайшиты пришли к нему и спросили: «А что будет потом?» Он ответил: «А потом будут убийства», т. е. кровопролитные войны. Ал-Албани в «Силсила ал-ахадис ас-сахиха» (3/63) назвал иснад этой версии хорошим.

В источниках описываются и некоторые другие характеристики этих правителей. В версии ат-Табарани, приведённой в «ал-Му‘джам ал-кабир» (2073), говорится: «[Будут] двенадцать правителей из курайшитов, которым не навредит враждебность их врагов». В одной из версий Абу Давуда (4279) говорится: «Эта религия будет торжествовать, пока вами будут править двенадцать халифов; умма объединится вокруг них, и все они будут из курайшитов». Это единственная версия, в которой сообщается, что все мусульмане объединятся вокруг этих двенадцати, и её передатчиком был Абу Халид ал-Баджали. Ибн Хиббан в «Сикате» (4/300) отнёс его к числу заслуживавших доверия. Ибн Абу Хатим упомянул его в «Джархе» (4/98), но не дал ему характеристику. Хафиз ал-Муззи в «Тахзибе» (33/272) сообщил, что на его хадисы ссылались ал-Бухари в «ал-Адаб ал-муфрад», Абу Давуд, ат-Тирмизи и Ибн Маджа. Ибн Хаджар в «Такрибе» (С. 1139) назвал его приемлемым (макбул). Однако ал-Албани в «Силсила ал-ахадис ас-сахиха» (1/720) расценил это как указание на его ненадёжность и назвал эту версию слабой, несмотря на то, что многие улемы принимали её во внимание.

Что касается рассказа ‘Абдаллаха ибн Мас‘уда, то он приводится в «Муснаде» Ахмада (3781) в передаче Муджалида ибн Са‘ида ал-Хамадани со слов аш-Ша‘би. В нём сообщается, что люди сидели рядом с ‘Абдаллахом, и он читал им Коран. Потом один из них спросил: «Абу ‘Абд ар-Рахман, спрашивали ли вы у посланника Аллаха (мир ему и благословение Аллаха), сколько халифов будет в этой умме?» Он ответил: «С тех пор как я приехал в Ирак, никто до тебя не спрашивал меня об этом». А потом он сказал: «Да, мы спросили об этом посланника Аллаха (мир ему и благословение Аллаха), и он сказал: “Двенадцать, столько же, сколько старейшин было у сынов Исраила”». Но Муджалид был слабым передатчиком, и Ибн Абу Хатим в «Джархе» (8/361) показал, что в конце жизни его память ослабла и что целый ряд знатоков считали его слабым. Ал-Албани в «Сахихе» (1/721) отметил, что аш-Ша‘би рассказывал этот хадис со слов Джабира ибн Самуры и что Муджалид тоже рассказывал его со слов аш-Ша‘би, возводя к Джабиру, а не к ‘Абдаллаху. Эти его рассказы вошли в «Муснад» имама Ахмада (20880), (20905), (20906), (20937). Поэтому ал-Албани сказал: «Боюсь, что эта версия — следствие его ошибки. А Аллах знает лучше!»

Таким образом, пророк Мухаммад (мир ему и благословение Аллаха) предсказал, что будут двенадцать правителей из числа курайшитов, вокруг которых объединится умма, чьи годы правления не будут отмечены ощутимыми военными поражениями от внешних врагов, а после них начнутся разногласия и кровопролитные войны.

Комментаторы высказывают разные мнения о том, кого имел в виду пророк Аллаха (мир ему и благословение Аллаха) под двенадцатью халифами или эмирами. Ибн ал-Джаузи в «Кашф ал-мушкил» (1/289-294) сформулировал три мнения улемов по данному вопросу.

Ал-Хаттаби (ум. 388/998) предположил, что двенадцать халифов — это двенадцать правителей из династии Омейядов, которые правили после сподвижников. Получается, что пророк (мир ему и благословение Аллаха) предсказал то, что произойдёт по окончании эпохи правления пророка (мир ему и благословение Аллаха) и его сподвижников. Известно, что основателем династии Омейядов был Му‘авийа ибн Абу Суфйан (41/661 — 60/680), но он был сподвижником. После его смерти власть перешла к Йазиду ибн Му‘авийе (60/680 — 64/684), первому из двенадцати халифов. Перед смертью Йазид завещал престол своему сыну Му‘авийе (второму из двенадцати), но его правление продолжалось всего два месяца, после чего он отказался от власти. Почти все области Халифата присягнули на верность ‘Абдаллаху ибн аз-Зубайру (64/684 — 73/692), но он тоже был сподвижником пророка (мир ему и благословение Аллаха). Но в Сирии власть перешла в руки Омейяда Марвана ибн ал-Хакама, который умер в 65/658 и завещал престол своему сыну ‘Абд ал-Малику. Правление Марвана не считается законным, потому что он стал претендовать на власть после того, как мусульмане присягнули на верность ‘Абдаллаху ибн аз-Зубайру. Противостояние между ним и ‘Абд ал-Маликом закончилось победой последнего, и тот был единоличным правителем в течение тринадцати лет (73/692 — 86/705). Потом в Халифате правили ал-Валид ибн ‘Абд ал-Малик (86/705 — 96/715), Сулайман ибн ‘Абд ал-Малик (96/715 — 99/717), ‘Умар ибн ‘Абд ал-‘Азиз (99/717 — 101/720), Йазид ибн ‘Абд ал-Малик (101/720 — 105/724), Хишам ибн ‘Абд ал-Малик (105/724 — 125/743), ал-Валид ибн Йазид (125/743 — 126/744), Йазид ибн ал-Валид (126/744), Ибрахим ибн ал-Валид (126/744 — 127/744) и Марван ибн Мухаммад (127/744 — 132/750). Он был двенадцатым признанным халифом (не считая халифов из числа сподвижников), и после него власть перешла к Аббасидам, т. е. потомкам ал-‘Аббаса ибн ‘Абд ал-Мутталиба.

Багдадский комментатор и хадисовед Ибн ал-Мунади (ум. 336/947) считал, что эти двенадцать халифов будут править незадолго до конца времён, после явления ал-Махди (ведомый прямым путём) из рода пророка (мир ему и благословение Аллаха). Он опирался на книгу пророка Даниила, которая попала в руки мусульманам в период правления ‘Умара ибн ал-Хаттаба. Об этом сообщается в хадисе Халида ибн ‘Урфуты, который ад-Дийа ал-Макдиси включил в сборник «ал-Ахадис ал-мухтара» (1/24-25), но ал-Албани в «Ирва’ ал-галил» (6/36) разъяснил слабость этого сообщения. Согласно Ибн ал-Мунади, в этой книге сообщается, что после смерти ал-Махди будут править пять человек из рода его старшего сына, потом — пять человек из рода его младшего сына; последний из них завещает власть одному из потомков старшего сына, а потом править будет его сын; и каждый из этих двенадцати правителей будет имамом, ведомым прямым путём. Как видим, данное мнение опирается на евреизмы и не подтверждается мусульманской традицией. Более того, оно противоречит некоторым хадисам. Так, ат-Табарани в «ал-Му‘джам ал-кабир» (22/375) передал со слов Джахила ас-Садафи, что пророк (мир ему и благословение Аллаха) сказал: «После меня придут халифы, после халифов — эмиры, после эмиров — цари, а после царей — тираны. Потом появится мужчина из моего рода и наполнит землю справедливостью, ибо прежде она будет наполнена насилием, а потом к власти придёт человек из Кахтана, и, клянусь Тем, кто отправил меня с истиной, он не будет хуже него». Ал-Хайсами в «Маджма‘ аз-заваид» (5/344) сказал, что в иснаде этого хадиса сразу несколько неизвестных передатчиков. Ал-Албани в «Силсила ал-ахадис ад-да‘ифа» (8/198) назвал хадис слабым.

Третье мнение — речь идёт о двенадцати справедливых правителях за всю историю мусульманской уммы вплоть до конца времён. Это подтверждается словами Абу Джалда ал-Асади: «Эта умма не погибнет, пока не прейдут двенадцать халифов, каждый из которых будет идти верным путём и следовать религии истины. Двое из них будут из рода Мухаммада. Один из них проживёт сорок лет, а другой — тридцать лет». Данный рассказ приводится в «Муснаде» Мусаддада ал-Асади. Абу Джалда звали Джайлан ибн Фарва, и имам Ахмад назвал его заслуживавшим доверия. Об этом сообщил Ибн Абу Хатим в «Джархе» (2/547). Но Абу Джалд был известен тем, что читал религиозные книги людей писания, и его рассказ не восходит к посланнику Аллаха (мир ему и благословение Аллаха) и поэтому не является убедительным аргументом.

Кади ‘Ийад в «Икмал ал-му‘лим» (6/217) упоминает ещё два мнения на этот счёт. Согласно одному из них, речь идёт о двенадцати халифах, которые будут править одновременно в разных областях исламского мира. По словам кади, такое вполне могло быть, ибо в первой половине V века после хиджры только в Андалусии сразу три правителя именовали себя халифами, а в Багдаде правил халиф из династии Аббасидов. В тот же период на титул халифа претендовал и правитель Египта, а в Северной Африке и в Хорасане с подобными притязаниями выступали лидеры Алидов и хариджитов.

