В зависимости от источников, на которые опираются комментаторы, толкования Корана делятся на два вида: тафсир на основе предания и тафсир на основе умозаключения. Некоторые исследователи добавляют к ним и третий вид — символико-аллегорический тафсир, хотя, по мнению ряда авторов, такого рода интерпретации неправильно именовать тафсиром.

Истолкование Корана, взятое из текстов Корана, хадисов Пророка и рассказов его сподвижников, называется тафсиром на основе предания. Следует знать, что источники традиционного комментария не ограничиваются перечисленным в данном определении. Практически все тафсиры, основанные на предании, включают и мнения тāбиев, которые вполне можно отнести к разряду умозаключений, и грамматический разбор аятов, и собственные мнения авторов. Одним из немногих исключений является трактат ад-Дурр аль-мансyр фи та’вил би-ль-ма’сyр (Рассыпанный жемчуг о толковании на основе предания) Джалаль ад-Дина ас-Суюти, в который вошли только предания, восходящие к первым поколениям комментаторов.

Историю становления тафсира на основе предания можно разделить на два периода: период изустной передачи и период письменной фиксации. До середины VIII в. комментарии к аятам Корана передавались изустным путём. Со временем предания, содержащие истолкования Корана, стали включаться в своды хадисов, а позднее — выделяться в самостоятельные сборники. Одним из первых трактатов о тафсире считается свод одного из старейших тāбиев ‘Али ибн Абу Талхи. В этом трактате собраны комментарии Ибн ‘Аббаса.

Составители ранних тафсиров почти не высказывали собственное мнение о значениях аятов, но достоверные сообщения, восходящие к Пророку, мир ему и благословение Аллаха, и его сподвижникам, не охватывали всего текста писания. Богословы осознавали потребность в систематизации всех знаний о Коране, опирающихся на наследие Мухаммада, мир ему и благословение Аллаха, и его ближайших последователей. Необходимость этого усугублялась тем, что с конца VII в. последователи разных течений стали интерпретировать коранический текст для оправдания своих политических претензий и религиозных взглядов.

Одним из первых попытку собрать и проанализировать наследие ранних комментаторов предпринял известный багдадский корановед, законовед и историк Ибн Джарир ат-Табари (ум. 923). Его 30-томный труд Джāми‘ аль-байāн фи та’виль аль-Kур’āн (Свод разъяснений об истолковании Корана) считается основным и самым авторитетным источником по тафсиру, основанному на предании.

Согласно известному географу и историку Якуту аль-Хамави (ум. 1229), ат-Табари диктовал тафсир своим ученикам в течение семи лет. Ссылки на эту книгу встречаются во многих богословских трактатах и тафсирах, и это позволяет предположить, что она имела широкое хождение в мусульманском мире. Тем не менее некоторое время назад тафсир ат-Табари считался утерянным, и его уцелевшая рукопись была найдена случайно в книгохранилище эмиров г. Хаиль (Саудовская Аравия).

Значение этого труда для понимания Корана и мусульманского шариата очень велико, и неслучайно он заслужил высокую оценку как мусульманских, так и европейских учёных. Шафиитский законовед Абу Хамид аль-Исфарайини (ум. 1016) сказал: «Чтобы приобрести тафсир Ибн Джарира, можно поехать и в Китай». Ан-Навави сказал: «Мусульмане единодушны в том, что никто не сочинил ничего равного тафсиру ат-Табари».

Ас-Суйути пишет: «Его книга — самый славный и важный из тафсиров. Он сопоставляет толкования между собой и выявляет более достоверные, осуществляет их грамматический разбор и делает из них выводы. Благодаря этому его труд превосходит тафсиры более ранних авторов».

Немецкий корановед Т. Нёльдеке пишет: «Если бы у нас была эта книга, мы не нуждались бы в других ранних тафсирах, но, к сожалению, кажется, она совершенно утеряна. Как и его большой труд по истории, эта книга была неиссякаемым источником, из которого черпали свои знания последующие поколения».

Пожалуй, главная заслуга ат-Табари — систематизация большого корпуса преданий, содержащих истолкования аятов. В большинстве случаев он не даёт оценку надёжности этих сообщений, ограничиваясь подробным описанием иснāда. В тот период многие улемы уделяли большое внимание науке о хадисах и без труда отличали достоверные предания от подложных; и поскольку фундаментальные богословские трактаты не были рассчитаны на широкую аудиторию, их авторы часто ограничивались разъяснением иснāда. Тем не менее в некоторых случаях ат-Табари поясняет степень надёжности хадисов, демонстрируя глубокие познания в области хадисоведения. Важное место в его тафсире занимают указания на различные кирāāты, как достоверные, так и недостоверные. Ат-Табари прекрасно разбирался в чтениях Корана, и ему приписывается авторство 18-томного труда о кирāāтах, который, к сожалению, не сохранился до наших дней.