Согласно другому толкованию, речь идёт о двенадцати халифах, вокруг которых объединятся все мусульмане. Это мнение опирается на версию Абу Халида ал-Баджали, переданную Абу Давудом. Из истории известно, что люди объединились вокруг Абу Бакра, потом — вокруг ‘Умара, потом — вокруг ‘Усмана, потом — вокруг ‘Али. Но после битвы при Сыффине, когда были назначены двое третейских судей и Му‘авийа был провозглашён халифом, началось двоевластие. После перемирия с ал-Хасаном люди объединились вокруг Му‘авийи, потом — вокруг его сына Йазида. Ал-Хусайна не успели выбрать халифом, так как он был убит до того. После смерти Йазида начались разногласия, которые продолжались вплоть до гибели ‘Абдаллаха ибн аз-Зубайра, после чего люди единодушно признали правление ‘Абд ал-Малика ибн Марвана. Потом они объединились вокруг его четырёх сыновей: ал-Валида, потом — Сулаймана, потом — Йазида, а потом — Хишама. Между Сулайманом и Йазидом правил ‘Умар ибн ‘Абд ал-‘Азиз. Был ещё один халиф, которого признали все мусульмане, — ал-Валид ибн Йазид ибн ‘Абд ал-Малик. Он правил после смерти своего дяди около четырёх лет, а потом был убит в результате мятежа. После этого наступили смутные времена, и ни одному правителю больше не удавалось объединить всю умму. Йазид ибн ал-Валид, который поднял мятеж против своего двоюродного брата ал-Валида ибн Йазида, прожил недолго, а перед смертью против него восстал двоюродный брат его отца Марван ибн Мухаммад ибн Марваном. После смерти Йазида власть перешла к его брату Ибрахиму, но очень скоро Марван одолел его. Но вскоре династия Омейядов пала в результате восстания Аббасидов. Короткий период правления первого халифа из новой династии был отмечен сразу несколькими мятежами, а уже в годы правления его брата ал-Мансура от Халифата отделились северозападные области Африки, а в Андалусии пришли к власти Марваниды, которые впоследствии провозгласили себя халифами. Со временем Халифат развалился и от него осталось только название, хотя прежде, во времена Омейядов, власть халифа признавалась на всех землях мусульман и эмиры назначались только по приказу халифа. Такое подробное разъяснение данного суждения приводится в «Фатх ал-Бари» (17/70-71).

Там же (17/72) приводится ещё одно мнение, высказанное самим Ибн Хаджаром. Он полагает, что пророк (мир ему и благословение Аллаха) имел в виду двенадцать законных халифов, которые один за другим правили после его смерти. Первым из них был Абу Бакр, а последним — ‘Умар ибн ‘Абд ал-‘Азиз. Его смерть в 101/720 ознаменовала конец первого столетия ислама, «золотого века», особо отмеченного в сунне пророка (мир ему и благословение Аллаха). Ибн Хаджар не относит к этим двенадцати халифам Му‘авийу ибн Йазида и Марвана ибн ал-Хакама, так как их правление было незаконным. Свою точку зрения он обосновывает хадисом ‘Абдаллаха ибн Мас‘уда, переданным Ахмадом (3730) и Абу Давудом (4254). В нём сообщается, что посланник Аллаха (мир ему и благословение Аллаха) сказал: «Жернова ислама будут вращаться тридцать пять, или тридцать шесть, или тридцать семь лет. Если [люди] погибнут, то их ждёт участь [остальных] погибших; если же их религия останется, то продержится [ещё] семьдесят лет». Ал-Албани в «Силсила ал-ахадис ас-сахиха» (2/704) назвал хадис достоверным. 

Известно, что ислам обрёл влияние только после хиджры в Медину, и именно этот год считается началом мусульманского летоисчисления. В 35/656 в результате мятежа был убит халиф ‘Усман ибн ‘Аффан, спустя год произошла Верблюжья битва, первое из кровопролитных сражений между мусульманами, а спустя ещё год — битва при Сыффине, исходом которой стало двоевластие в Халифате. Спустя семьдесят лет, в 106 году после хиджры, сторонники Аббасидов в Хорасане начали призывать людей к свержению Омейядов. Как мы уже отметили, это было началом заката Халифата, объединявшего весь исламский мир.

Недостатком этого мнения можно считать то, что правление ал-Хасана ибн ‘Али и ‘Абдаллаха ибн аз-Зубайра не было признано всеми мусульманами. Но на это можно привести два возражения. Во-первых, слова «умма объединится вокруг них» можно отнести к эпохе правления этих двенадцати, а не к каждому из них в отдельности. Во-вторых, как уже было отмечено выше, эта добавка дошла до нас только со слов Абу Халида ал-Баджали, и некоторые улемы считали её слабой.

Таким образом, однозначно утверждать, кого имел в виду пророк Мухаммад (мир ему и благословение Аллаха) под двенадцатью халифами или эмирами, трудно, и между улемами нет согласия по данному вопросу. Что же касается суждения имамитских богословов, полагающих, что здесь речь идёт о двенадцати имамах из рода пророка (мир ему и благословение Аллаха), то оно противоречит очевидному смыслу хадиса. Ведь в нём говорится о двенадцати правителях, а из двенадцати имамов правили только ‘Али ибн Абу Талиб и его сын ал-Хасан. А Аллах знает лучше!

Из Пречистой Сунны известно, что желательно проявлять умеренность в еде и питье. Имам Ахмад, ат-Тирмизи, Ибн Маджа и ал-Хаким передали со слов ал-Микдама ибн Ма‘дикариба, что Посланник Аллаха, мир ему и благословение Аллаха, сказал: «Человек не заполнял худшего сосуда, чем его желудок. Потомку Адама достаточно нескольких кусочков, которые поддержат его спину, но если он непременно станет есть, то треть предназначена для еды, треть — для жидкости, а треть — для воздуха». Ал-Албани назвал хадис достоверным.

Умеренность в еде помогает человеку сохранять бодрость, вести здоровый образ жизни, приносит ему пользу не только в этом мире, но и в последней жизни. Имам ас-Сан‘ани подчеркнул, что голод очищает сердце, обостряет ум и проницательность, а сытость делает человека глупее и ослепляет его сердце. Кроме того, голод помогает воздерживаться от соблазнов, потому что страсть и соблазны усиливаются, когда человек сыт и доволен. Абу Ну‘айм в «Хилйа ал-аулийа» передал со слов Салмана ал-Фариси, что Пророк, мир ему и благословение Аллаха, сказал: «Люди, которые чаще всех насыщались в этом мире, будут дольше всех голодать в последней жизни». Шейх ал-Албани назвал хадис хорошим.

Известно, что Посланник, мир ему и благословение Аллаха, обучал мусульман принимать пищу в таком положении, в котором им легче всего насытиться, довольствуясь минимальным количеством еды. Ахмад, ал-Бухари, ат-Тирмизи, Абу Давуд и Ибн Маджа передали со слов Абу Джухайфы, что Посланник, мир ему и благословение Аллаха, сказал: «Я не ем прислонившись». Глагол «иттакаа» означает «опираться», «прислоняться». Комментаторы высказывали мнения, что сидеть прислонившись означает сидеть в любой удобной позе, облокачиваться на бок, опираться на левую руку.

Ал-Хаттаби считал, что во время приёма пищи нежелательно сидеть, опираясь на ягодицы. Он сказал: «Смысл хадиса таков: во время еды я не сажусь, опираясь на ягодицы, потому что так поступает тот, кто ест много. Я же ем столько, сколько мне достаточно, и поэтому сажусь так, чтобы быть наготове». Ибн ал-Каййим в книге «Зад ал-ма‘ад» писал, что опираться означает лежать на боку, опираясь на руку; сидеть, опираясь на одну руку; или сидеть, скрестив ноги. Он считал, что есть в любом из этих трёх положений нежелательно. Ибн Хаджар, подробно рассмотрев данный вопрос, пришёл к заключению, что принимать пищу желательно либо сидя на обеих коленях, либо сидя на левой ноге и подняв колено правой ноги.

Ещё одна причина, по которой нежелательно есть прислонившись или облокотившись, состоит в том, что так поступают высокомерные и заносчивые. Ибн Маджа и ат-Табарани передали со слов ‘Абдаллаха ибн Бусра, что Пророка, мир ему и благословение Аллаха, угостили бараниной, и он сел на колени, чтобы поесть. Тут какой-то бедуин сказал ему: «Что это за манера сидеть?» Пророк, мир ему и благословение Аллаха, ответил: «Поистине, Аллах сделал меня великодушным рабом, а не упорствующим тираном». Ибн Хаджар назвал иснад хадиса хорошим.

Запрет на употребление пищи прислонившись или облокотившись не является категорическим. Среди ранних мусульман было немало тех, кто разрешал поступать так. Ибн Абу Шайба привёл сообщения о том, что Ибн ‘Аббас, Халид ибн ал-Валид, ‘Убайда ас-Салмани, Мухаммад ибн Сирин, ‘Ата ибн Йасар и аз-Зухри считали это дозволенным. А лучше всего об этом известно Аллаху. [Ибн Хаджар. Фатх ал-Бари. Т. 9. С. 669-671; Ибн Муфлих. Ал-Адаб аш-шар‘иййа. Т. 2. С. 262-264; Ибн ал-Каййим. Зад ал-ма‘ад. Т. 1. С. 142-143; ас-Сан‘ани. Субул ас-салам. Т. 4. С. 278-279.]

История о том, что после смерти Посланника Аллаха его дочь Фатима обиделась на халифа Абу Бакра, упоминается в достоверных сводах. Мать правоверных ‘Аиша рассказывала, что Фатима, дочь Пророка, отправила человека к Абу Бакру, попросив передать ей оставшиеся в наследство от Посланника Аллаха и относящиеся к фею (военная добыча, полученная без боя — К.Э.) земли в Медине и Фадаке, а также то, что осталось от хумса в Хайбаре. Абу Бакр ответил, что Посланник Аллаха сказал: «Мы не оставляем наследства, и то, что остаётся после нас, считается пожертвованием, но семья Мухаммада ест из этого имущества». Он сказал: «Поистине, клянусь Аллахом, я ничего не убавлю из пожертвования Посланника Аллаха. Оно будет таким же, каким было при жизни Посланника Аллаха, и я буду распоряжаться им так же, как он». Абу Бакр отказался отдать его Фатиме, и она обиделась на него из-за этого. Она перестала разговаривать с ним и не делала этого до самой смерти, а прожила она после смерти Пророка шесть месяцев. Об этом сообщили ал-Бухари в разделах «Фард ал-хумс» и «Магази» и Муслим в разделе «ал-Джихад ва-с-сийар».
Фатима была недовольна решением Абу Бакра, поскольку полагала, что слова Посланника, на которые сослался халиф, не распространяются на земельные владения и прочую недвижимость. Абу Бакр же, опираясь на общий смысл хадиса, принял решение передать эти земли в собственность государства и назначить для семьи Пророка содержание из доходов, получаемых с этих земель. Такое объяснение дал Ибн Хаджар ал-‘Аскалани.

На справедливость решения Абу Бакра указывает и то, что другие сподвижники, включая самого ‘Али ибн Абу Талиба, не опротестовали его, и последующие халифы тоже оставили его в силе. Ал-Куртуби сообщил, что никто из имамов, относящихся к семье Пророка, начиная с ‘Али ибн Абу Талиба, также не претендовал на эти земли. Он писал: «‘Али во времена своего правления поступал так же, как Абу Бакр, ‘Умар и ‘Усман. Он не пытался сделать эти земли своей собственностью и не отделил себе часть их. Он распределял полученный с них доход так же, как это делали до него. Потом эти земли перешли в распоряжение ал-Хасана ибн ‘Али, потом — ал-Хусайна ибн ‘Али, потом — ‘Али ибн ал-Хусайна, потом — ал-Хусайна ибн ал-Хасана, потом — Зайда ибн ал-Хусайна, потом — ‘Абдаллаха ибн ал-Хусайна. Потом ими распоряжались потомки ал-‘Аббаса, о чём сообщил Абу Бакр ал-Баркани в своём “Сахихе”».

Таким образом, отказ Абу Бакра нарушить завещание Пророка не был ущемлением прав его дочери. Фатима, да будет доволен ею Аллах, руководствовалась собственным суждением, и хотя оно было неправильным, это ни в коей мере не умаляет её достоинств.

Любому человеку, включая праведных сподвижников и членов семьи Пророка, свойственно ошибаться, и до нас дошли предания о том, что Пророк Мухаммад при жизни не раз отказывал Фатиме. Ал-Бухари в разделе «Фадаил ас-сахаба» и Муслим в разделе «аз-Зикр ва-д-ду‘а» привели хадис о том, что Фатима попросила своего отца подарить им слугу, но он отказал ей. Вместо этого он велел ей и ‘Али восславлять Аллаха.

В «Сахихах» ал-Бухари («Хиба») и Муслима («Фадаил ас-сахаба») также приводится рассказ о том, что некоторые матери правоверных послали Фатиму к Посланнику Аллаха, чтобы та сказала: «Поистине, твои жёны заклинают тебя Аллахом относиться к ним так же, как ты относишься к дочери Абу Бакра!» В ответ он спросил: «Доченька, разве ты не любишь того, что люблю я?» Она сказала: «Конечно!» — а потом вернулась и рассказала об этом остальным. Они сказали: «Пойди к нему ещё раз», — но Фатима отказалась. В версии Муслима сообщается, что Пророк добавил: «Полюби её».

Следует знать, что, согласно некоторым сообщениям, перед смертью Фатима примирилась с Абу Бакром, да будет доволен ими Аллах. Ал-Байхаки в «ас-Сунан ал-кубра» (6/301) передал со слов аш-Ша‘би: «Когда Фатима заболела, Абу Бакр ас-Сиддик пришёл к ней и попросил разрешения войти. ‘Али спросил: “Фатима, пришёл Абу Бакр и просит разрешения войти”. Она спросила: “Ты хочешь, чтобы я разрешила ему?” Он сказал: “Да”. Она разрешила, и тот вошёл к ней. Желая угодить ей, он сказал: “Клянусь Аллахом, я оставил свой дом и своё имущество, свою семью и своих родных только для того, чтобы заслужить довольство Аллаха, довольство Его Посланника и ваше довольство, люди дома Пророка”. Он продолжал говорить ей приятное, пока она не осталась довольна».

Это отосланное (мурсал) сообщение, но Ибн Касир в «ал-Бидайа ва-н-нихайа» (5/253) назвал его иснад сильным, ибо очевидно, что ‘Амир аш-Ша‘би (один из самых авторитетных передатчиков) слышал об этом либо непосредственно от ‘Али, либо от того, кто слышал это от него. Ибн Хаджар назвал его иснад достоверным до аш-Ша‘би. Слова матери правоверных ‘Аиши не исключают правдивости слов аш-Ша‘би, поскольку она рассказывала лишь то, что было известно ей.

В целом же мусульманам не подобает обсуждать разногласия, возникавшие между сподвижниками Пророка, поскольку любить их — обязанность каждого правоверного. Ан-Насаи передал со слов Анаса ибн Малика, что Пророк сказал: «Любовь к ансарам — признак веры, а ненависть к ним — признак лицемера». Ал-Албани назвал хадис достоверным.

Ахмад, ал-Бухари, Муслим, ат-Тирмизи, Абу Давуд, Ибн Маджа передали со слов Абу Са‘ида ал-Худри, что Посланник Аллаха сказал: «Не браните моих сподвижников, ибо если кто-либо из вас израсходует золото величиной с Ухуд, то это не сравнится с пригоршней того, что израсходовал кто-либо из них, или даже с её половинкой».

Как может человек, уверовавший в Аллаха и последний день, выискивать недостатки у сподвижников и умалять их достоинства, если Всевышний Аллах обещал им райские сады?! В Коране сказано: «Аллах доволен первыми из мухаджиров и ансаров, которые опередили остальных, и теми, которые последовали строго за ними. Они также довольны Аллахом. Он приготовил для них райские сады, в которых текут реки. Они пребудут там вечно. Это — великое преуспеяние» (ат-Тауба, 100). Есть и другие аяты, свидетельствующие о превосходстве сподвижников Пророка Мухаммада.

Однако те, чьи сердца поражены неверием и лицемерием, ставят под сомнение авторитет сподвижников, чтобы тем самым оборвать связь между мусульманами и их Пророком. Они потеряли надежду на то, что правоверные отрекутся от Писания Аллаха или усомнятся в правдивости Его Посланника. Но они всё ещё верят, что сумеют опорочить сподвижников как передатчиков сунны Посланника.

Среди этих смутьянов есть такие, которые возводят навет на лучшего из мусульман после Пророка Мухаммада — Абу Бакра ас-Сиддика, да будет доволен им Аллах. Они утверждают, что разногласия между Абу Бакром и Фатимой навлекли на праведного халифа гнев Всевышнего Аллаха. При этом они ссылаются на хадис ал-Мисвара ибн Махрамы, переданный ал-Бухари в разедел «Манакиб» и Муслимом в разделе «Фадаил ас-сахаба». В нём сообщается, что Пророк сказал: «Фатима — частица меня самого, и тот, кто разгневает её, вызовет и мой гнев». В версии Муслима говорится: «Фатима — частица меня самого, и мне причиняет страдания то, что причиняет страдания ей».

Однако совершенно ясно, что здесь имеются в виду лишь те случаи, когда гнев дочери Пророка был справедливым и оправданным. Мы уже показали, что в данном случае справедливым было решение Абу Бакра, и потому его поведение не могло навлечь на него гнев Аллаха и Его Посланника. С другой стороны, слова «Фатима — частица меня самого» были сказаны Пророком, когда его дочь была разгневана на своего мужа ‘Али ибн Абу Талиба. В одной из версий ал-Бухари говорится: «Однажды ‘Али посватался к дочери Абу Джахла. Услышав об этом, Фатима пришла к Посланнику Аллаха и сказала: “Твои люди станут говорить, что ты не гневаешься за своих дочерей! ‘Али собирается жениться на дочери Абу Джахла!” Когда Посланник Аллаха встал, я услышал, как он произнёс слова свидетельства и сказал: “А затем… Я выдал свою дочь замуж за Абу ал-‘Аса ибн ар-Раби‘, который был правдив в том, что сказал мне. Поистине, Фатима — частица меня самого, и я не хочу, чтобы ей доставляли огорчения! Клянусь Аллахом, дочь Посланника Аллаха и дочь врага Аллаха не могут быть замужем за одним человеком!” После этого ‘Али отказался от своего сватовства».

Тем не менее, эта история нисколько не умаляет добродетелей ‘Али ибн Абу Талиба, и никто из учёных никогда не относил этого славного сподвижника к числу тех, кто разгневал Аллаха и Его Посланника. И такая характеристика тем более несправедлива в отношении правдивого Абу Бакра, который не заслужил гнева дочери Посланника. Они разошлись во мнениях относительно правового вопроса не первой важности, и Фатиме стали ясны аргументы праведного халифа. Тот, в свою очередь, всячески пытался подчёркнуть превосходство дочери Пророка и снискать её благоволение, и у нас есть основания считать, что перед смертью она не питала к нему злобы и не была разгневана на него. А лучше всего об этом известно Аллаху.

Благоразумный верующий избегает грехов, а не рассчитывает на покаяние и замену грехов добрыми делами. Если же он оступается, не выполнив приказа Господа или нарушив Его запрет, то имеет возможность покаяться.

Философия — это особая форма познания мира, отличная от религиозного мировоззрения. Опираясь на сложившиеся веками логические и гносеологические методы, философия изучает проблемы человека и общества, жизни и смерти, добра и зла. Начиная приблизительно с VII века до христианской эры, философы ищут рациональные ответы на вопросы, связанные с сокровенным знанием, опровергая друг друга. В «Философском словаре» (М.: Республика, 2003. С. 465), основанном Генрихом Шмидтом, говорится: «Философия совершенно не имеет всеобщезначимых результатов — того, что можно познать и чем благодаря этому можно обладать. В то время как науки получали в своих областях определённые обязательные и общепризнанные знания, философия не достигла этого, несмотря на тысячелетние усилия. Нельзя отрицать того, что в философии нет единодушия, присущего сфере окончательно познанного. То, что с необходимостью признаётся каждым человеком, становится в силу этого научным познанием и уже не является философией, а относится к особой области познаваемого. Философское мышление не имеет также, подобно наукам, характера прогрессирующего процесса. Конечно, мы ушли дальше, чем греческий врач Гиппократ. Но едва ли мы можем сказать, что мы ушли дальше Платона. Мы ушли вперёд только в том, что касается материала научного познания, использованного им. В самом же философствовании мы, быть может, только едва вновь приближаемся к нему».

В связи с тем, что накопленное философское знание о мире не подтверждается ни священными текстами, ни эмпирическим путём, ислам не относит его к полезным знаниям. Ахмад, ат-Тирмизи, ан-Насаи передали со слов ‘Абдуллаха ибн ‘Амра, что Пророк искал у Аллаха защиты от четырёх вещей: от знания, которое не приносит пользы, от сердца, которое не испытывает страха перед Аллахом, от мольбы, которой не внемлют, и от души, которая не насыщается.

Мусульманские имамы предостерегали верующих от занятия философией (фалсафа, хикма) и логикой (мантик), разъясняя губительные последствия философских сомнений для души. Имам аз-Захаби в книге «Загал ал-‘илм» писал: «Логика приносит мало пользы и много вреда. Она не относится к исламским наукам. Относящиеся к логике правильные знания сокрыты в каждой чистой душе, а в этой науке они изложены витиеватыми выражениями. А лживых знаний нужно избегать, иначе ты будешь уступать оппоненту, зная, что ты прав, и будешь одерживать над ним верх, зная, что ты ошибаешься. <…> Тот, кто хочет добиться успеха, не станет заниматься философией и опираться на философские суждения. Эта наука находится по противоположную сторону от того, что принесли посланники. Это заблуждения тех, кто ничего не ведает об учении посланников».