Сличая мнения сподвижников и тāбиев относительно одного и того же аята, ат-Табари нередко отдаёт предпочтение одному из них. При этом он руководствуется общим пониманием шариата, осуществляет грамматический разбор аятов, рассматривает примеры употребления слов и выражений в доисламской поэзии и в племенных диалектах.

Например, в комментариях к 40-му аяту суры «Худ» он приводит несколько толкований слова таннyр и останавливается на толковании ‘печь’, потому что в таком значении оно употребляется в арабском языке. Объясняя свой выбор, он пишет: «Слова Аллаха следует понимать в том смысле, в котором они чаще всего используются арабами, если только нет аргументов в пользу иного мнения».

Разбираясь в особенностях традиционных школ арабской грамматики, ат-Табари иногда объясняет различия между мнениями комментаторов разногласиями между грамматистами. Например, комментируя слова «Деяния тех, кто не уверовал в своего Господа, подобны пеплу, над которым пронёсся сильный ветер в бурный день» (сура 14 «Ибрахим», аят 18), он указывает, что такое истолкование аята соответствует куфийской традиции. Между тем басрийские грамматисты понимают аят следующим образом: «[Мы расскажем тебе] притчу о тех, которые не уверовали в своего Господа. Их деяния подобны пеплу...»

Комментарии ат-Табари не ограничиваются анализом мусульманских преданий и содержат ссылки на иудео-христианскую традицию. При этом автор отмечает, что «предания израильтян» содержат сведения, знание которых необязательно для понимания смыслов Корана. Например, комментируя историю о трапезе, которая была ниспослана Пророку ‘Исе и его апостолам (сура 5 «Трапеза», аяты 112-114), он приводит рассказы христиан о том, что именно было даровано им с небес. Подытоживая сказанное, он пишет: «Истина в том, что трапеза включала в себя что-то съедобное. Может быть, это была рыба с хлебом; может быть — райские плоды. Знание об этом не приносит пользы, а незнание этого не вредит».

Ат-Табари — яркий представитель традиционного суннитского богословия, и в его тафсире можно встретить жёсткую критику мутазилитских воззрений и комментариев, основанных на рационалистических выкладках. Убеждения автора просматриваются в его комментариях к аятам, свидетельствующим о возможности лицезрения Аллаха в раю, или к аятам, содержащим описание божественных атрибутов. Будучи сторонником истолкования таких текстов сообразно их очевидному смыслу, ат-Табари последовательно отвергает идею уподобления Бога человеку или другим творениям. И хотя в Джāми‘ аль-байāн значительное место отводится собственным комментариям автора, эта работа по праву относится к тафсирам, основанным на предании. В ней неоднократно подчёркивается, что единственно правильное понимание Корана — это понимание сподвижников и их последователей, дошедшее до нас через достоверные предания, и что любое суждение, противоречащее их взглядам, является ошибочным, если даже оно находит подтверждение в языке арабов.

Среди других тафсиров, относящихся к этому виду, выделяются Баxр аль-‘улюм (Море знаний) ханафитского богослова Абу аль-Ляйса ас-Самарканди (ум. 983), аль-Кашф ва-ль-байāн ‘ан тафсир аль-Kур’āн (Раскрытие и разъяснение о толковании Корана) известного чтеца и оратора Абу Исхака ас-Са‘ляби (ум. 1035), Ма‘āлим ат-танзиль (Учения о ниспосланном) шафиитского законоведа и комментатора Абу Мухаммада аль-Багави (ум. 1117), аль-Муxаррар аль-ваджиз фи тафсир аль-китāб аль-‘азиз (Краткое изложение тафсира великого писания) андалусского кади Ибн ‘Атийи аль-Гирнати (ум. 1148), Тафсир аль-Kур’āн аль-каpим (Толкование великого Корана) шафиитского богослова ‘Имад ад-Дина Ибн Касира (ум. 1373), ад-Дурр аль-мансyр фи та’виль би-ль-ма’сyр (Рассыпанный жемчуг о толковании на основе предания) Джаляль ад-Дина ас-Суюти (ум. 1505) и др.

Хотя в основу этих толкований были положены хадисы Пророка, мир ему и благословение Аллаха, и изречения его последователей, многие из них несут на себе отпечаток настроений и предпочтений авторов. Например, ас-Са‘ляби часто опускает иснāды хадисов, но уделяет внимание грамматическому разбору аятов и разъяснению религиозно-правовых положений, порой лишь отчасти связанных с комментируемыми аятами. Судя по тому, какое место в аль-Кашф ва-ль-байāн занимают подробности коранических историй, ас-Са‘ляби был увлечён рассказами о пророках и древних народах. Неслучайно этой теме он посвятил отдельное сочинение, в котором многое почерпнуто из исрaилийят.

Традиционно считается, что именно ссылки на исрaилийят и на ненадёжные хадисы являются главным недостатком некоторых тафсиров, основанных на предании. Однако они ни в коей мере не умаляют значимости этих трудов и вклада их авторов в развитие исламской мысли.