Ибн Касир в книге «Талхис китаб ал-истигаса» (1/240-241) писал: «Если задуматься над словами ранних философов и сравнить их со словами философов ислама, то станет ясно, что последние были более сведущими и более точными. Их сердца вмещали больше знания, а слова были более правильными. Причина этого была в том, что у них был свет ислама, и они сумели привнести в философию божественные знания, пророческие суждения, макамы мудрецов и повествования о богобоязненных приближённых Аллаха — всего этого не было в книгах ранних философов. Вместе с тем поздние философы, выросшие в исламе, — самые невежественные люди по сравнению с учёными и верующими. Ошибочность и противоречивость их суждений очевидна даже для умных детей. Это потому что они последовали путём своих заблудших предков и признавали только то, что вытекает из их законов, хотя им были даны свет, верное руководство и разъяснение, заполняющие сердца, уста и уши. Они стали подобны тем, кто пытается погасить свет солнца, раздувая пыль, или прикрыть его своей абой».

Ибн Таймиййа в книге «Дар’ ат-та‘аруд» приводит ряд сообщений о том, как многие мыслители отчаивались постичь божественную истину путём философских построений и умозаключений. В частности, он упоминает рассказ ат-Тилмисани о том, что Афдал ад-Дин ал-Хунаджи (ум. 1249), автор известного трактата по логике «Кашф ал-асрар», находясь при смерти, сказал: «Я умираю, не узнав ничего, кроме того, что возможное (мумкин) нуждается в невозможном (мумтани‘). Нужда — это качество с негативным смыслом (сифа салбиййа). Выходит, я умираю, так ничего и не узнав».

Он же приводит следующий стих аш-Шахрастани, записанный им в начале книги «Нихайа ал-икдам фи ‘илм ал-калам»:

Я побывал во всех этих школах,
Изучив эти учения с начала до конца.
Я видел лишь тех, кто растерянно клал подбородок
На руки или скрежетал зубами от сожаления.

Из сказанного выше можно заключить, что изучение философских учений, прежде всего связанных с мифическим сознанием, может причинить большой вред мусульманам, обладающим слабыми познаниями в религии, ослабить их веру и убеждённость, погрузить их в пучину сомнений и лживых утверждений. Что же касается мусульманских учёных, то среди них должны быть специалисты, знающие логико-рационалистические основы философских школ. Это необходимо для научно обоснованного опровержения их ошибок и заблуждений. Среди улемов, которые изучали философию для утверждения коранических истин и обоснования превосходства исламской методологии, были Ибн Таймиййа Ахмад ибн ‘Абд ал-Халим (661/1263—728/1328) и Ибн ал-Каййим Мухаммад ибн Абу Бакр (691/1292—751/1350).

Использование философских методов для постижения тех областей бытия, которые связаны с сокровенным знанием и могут быть познаны только из Корана и сунны, неправильно и недопустимо. В то же время изучение ряда разделов философии, таких как социальная и политическая философия, может оказаться полезным для переосмысления исламской традиции в свете современных проблем и для расширения сферы применения исламских знаний. Однако заниматься этими вопросами могут лишь специалисты, имеющие твёрдые шариатские знания, и результаты их исследований должны соотноситься со Священным Кораном и сунной Пророка. А лучше всего об этом известно Аллаху!

Мусульманские учёные единодушны в том, что брать и давать взятки для получения того, на что человек не имеет права, или для освобождения от законной ответственности запрещено. Всевышний Аллах сказал: «Не пожирайте незаконно между собой своего имущества и не подкупайте судей, чтобы пожирать часть имущества людей, сознательно совершая грех» (ал-Бакара, 188). В другом аяте сказано: «Они охотно выслушивают ложь и пожирают запретное» (ал-Маида, 42). ‘Али ибн Абу Талиб, Ибн Мас‘уд, ал-Хасан ал-Басри, Са‘ид ибн Джубайр, и др. считали, что под запретным (сухт) здесь подразумевается взятка.

Имам Ахмад, Абу Давуд, ат-Тирмизи и Ибн Маджа передали со слов ‘Абдаллаха ибн ‘Амра, что Посланник Аллаха сказал: «Аллах проклял того, кто даёт и берёт взятку». Ал-Албани назвал хадис достоверным . Ахмад и ат-Тирмизи передали похожий хадис со слов Абу Хурайры, и в нём добавлены слова: «…за вынесение приговора». Однако его единственным рассказчиком был ‘Умар ибн Абу Салама ибн ‘Абд ар-Рахман. Он считается слабым передатчиком, и поэтому данная добавка была признана слабой.

Если же человек даёт взятку, чтобы получить то, что полагается ему по праву, или уберечься от несправедливости, то он не совершает греха. Ответственность за такую взятку несёт только тот судья или чиновник, который берёт её. Ал-Джассас привёл слова Джабира ибн Зайда и аш-Ша‘би: «Если человек опасается несправедливости и прибегнет к подкупу, чтобы защитить себя и своё имущество, то в этом нет ничего плохого». Похожие высказывания сделали ‘Ата, Ибрахим, ал-Хасан ал-Басри. ‘Усман ибн ал-Асвад рассказывал, что Муджахид сказал: «Используй своё имущество, чтобы защитить свою религию, но не используй своеё религии, чтобы уберечь своё имущество».

Имам ал-Куртуби в своём толковании Корана привёл рассказ о том, что Вахба ибн Мунаббиха спросили: «Взятка запрещается в любом случае?» Он сказал: «Нет, взятка запрещается, если ты даёшь её, чтобы получить то, что тебе не полагается, или освободиться от выполнения обязанности. Но если ты даёшь взятку, чтобы уберечь свою религию, свою жизнь и свое имущество, то это не запрещено». Абу ал-Лайс ас-Самарканди сказал: «Нет ничего плохого, если человек спасет себя и своё имущество, заплатив взятку». Передают, что ‘Абдаллах ибн Мас‘уд, будучи в Абиссинии, заплатил взятку два динара и сказал: «Поистине, этот грех ложится на того, кто берёт взятку, но не на того, кто даёт её».

Шариат запрещает судьям и чиновникам не только брать взятки, но и принимать подарки от заинтересованных лиц. Судья обязан выносить справедливые приговоры, а чиновник обязан исправно выполнять свои обязанности, и они не имеют право брать дополнительную плату или принимать подарки от лиц, которые обращаются к ним по служебным вопросам.

Абу Давуд и ал-Хаким передали со слов Бурайды, что Пророк сказал: «Если мы назначили кого-либо на должность и назначили ему плату, то всё, что он возьмёт сверх этого, является украденным». Ал-Албани назвал хадис достоверным.

Аль-Бухари передал со слов Абу Хумайда ас-Са‘иди, что Посланник Аллаха отправил Ибн ал-Лутбиййу собрать пожертвования. Вернувшись, тот сказал: «Посланник Аллаха, вот это вам, а это было подарено мне». Тогда Пророк сказал: «Сядь в доме твоего отца или матери и посмотри, подарят тебе что-нибудь или нет». Похожие хадисы передали Ахмад, Муслим, Абу Давуд и др. Пророк велел ему передать все собранные пожертвования и подарки в казну, потому что чиновник, получающий заработную плату, не имеет права принимать подарки за свою работу.

Аль-Джассас передал слова Масрука: «Поистине, если кади принял подарок, то он съел запретное, а если он съел взятку, то это достигает степени неверия». Он же передал, что ‘Умар ибн ‘Абд ал-‘Азиз не принимал подарки, а когда ему сказали, что Пророк принимал подарки и вознаграждал за них в ответ, он сказал: «В то время это были подарки, а сегодня это взятки (сухт)».

Ал-Албани сказал: «Подарок, преподнесённый кади из-за того, что он занимает такой пост, является своего рода взяткой. Эта взятка может быть дана в нужное время или заранее. Ибн ал-Каййим считал, что данный вопрос нуждается в разъяснении, и если подарок преподносится не ради вынесения приговора, например, если его делает тот, кто и раньше делал муфтию подарки, или тот, кто не знает его как муфтия, то принять его дозволено. Но предпочтительнее сразу же отблагодарить его».

Следует знать, что подкуп чиновников не является достойным поступком, и мусульманин должен избегать этого, противодействовать этому и разъяснять опасность взяточничества. Этот порок подрывает устои государства, тормозит общественное развитие и лишает тех, кто занимается этим, мужества и достоинства. Позволение прибегать к подкупу — крайняя мера, которой шариат позволяет воспользоваться для того, чтобы предотвратить несправедливость и избежать произвола. А лучше всего об этом известно Аллаху!

Передают со слов Абу Умамы, что Пророк сказал: «Если человек заступился за своего брата и принял подарок, который тот преподнес ему в знак благодарности, то он вошел в одну из величайших дверей лихоимства». Хадис передали Ахмад и Абу Давуд. Его цепочка рассказчиков имеет недостатки (некоторые имамы высказывали критику в адрес передатчика по имени ал-Касим ибн ‘Абд ар-Рахман ал-Умави), но шейх ал-Албани назвал его хорошим. По мнению имама ас-Сан‘ани, здесь имеется в виду обязательное заступничество за того, кто попал в руки деспотичного правителя, или запрещённое заступничество за того, кто заслужил справедливое наказание, поскольку брать плату за совершение обязательных или запретных поступков запрещено. Если же ходатайство связано с обретением чего-либо дозволенного (мубах), то получить подарок за него не запрещается, поскольку это есть форма вознаграждения за оказанную милость. Ахмад, Абу Давуд, ан-Насаи и др. передали со слов ‘Абдаллаха ибн ‘Умара, что Посланник Аллаха сказал: «Если кто-либо сделал вам добро, отблагодарите его. Если вы не найдёте чем отблагодарить его, то помолитесь за него, пока не решите, что вы отблагодарили его». В такой форме его передал Абу Давуд, и ал-Албани назвал его достоверным согласно требованиям ал-Бухари и Муслима .

Однако большинство ученых считало, что ходатайство перед правителем даже в дозволенных вопросах позволяет тому, за кого ходатайствуют, получить то, на что он имеет право. Благодаря такому ходатайству удаётся предотвратить нарушение законов Аллаха и получение взятки, и брать материальное вознаграждение за подобную услугу нельзя. Передают, что ‘Умар ибн ал-Хаттаб, ‘Али ибн Абу Талиб, Ибн Мас‘уд, Ибн ‘Аббас, Масрук и др., комментируя слова Всевышнего «Они охотно выслушивают ложь и пожирают запретное» (ал-Маида, 42), сказали: «Этот аят ниспослан об иудеях, которые выслушивали лживые речи, брали взятки от тех, в чью пользу они выносили приговоры, и принимали подарки от тех, за кого они заступались».

‘Абд ал-А‘ла ибн Хаммад передал со слов Масрука, что тот спросил ‘Умара: «Как ты считаешь, взятка за вынесение приговора относится к этому запретному?» Он сказал: «Нет, это есть неверие. А пожираемое запретное — это когда один человек занимает высокое положение перед правителем, а другой нуждается в содействии правителя, и первый не помогает ему, пока не получит подарок». Комментируя это суждение, ал-Джассас в своём толковании Корана сослался на аят: «Помогайте друг другу в благочестии и богобоязненности, но не помогайте друг другу в грехе и несправедливости» (ал-Маида, 2). Ходатайствуя за своего брата в добрых делах, мусульманин помогает ему получить то, на что тот имеет право, и помогает правителю или чиновнику избежать греха. Получать плату за такого рода участие неправильно, поскольку совершать такие поступки необходимо исключительно ради Аллаха.

Передают, что имам Ахмад запрещал принимать подарки даже от людей, для которых уважаемый человек посватал девушку. Это объясняется тем, что участие в сватовстве в данном случае подобно ходатайству. А лучше всего об этом известно Аллаху!

Если мусульманин вынужден получать зарплату или пенсию из банка, в том числе через банковскую карточку, то на нём нет греха, поскольку в таких случаях на его зарплату или пенсию не начисляются проценты. Это один из тех случаев, когда мусульманам разрешается пользоваться услугами банков, занимающихся запрещёнными формами деятельности. Также разрешается прибегать к их услугам для перевода валюты из одного города в другой или для хранения сбережений в индивидуальном банковском сейфе. Хранить сбережения на беспроцентном счёте допустимо только в случае крайней необходимости, когда нет возможности использовать индивидуальный банковский сейф, поскольку в таком случае эти средства могут использоваться банком для совершения запрещённых шариатом операций. Всевышний Аллах сказал: «Помогайте друг другу в благочестии и богобоязненности, но не помогайте друг другу в грехе и несправедливости» (ал-Маида, 2). А лучше всего об этом известно Аллаху!

Использовать Коран вместо разговорной речи не разрешается, ибо в таком случае он используется не по назначению. Это похоже на использование экземпляра Корана в качестве подушки и т. п.

Если стрельба шариками с краской не может причинить вреда здоровью человека, например, при попадании в глаза, то подобная игра не считается запрещенной. Напротив, она содержит элементы боевой подготовки, которая может пригодиться верующему для защиты Родины, при несении боевой службы и т.п. На данный случай не распространяется хадис, переданный аль-Бухари и Муслимом со слов Ибн ‘Умара: «Кто поднимает на нас оружие, тот не имеет к нам никакого отношения». По мнению комментаторов, эти слова Пророка не понимаются буквально, а содержат запрет на сражение между мусульманами .

Но если попадание краски, например, в глаза может нанести увечье, то участники игры обязаны либо надеть защитное обмундирование, либо воздержаться от такого рода развлечений. Аль-Бухари передал со слов Абу Хурейры, что Пророк сказал: «Пусть никто из вас не направляет оружие на своего брата, ибо, поистине, не знает он, что шайтан может направить его руку, и он окажется в огненной яме». Это означает, что шайтан может подтолкнуть его на нанесение увечий другому мусульманину или убийство, в результате чего он окажется в Аду. А лучше всего об этом известно Аллаху.

Шариат запрещает мусульманам добиваться незаконным путем того, что не принадлежит им по праву, и запрещает мошенничать для приумножения своего земного удела. В «Сахихе» Муслима приводится рассказ Абу Хурейры о том, что Пророк сказал: «Тот, кто мошенничает, не имеет ко мне никакого отношения». Списывая во время экзаменов, человек пытается получить право на то, чего он не достоин. Если мошенничество удается, он лишает возможности продолжить образование того, кто больше достоин этого, или получает диплом, не соответствующий его знаниям и способностям. Поступая так, человек посягает на права не одного конкретного человека, а на права общества в целом, и последствия таких действий могут быть очень тяжелыми.

Шариат не оправдывает списывание на экзаменах даже в тех случаях, когда известно, что некоторые другие пытаются набрать высокие баллы незаконным путем. Передают со слов Абу Хурейры, что Посланник Аллаха сказал: «Не предавай того, кто предал твое доверие». Хадис передали Абу Давуд и ат-Тирмизи, и аль-Албани назвал его хорошим и достоверным .

Мусульманин не должен поступать несправедливо и посягать на чужие права, даже если с ним поступают несправедливо. Он должен отстаивать свои права законным путем, испрашивая помощи у Всевышнего Аллаха и делая для достижения цели все, что от него зависит. Если же после этого он провалится на экзамене, то ему не следует отчаиваться в милости Аллаха и впадать в уныние, ибо в Священном Коране сказано: «Быть может, вам неприятно то, что есть благо для вас. И быть может, вы любите то, что есть зло для вас. Аллах знает, а вы не знаете» (Аль-Бакара, 216). Возможно, успех сопутствует ему в следующий раз, а приобретенные им за это время новые знания станут источником его благополучия в этом мире и в последней жизни.

Поистине, настоящий экзамен — это земная жизнь, и успешно сдать его сможет только тот, кто поступает искренне и правильно, не преступая границы дозволенного и не посягая на чужие права. А успех всякого начинания зависит только от Аллаха!

Совершать молитвы, особенно пятничные и праздничные, желательно в красивой одежде. Также желательно перед молитвой умащаться благовониями и чистить зубы, поскольку все это дополняет внешнюю красоту человека.

Шайтан не перестаёт наущать человека и использует любую возможность, чтобы сбить его с прямого пути или отвлечь от совершения полезных дел. Всевышний Аллах назвал его явным врагом человеку, врагом, не скрывающим своей лютой ненависти и открыто призывающим к неповиновению Господу. Из пречистой сунны известно, что шайтан садится на дорогах, по которым идут потомки Адама, и подходит к ним, когда они принимаются за какое-нибудь дело [1]. Ахмад, ал-Бухари, Муслим, Абу Давуд передали со слов Анаса, что Пророк сказал: «Поистине, шайтан движется по потомку Адама с током крови» [2]. Благодаря этому он узнаёт о темпераменте и предпочтениях человека, его наклонностях и слабостях. И если раб Аллаха желает следовать прямым путём, то шайтан не перестаёт искушать его сомнениями и соблазнами, чтобы тот перестал выполнять приказы Господа и остерегаться Его запретов. Если же человек проявляет твёрдость и верность завету с Аллахом, то недремлющий враг начинает склонять его к излишествам и чрезмерному усердию в религиозных делах. Он делает всё возможное, чтобы выполнение религиозных предписаний стало для человека обременительным и не доставляло ему удовольствия, в надежде на то, что верующий не выдержит этого духовного напряжения и откажется от борьбы. Если же он не сделает этого, то, по меньшей мере, отступит от пути Посланника Аллаха и растеряет положенную ему награду или её весомую часть.

Среди тех, кто излишествует при выполнении религиозных обрядов, оказываются и люди с неустойчивой психикой, которых шайтан шаг за шагом доводит до состояния, близкого к помешательству. Они повинуются своему врагу во всём, что он им говорит и приказывает, и со временем перестают верить даже своим собственным органам чувств. Они принимают за реальное то, чего в действительности не происходит, и сомневаются в том, что всего несколько мгновений назад совершили у себя на глазах. Для многих из них этот путь начинается с сомнений, касающихся ритуального осквернения. Ал-Куртуби в своём тафсире передал слова Ибрахима ат-Тайми: «Первое, с чего начинает искуситель, — это омовение». Шайтан внушает им, что у них произошло выделение газа и их омовение нарушилось, и не перестаёт наущать их, пока они не совершат омовения заново. Тем самым они повинуются шайтану и ослушаются Посланника Аллаха, который сказал: «Если кто-либо почувствует беспокойство в животе и станет сомневаться, произошло выделение газа или нет, пусть не покидает мечеть, пока не услышит звук или не почувствует запах». Этот хадис передал Муслим со слов Абу Хурайры.

Другая распространённая форма наущений — сомнения относительно намерения перед омовением и намазом. Шайтан внушает таким людям, что намерение совершить ритуальное действие не утвердилось в их сердце и что без намерения их благодеяние непременно будет отвергнуто. Уступая его настойчивости, они многократно повторяют в душе или языком намерение совершить тот или иной обряд, уклоняясь от сунны нашего Посланника. Однако явный враг не покидает их после этого в течение всего обряда и даже после него. Он внушает им, что установлений сунны для них недостаточно и что к ним следует добавить ещё что-нибудь. Повинуясь ему, некоторые из этих ослушников многократно моют одну и ту же часть тела во время омовения и купания, опасаясь, что на их теле все ещё остались сухие места. Описывая их состояние, Ибн ал-Каййим в книге «Игаса ал-лахфан» (1/209-210) пишет: «Иблис овладевает ими настолько, что, повинуясь ему, они уподобляются безумцам и сближаются с софистами, отрицавшими реальность существующих вещей и материи. Знание человека о том, что он совершил, является очевидным, но среди этих людей находится такой, который моет часть своего тела, видя это собственными глазами, или возвеличивает Аллаха своим языком, слыша это собственными ушами и осознавая это своим сердцем (более того, его слова слышат и окружающие), а потом начинает сомневаться в том, совершил он это или нет. Шайтан вынуждает его сомневаться в своём собственном намерении, которое ему прекрасно известно и о котором по некоторым признакам могут судить даже окружающие. Несмотря на это, он соглашается с Иблисом, внушающим ему, что он не имел намерения и желания совершить намаз. Он надменно отказывается верить своим глазам и отрицает то, в чём убеждён, и ты можешь видеть, как он в замешательстве и смущении пытается избавиться от того, что отвлекает его, и побороть нечто внутри себя. Всё это чрезмерная покорность Иблису и соглашательство с его наущениями, и если покорность Иблису достигла такой степени, то она достигла своего предела».

Шейх ал-Албани пишет: «Ты можешь увидеть, как шайтан заигрывает с ними, так что кое-кто из них впадает в своего рода безумие. Он моет руки или лицо столько раз, что иногда число их трудно сосчитать. Он тщательно протирает их, сильно обременяя себя и уходя в раздумья. При этом он знает, что эта часть тела не касалась чего-либо в большей или меньшей степени нечистого, но не прекращает изнурять себя, пока увидевший это не примет его за умалишённого, нисколько не сомневаясь в своём суждении. Закончив мыть одну часть тела с таким большим трудом, он приступает к другой части тела и т.д. Многие из них заходят в ванную до наступления срока рассветного намаза и выходят оттуда только после восхода солнца. Шайтан добивается от ослушников такого повиновения, и они причиняют себе страдания, совершая грех, не доставляющий им никакого удовольствия и не делающий им никакой чести. А ведь помыть какую-либо часть тела [во время омовения] более трёх раз, как сказал Посланник Аллаха, уже считается проступком, преступлением границ дозволенного и несправедливостью».

В трудах мусульманских учёных описаны многочисленные примеры того, как повиновение шайтану унижает человека и причиняет ему страдания, как духовные, так и физические. Ибн ал-Каййим рассказал со слов одного из заслуживавших доверия людей о человеке, который сильно страдал от наущений шайтана. Он многократно повторял своё намерение, причиняя много беспокойства молящимся позади имама. Однажды он поклялся, что разведётся с женой, если такое повторится ещё раз, но Иблис не отстал от него, пока тот не повторил это снова. Он развёлся со своей женой и сильно страдал из-за этого. Долгое время они жили порознь, после чего та женщина вышла замуж за другого мужчину и родила тому ребёнка. Однако они тоже были вынуждены расстаться, и через некоторое время женщина вернулась к бывшему мужу, который едва не умер от разлуки с ней.

Он же рассказал другой случай, когда мужчина, страдающий от наущений, подолгу утверждал намерение совершить намаз. Как-то раз он готовился начать коллективный намаз и несколько раз произнёс: «Я совершаю такой-то намаз в отведённое для него время ради Аллаха». Тут он вместо слова «аддаан» сказал «азаан» и получилось: «Я совершаю такой-то намаз, причиняя страдания ради Аллаха». Тогда молившийся рядом с ним прервал свой намаз и сказал: «Причиняя страдания Его Посланнику, Его ангелам и группе молящихся».

Абу ал-Фарадж ибн ал-Джаузи рассказывал, что как-то раз к Абу ал-Вафа ибн ‘Акилу пришёл мужчина и сказал: «Я погружаюсь в воду много раз, но сомневаюсь, правильно ли я совершил полное омовение (гусл). Что ты скажешь об этом?» Шейх сказал ему: «Ступай, тебе не обязательно совершать намаз». Тот спросил: «Почему?» Он ответил: «Потому что Пророк сказал, что перо поднято у троих: у слабоумного, пока к нему не вернется разум, у спящего, пока тот не проснется, и у малолетнего ребёнка, пока тот не подрастет. Тот, кто погружается в воду несколько раз и всё ещё сомневается, коснулась его вода или нет, является безумцем».

Шайтан не только сбивает этих заблудших с прямого пути, но и внушает им, что они поступают правильно. Внимая его лживым убеждениям, они называют своё поведение богобоязненностью и оправдываются стремлением избавиться от сомнений. Ибн ал-Каййим (1/204) пишет, что некоторые из них говорят: «Шариат не порицает тех, кто проявляет осторожность и основывается на том, в чём можно быть уверенным, пусть даже вы называете это наущениями. ‘Абдаллах ибн ‘Умар при очищении мыл внутри глаз, пока не ослеп из-за этого. Абу Хурайра во время омовения мыл плечи (часть руки выше предплечья — К.Э.), а когда омывал ноги, то мыл и голени. Мы тоже проявляем осторожность и основываемся на том, в чём можем быть уверенными. Мы отказываемся от сомнений в пользу того, что не вызывает сомнений и что хорошо известно. Мы избегаем сомнительного и не отступаем от шариата, не привносим в религию новшества. Разве это не лучше, чем проявлять небрежность и халатность, как это делают рабы, которые не придают значения своей религии, не проявляют осторожности, а плывут по течению? Они не придают значения тому, как и где они совершают омовение, где молятся. Они не обращают внимания на то, что попадает на подол их одежды и на их рубаху. Они не задумываются над своими намерениями. Напротив, они проявляют беспечность и надеются на благой конец. В действительности же они пренебрегают своей религией и не обращают внимания на сомнительное. Они могут принять за чистое то, что на самом деле является самой отвратительной скверной. Они без колебаний берутся за сомнительное. Разве ж их можно сравнить с тем, кто старается выполнить приказ наилучшим образом и не сделать упущение? И если даже он делает что-либо лишнее, то его намерение всего лишь выполнить приказ совершенным образом, без упущений. Всё, в чём нас упрекают, это всего лишь осторожность, проявляемая в выполнении приказов и избегании запретного, и это лучше, чем проявление небрежности в этих делах, и конечный исход у такого отношения тоже лучше».

Однако они забывают, что их чрезмерная осторожность противоречит сунне Пророка Мухаммада, который разъяснил своим последователям, как правильно бороться с подобными наущениями. Его религиозная практика — наилучший пример для всех верующих. Она ясна, как день, и отступает от неё только несчастный и заблудший. Всевышний Аллах сказал: «В Посланнике Аллаха был прекрасный пример для вас, для тех, кто надеется на Аллаха и Последний день и премного поминает Аллаха» (ал-Ахзаб, 21).

Пророк Аллаха велел избегать излишеств и чрезмерности в религии, ибо именно это качество погубило предыдущие религиозные общины. Всевышний сказал: «Скажи: “О люди Писания! Не проявляйте чрезмерности в вашей религии вопреки истине и не потакайте желаниям людей, которые еще раньше впали в заблуждение”» (ал-Маида, 77).

Из пророческой сунны ясно, что выполнение религиозных обязанностей может стать обременительным и даже наскучить человеку. Оно может лечь на его плечи непосильным бременем, надломив его волю и устремлённость. Избежать этого может только тот, кто следует путём Пророка, проявляя умеренность и избегая двух крайностей: чрезмерности и халатности. Ахмад, ал-Бухари, Муслим и ан-Насаи передали со слов Абу Хурайры, что Посланник сказал: «Поистине, религия эта легка, но, если кто-нибудь начинает бороться с ней, она неизменно одолевает его. Так поступайте же правильно и приближайтесь [3], радуйтесь и испрашивайте помощи [у Аллаха] утром, вечером и в некоторые часы ночи».

Посланник Аллаха приказывал ни в чём не походить на шайтана, избегать сходства с ним и поступать наперекор его желаниям. В обоих «Сахихах» и четырёх «Сунанах» приводится рассказ Абу Хурайры о том, что Посланник сказал: «Поистине, Всевышний Аллах прощает моим последователям то, что наговаривают их души, пока они не произнесут или не совершат этого».

В «Сунанах» Ибн Маджи и ал-Байхаки приводится его рассказ о том, что Пророк сказал: «Поистине, Аллах прощает моим последователям наущения в их груди, пока они не совершат или не произнесут этого, и прощает им то, к чему они были принуждены». Ал-Албани назвал хадис достоверным.

Эти удивительные хадисы свидетельствуют о безграничной милости Аллаха к верующим, ведь они избавлены от отвественности за наущения шайтана и нашептывания своих сердец, пока не совершат предосудительный поступок или не произнесут богопротивное слово. Поэтому пренебрежение тем, что говорит шайтан, и полный отказ от размышления об этом — один из самых действенных методов борьбы с навязчивыми наущениями. На это целебное средство указывают слова Всевышнего Господа: «О люди! Вкушайте на земле то, что дозволено и чисто, и не следуйте по стопам шайтана. Воистину, он для вас — явный враг» (ал-Бакара, 168-169).

Другое эффективное средство борьбы с наущениями — твёрдая решимость неотступно следовать сунне Пророка Мухаммада. Ибн ал-Каййим в «Игаса ал-лахфан» (1/212) пишет: «Шайтан добился того, что подверг их наказанию в этом мире еще до наступления жизни последней. Он сбил их с пути Посланника и ввёл их в число привиредливых и излишествующих, а они полагают, что поступают праведно. Кто желает избавиться от этой напасти, тот должен осознать, что истина — в следовании путём Посланника Аллаха в словах и поступках. Он должен твёрдо вознамериться следовать его дорогой, не сомневаясь в том, что это и есть прямой путь и что противоречащее этому — обман и наущения Иблиса. Он должен быть убеждён в том, что Иблис — это враг, не призывающий его к чему-либо хорошему, и что он предлагает своим сторонникам стать обитателями Пламени».

Ибн Абу Шайба в «Мусаннафе» (35526) передал слова Убаййа ибн Ка‘ба: «Вы обязаны следовать путём [верующих] и придерживаться сунны, ибо если раб, поступающий так, поминает Милостивого [Аллаха] и его глаза переполняются слезами от страха перед Аллахом, то Огонь никогда не коснётся его. И если раб, следующий путём [верующих] и придерживающийся сунны, поминает Аллаха и по его коже проходит дрожь от страха перед Аллахом, то его можно сравнить с деревом, листья которого высохли, ибо грехи сыплются с него так же, как листья опадают с этого дерева, когда дует ветер. Воистину, умеренно следовать путём [верующих] и придерживаться сунны лучше, чем усердствовать, следуя иным путём и поступая вопреки сунне. Посмотрите на свои деяния, и пусть они соответствуют пути и сунне пророков, независимо от их умеренности и усердия». Похожее высказывание от его имени передали Абу Ну‘айм в «Хилйа ал-аулийа» и Ибн Батта в «ал-Ибана ал-кубра».

Ещё одно средство — искренне радоваться тому, что шайтан лишился надежды склонить человека к греху иным путём, ибо навязчивые наущения — одно из последних оружий врага рода человеческого. Ахмад, Муслим и Абу Давуд передали со слов Абу Хурайры, что несколько сподвижников пришли к Посланнику Аллаха и сказали: «Мы находим в наших сердцах то, что боимся даже произнести». Он спросил: «Вы уже ощущаете это?» Они ответили: «Да». Тогда Пророк сказал: «Это истинная вера».

В «Мусаннафе» ‘Абд ар-Раззака (20439) приводится со слов аз-Зухри отосланная версия этого хадиса. В ней сообщается, что один из ансаров сказал: «Пророк Аллаха, мы ощущаем в наших сердцах такие наущения от шайтана, что упасть с неба (букв.: с Плеяды) для нас милее, чем обнаружить это». На это он сказал: «Неужели вы уже ощущаете это? Поистине, до этого шайтан пытается сбить раба, но если он избавляется от него, то он ввергает его в такое, и это истинная вера».

Имам ан-Навави передал слова шейха Ахмада ибн Абу ал-Хавари: «Однажды я пожаловался Абу Сулайману ад-Дарани на то, что меня тревожат наущения шайтана, и он сказал: “Если хочешь, чтобы это прекратилось, радуйся, когда бы ты ни ощутил его присутствие. Если ты станешь радоваться, это прекратится, ибо нет для шайтана ничего ненавистнее радости верующего, если же ты станешь горевать из-за него, он будет досаждать тебе ещё больше”».

Безусловно, искренне радоваться наущениям можно только тогда, когда ты поступаешь наперекор шайтану и не отступаешь от сунны Посланника Аллаха.

Наконец, наилучшим средством против навязчивых наущений является многократное поминание Аллаха и обращение к Нему за покровительством. Аллах назвал шайтана наущающим в груди людей и отступающим при поминании Его. В Коране также сказано: «А если тебя коснется наваждение от шайтана, то прибегай к защите Аллаха, ибо Он — Слышащий, Знающий» (Фуссилат, 36).

Ан-Навави в «Азкаре» передал со слов ‘Аиши, что Посланник Аллаха сказал: «Пусть тот, кого станут тревожить наущения шайтана, трижды скажет: “Мы уверовали в Аллаха и посланников Его /Аманна би-Лляхи ва би-русулих/” — и эти наущения перестанут беспокоить его». В том же сборнике приводятся слова одного из улемов: «Если во время омовения или молитвы, равно как и в других обстоятельствах, шайтан станет нашёптывать что-либо человеку, желательно, чтобы он говорил: “Нет божества, кроме Аллаха /Ля иляха илля-Ллах/”, ибо когда шайтан слышит слова поминания, он отступает и удаляется» [4].

Примечания

[1] Об этом сообщается, например, в хадисе Сабры ибн Абу Факиха, переданном Ахмадом, ан-Насаи и Ибн Хиббаном в «Сахихе», и в хадисе Джабира ибн ‘Абдаллаха, переданном Муслимом. См.: ал-Албани. Сахих ал-джами‘ ас-сагир (1652), (1659).

[2] Похожие слова переданы ал-Бухари, Муслимом, Абу Давудом и Ибн Маджой в хадисе Сафиййи. См.: ал-Албани. Сахих ал-джами‘ ас-сагир (1658).

[3] Ибн ал-Асир пишет: «Это значит: проявляйте умеренность во всех делах, не допускайте чрезмерности, но и не делайте упущений». См.: Ибн ал-Асир. Ан-Нихайа фи гариб ал-хадис. Байт ал-афкар ад-даулиййа. С. 727.

[4] См.: Ибн Абу Шайба ‘Абдаллах ибн Мухаммад ал-Куфи. Мусаннаф. Эр-Рияд: Мактаба ар-рушд, 1409 г.х. Т. 7. С. 224; ‘Абд ар-Раззак ас-Сан‘ани. Мусаннаф. Бейрут: ал-Мактаб ал-ислами, 1403. Т. 11. С. 243; Ибн Хазм. Ихкам. Т. 6. С. 183-184; ан-Навави. Поминания Аллаха: Из слов господина благочестивых , да благословит его Аллах и да приветствует. Аль-Азкар аль-мунтахаба мин калам саййид аль-абрар / Пер. с араб., примеч. и указ. В.(Абдулла) Нирша. М.: Эжаев, 2006. С. 236-237; ал-Куртуби. Ал-Джами‘ ли-ахкам ал-Кур’ан. Т. 10. С. 188; ал-Газали. Ихйа ‘улум ад-дин. Бейрут: Дар ал-ма‘рифа. Т. 2. С. 111; Ибн ал-Джаузи. Талбис Иблис. Бейрут: Дар ал-китаб ал-‘араби, 1405/1985. С. 166-172; Ибн ал-Каййим. Игаса ал-лахфан. Бейрут: ал-Мактаб ал-ислами, 1419/1998. Т. 1. С. 197-213; ал-Албани. Ат-Та‘ликат ар-радиййа ‘ала-р-рауда ан-надиййа. Каир: Дар Ибн ‘Аффан, 1999. Т. 1. С. 122-123.

Язык — важнейшее средство общения и выражения наших мыслей, и человеческое общество немыслимо без языка. Всевышний Аллах наделил нас способностью говорить и создавать язык, давая имена различным предметам, качествам и явлениям. Указание на это содержится в кораническом аяте: «О Адам! Назови им имена [творений]» (сура 2 «Корова», аят 33).

Изучение иностранных языков не только расширяет наши коммуникативные возможности, но и играет важную роль в межкультурном взаимодействии и диалоге культур. В чисто религиозном смысле знание иностранных языков необходимо для донесения коранического послания до других народов. Всевышний велел Своему пророку Мухаммаду (мир ему и благословение Аллаха) сказать: «О люди! Я — посланник Аллаха ко всем вам» (сура 7 «Ограды», аят 158).

Распространение ислама и призыв всех людей к поклонению единому Аллаху и соблюдению Божьих заповедей — священный долг мусульман и их коллективная обязанность. Всевышний сказал: «Пусть из вас появится народ, который призывает к добру, повелевает одобряемое и запрещает предосудительное» (сура 3 «Семейство ‘Имрана», аят 104). Из такого толкования данного аята следует, что все мусульмане должны принимать участие в призыве к добру. Согласно другому мнению, данный аят следует перевести: «Пусть среди вас будет группа, которая призывает к добру…» Отдав предпочтение этому толкованию, имам ал-Куртуби пишет: «Это значит, что призыв к одобряемому и предостережение от предосудительного — коллективная обязанность (фард ал-кифайа)» [1].

Согласно шариату, всё, что необходимо для выполнения обязательного предписания, также является обязательным [2]. Поэтому изучение иностранных языков с целью распространения ислама, приобретения или распространения полезных знаний также является коллективной обязанностью мусульман, и если группа мусульман занимается этим и справляется с этой обязанностью, то все остальные освобождаются от неё.

В подтверждение сказанного можно привести историю о том, как Зайд ибн Сабит ал-Ансари изучил древнееврейский язык по приказу пророка Мухаммада (мир ему и благословение Аллаха). Ибн Са‘д в «Табакате» приводит рассказ Зайда о том, что посланник Аллаха (мир ему и благословение Аллаха) сказал ему: «Мне приходят послания от людей, и я не хочу, чтобы кто-то [другой] читал их. Можешь ли ты обучиться письму на древнееврейском (или он сказал: сирийском) языке» [3]. Зайд согласился и обучился этому за семнадцать дней. Существует мнение, что он обучился сразу двум языкам: древнееврейскому и сирийскому. А Аллах знает лучше!

В пользу законности изучения иностранных языков свидетельствуют и слова Аллаха: «О люди! Поистине, Мы создали вас из мужчины и женщины и сделали вас народами и племенами, чтобы вы узнавали друг друга» (сура 49 «Комнаты», аят 13). Сосуществование народов и племён — часть Божьего замысла, и для его реализации необходимо владеть иностранными языками.

Однако следует помнить, что язык — это не только средство общения, но и культурообразующий фактор. Язык оказывает влияние на мышление человека и способствует формированию новых идентичностей. Поэтому в процессе изучения иностранного языка, а также литературы, истории и культуры и т. п. необходимо избегать влияния тех элементов чужой культуры, которые пагубно сказываются на мусульманской идентичности, нравственности и мироощущении. А Аллах знает лучше!

Примечания

[1] Ал-Куртуби, Мухаммад ибн Ахмад. Ал-Джами‘ ли-ахкам ал-Кур’ан / Под ред. ‘Абдаллаха ибн ‘Абд ал-Мухсина ат-Турки. Бейрут: Муассаса ар-рисала, 1427/2006. Т. 5. С. 253.

[2] Аш-Шатиби, Ибрахим ибн Муса. И‘тисам. Египет: Ал-Мактаба ат-тиджариййа ал-кубра. Т. 1. С. 315; Аз-Заркаши, Мухаммад ибн ‘Абдаллах. Ал-Бахр ал-мухит фи усул ал-фикх / Под ред. Мухаммада Мухаммада Тамира. Бейрут: Дар ал-кутуб ал-‘илмиййа, 1421/2000. Т. 1. С. 37.

[3] Аз-Зухри, Мухаммад ибн Сад. Ат-Табакат ал-кубра / Под ред. Ихсана Аббаса. Бейрут: Дар садир, 1968. Т. 2. С. 358.

В «Сахихе» имама Муслима (162) приводится хадис Анаса ибн Малика о восхождении пророка Мухаммада (мир ему и благословение Аллаха) на небеса, и в нём сообщается, что на третьем небе пророк (мир ему и благословение Аллаха) повстречался с Йусуфом: «[Врата] открылись для нас, и я встретил Йусуфа. Ему была дарована половина красоты. Он поприветствовал [нас] и прочёл добрые молитвы за меня, а потом нас подняли на четвёртое небо».

Описывая красоту пророка Йусуфа , ‘Абдаллах ибн Мас‘уд сказал: «Его лицо [сверкало,] как молния, и, если какая-либо женщина обращалась к нему с просьбой, он прикрывал лицо, чтобы она не впала в искушение» [Ибн Касир. Тафсир. Дар тайба. Т. 4. С. 386].

Ибн Хаджар в «Фатх ал-Бари» пишет: «В хадисе, переданном ал-Байхаки со слов Абу Са‘ида и ат-Табарани со слов Абу Хурайры, говорится: “Я встретил самого красивого из мужчин, [когда-либо] созданных Аллахом. Он превосходил остальных людей своей красотой, как полная луна превосходит остальные светила”. На первый взгляд, из этого следует, что Йусуф (мир ему и благословение Аллаха) был красивее всех остальных людей. Но ат-Тирмизи передал со слов Анаса: “Каждый пророк, которого отправил Аллах, имел красивое лицо и красивый голос. И ваш пророк — самый красивый среди них и имеет самый красивый голос”. В таком случае в хадисе о вознесении на небеса имеется в виду, [что Йусуф был красивее всех людей], кроме [нашего] пророка (мир ему и благословение Аллаха). Это подтверждается правилом: “Общий смысл высказывания не распространяется на того, кто его произнёс”. Что же касается хадиса, упомянутого в данной главе, то Ибн ал-Мунир считал, что Йусуфу была дарована половина красоты нашего пророка (мир ему и благословение Аллаха). А Аллах знает лучше!»

Мнение Ибн ал-Мунира можно назвать слабым, потому что хадис, на который оно опирается, не выдерживает критики. Шейх ал-Албани пишет, что он приводится в своде «аш-Шамаил ал-мухаммадиййа» имама ат-Тирмизи, но его иснад прерванный (мункати‘), а его передатчик по имени Хусам Ибн Мисакк был не просто слабым передатчиком — его хадисы почти отвергаются. Такую оценку ему дал Ибн Хаджар в «Такриб ат-такзиб» (1/157) [Албани. Асл сифа салат ан-наби салла-Ллаху ‘алайхи ва саллам. Эр-Рияд: Мактаба ал-ма‘ариф, 1427/2006. Т. 2. С. 569].

По мнению Абу ал-Касима ас-Сухайли, «красота Йусуфа равнялась половине красоты Адама, потому что Аллах создал Адама Своей рукой и придал ему самый совершенный и самый прекрасный облик. Никто из его потомков не может сравниться с ним по красоте, а Йусуфу была дарована половина его красоты» [Ибн Касир. Тафсир. Дар тайба. Т. 4. С. 386].

По мнению Ибн Кутайбы, дарование пророку Йусуфу половины красоты означает, что «Всевышний Аллах установил для красоты определённый предел и одарил [такой красотою] те из творений, которые пожелал: либо ангелов, либо гурий. Йусуфу была дарована половина той красоты, и он был очень красив на лицо. И ошибаются те, кто думает, что он получил половину всей красоты, а вторая половина досталась всем остальным людям» [Ибн ал-Джаузи. Кашф ал-мушкил мин хадис ас-сахихайн / Под ред. ‘Али Хусайна ал-Бавваба. Эр-Рияд: Дар ал-ватан. 1418/1997. Т. 1. С. 814]. Это мнение представляется нам наиболее убедительным. А Аллах знает лучше!

Здесь также уместно отметить, что, согласно традиции, самой красивой женщиной была Сарра, жена пророка Ибрахима. Ибн Абу Шайба в «Мусаннафе» (6/347) передал со слов Анаса ибн Малика, что посланник Аллаха (мир ему и благословение Аллаха) сказал: «Йусуфу и его матери была дарована половина красоты». Комментаторы отмечают, что здесь речь идёт о его прабабушке Сарре. А Аллах знает лучше!

Разукрашивание тыкв, ношение масок или карнавальных костюмов и участие в праздничных вечеринках на Хэллоуин считается уподоблением людям Писания и язычникам.

Кунья – это прозвище, которое арабы дают человеку, чтобы выразить ему почтение, и которое начинается со слов Абу (отец) или Умм (мать). В одних случаях кунья содержит похвальное качество (например, Абу ал-Хайр, Абу ал-Баракат), в других случаях — имя ребенка (например, Абу ‘Абдаллах, Абу Мухаммад). Обычно арабы дают кунью по имени старшего из сыновей, но нет ничего предосудительного в кунье по имени другого ребенка или дочери. В отдельной главе своего «Азкара» имам ан-Навави собрал куньи тех сподвижников и табиев, которые были известны по куньям, связанным с именами их дочерей. В частности, халиф ‘Усман ибн Аффан был известен как Абу Лайла (одна их его куней), ‘Уваймир ибн Малик — как Абу ад-Дарда, Сахл ибн Хунайф — как Абу Умама и т. д. [См.: Навави. Ал-Азкар мин калам саййид ал-абрар. Бейрут: Дар ал-минхадж, 1425/2005. С. 481-482.]

В отличие куньи, обычное прозвище (лакаб) может быть не только похвальным, но и обидным и оскорбительным. Поэтому улемы разошлись во мнениях относительно дозволенности называть по кунье неверующих или людей, которые распространяют ересь или открыто совершают тяжкие грехи. Некоторые улемы разрешали поступать так с намерением смягчить сердце того человека или добиться от него желаемого. Другие допускали это, если такие люди известны только по кунье. В «Сахихах» ал-Бухари и Муслима приводится хадис Усамы ибн Зайда о том, что пророк, мир ему и благословение Аллаха, назвал лицемера ‘Абдаллаха ибн Убаййа по кунье Абу Хубаб. Ибн Хаджар в «Фатх» (10/726) относит это к тем случаям, когда целью было смягчение сердец. Хорошо известно, что дядя пророка, мир ему и благословение Аллаха, был известен по кунье Абу Талиб. Что касается прозвища Абу Лахаб, которым в Коране назван ‘Абд ал-‘Узза ибн ‘Абд ал-Мутталиб, то его правильнее отнести к обычным прозвищам, так как курайшиты почтительно называли его не Абу Лахаб, а Абу ‘Утба.

Что касается обращения по кунье к ребенку или взрослому, у которого нет детей, то в этом нет ничего плохого, и такое было распространено среди арабов. В «Сахихах» ал-Бухари и Муслима приводится хадис Анаса ибн Малика о том, что у него был маленький брат, которого звали Абу ‘Умайр, и даже пророк, мир ему и благословение Аллаха, называл его так. [См.: Навави. Шарх Муслим. Т. 7. С. 382-383; Навави. Азкар. С. 478; Ибн Хаджар. Фатх. Т. 10. С. 713-719.] Мать правоверных ‘Аиша не имела детей и как-то раз сказала посланнику, мир ему и благословение Аллаха, что у всех его жен есть куньи, кроме нее. Тогда он сказал: «Пусть тебя называют по имени твоего племянника ‘Абдаллаха. Ты Умм ‘Абдаллах». [Этот хадис передал Ахмад, и ал-Албани назвал его достоверным. См.: Албани. Силсила ал-ахадис ас-сахиха. Т. 1. С. 255-256.]

Ибн ‘Абидин в «Радд ал-мухтар» пишет, что некоторые считали нежелательным давать куньи детям или называть их такими именами, как Абу Бакр, но большинство улемов разрешали поступать так, потому что люди дают детям такие имена в надежде на хорошее. Иными словами, они словно надеются на то, что ребенок доживет до тех лет, когда у него самого родятся дети. Мы же считаем, что при наличии достоверных хадисов, позволяющих давать детям кунью и называть их такими именами, запрещать это, опираясь на логические суждения, неправильно. А Аллах знает лучше!

Хорошо известно, что арабы до ислама имели традиции и обычаи, среди которых были хорошие и плохие. Посланник, мир ему и благословение Аллаха, признал многие обычаи арабов не противоречащими исламу и соблюдал их. Некоторые из них стали частью Шариата (например, обрезание крайней плоти, купание после половой близости, почитание священных месяцев, предоставление покровительства по требованию, многие правила ведения торговли и т. п.), другие остались просто обычаями (ношение чалмы, обычай есть рукой и сидя на полу и т. п.). Если в священных текстах есть приказ совершать то или иное действие, то оно уже является частью Шариата, даже если его можно расценивать как обычай арабов. Что касается арабских традиций, которые противоречили принципу единобожия или нормам Шариата, то они были запрещены, как, например, вера в дурные приметы, закапывание новорожденных девочек, временный брак, майсир, ростовщичество и т. д.

Большинство законоведов, особенно ханафиты и маликиты, относят обычаи мусульман, не противоречащие Шариату, к источникам права. Основанием для этого служат, например, слова Всевышнего: "А тот, у кого родился ребёнок, должен обеспечивать пропитание и одежду матери на разумных условиях" (сура 2 "Корова", аят 233), т. е. в соответствии с обычаями. Сюда же можно отнести слова пророка, мир ему и благословение Аллаха, когда он позволил Хинд бинт Утбе брать деньги мужа без его разрешения: "Бери столько, сколько необходимо для тебя и твоего сына, на разумных условиях" (аль-Бухари и Муслим).

Обычаи и традиции, которые распространились в той или иной стране или среди того или иного народа, в законоведении называют урф. Это могут быть определенные нормы поведения или речи. Урф не распространяется на убеждения или обряды поклонения, потому что в этих вопросах мы опираемся исключительно на откровение от Аллаха. Но в том, что касается взаимоотношений (муамалат), обычаи принимаются во внимание. Естественно, если они не противоречат Шариату, не разрешают того, что запретил Аллах, и не запрещают то, что разрешил Аллах. Потому и получается, что в одном регионе махр принято выплачивать полностью до свадьбы, а в другом значительную часть махра оставляют на потом. В одной стране мусульмане едят змей или моллюсков, а в другой нет. Где-то девушек выдают замуж рано, а где-то позже. Где-то принято, чтобы услуги торгового посредника оплачивали покупатели, а где-то - продавцы. Это не значит, что одни поступают правильно, а другие нет. Если обычаи не выходят за рамки дозволенного, то в них нет ничего предосудительного и соблюдение их считается проявлением благонравия.

Местные обычаи, не противоречащие Шариату, принимаются в расчет при рассмотрении гражданских исков, если нет ясных текстов на этот счет и если стороны заранее не обговорили спорный момент. Например, если в городе принято давать половину махра перед свадьбой, а половину спустя некоторое время и стороны не обговорили этот вопрос при заключении брака, а перед свадьбой невеста требует выплатить махр полностью, то с учетом местных обычаев вопрос будет решен в пользу жениха. Поэтому от кадия требуется знание обычаев и традиций той местности, где он занимает эту должность. А Аллах знает лучше!

Матери шахидов не плачут. На их глазах появляются слезы, но это другие слёзы. Они вспоминают, как они растили своих сыновей и кормили их грудью, как те начинали ползать и ходить.

В период арабского владычества армянские священники добились подчинения Албанского католикосата Армянской церкви. Впоследствии автокефалия была восстановлена и просуществовала до 1836 года.