Комментируя Коран, ранние мусульмане с большой осторожностью высказывали собственные суждения о значениях аятов. Несмотря на то, что они обладали знаниями и умениями, необходимыми для углублённого понимания писания, они ограничивались уяснением его очевидного смысла и толкованиями своих предшественников.

Ат-Табари передал слова ‘Убайдаллаха ибн ‘Умара (ум. 764): «Я застал законоведов Медины, и они опасались комментировать Коран». То же самое рассказывал Ибрахим ан-Наха‘и (ум. 715) о комментаторах Куфы. Но если в хадисах Пророка, мир ему и благословение Аллаха, и высказываниях сподвижников не было чёткого разъяснения тех или иных аятов, то улемы делали из них собственные выводы, опираясь на правила арабского языка и основные положения религии. В целом в мусульманском богословии есть два взгляда на правомочность тафсира, основанного на умозаключении.

Одни считают, что богословам разрешается самостоятельно углубляться в значения Корана, потому что верующие должны размышлять над его аятами (сура 38 «Сад», аят 29) и потому что извлечение выводов из священных текстов входит в обязанность учёных (сура 4 «Женщины», аят 83). В пользу этого свидетельствует и мольба Пророка, мир ему и благословение Аллаха, за Ибн ‘Аббаса: «О Аллах, научи его разбираться в религии и обучи его толкованию!»

Сообщается, что Ибн ‘Аббас делил текст Корана на четыре категории. К первой категории он относил то, что понятно даже невеждам; ко второй — то, что понимают знатоки арабского языка, сведущие в лексике и словоизменении; к третьей — то, что открывается учёным, извлекающим религиозные заповеди и нормы; к четвёртой — то, что неизвестно никому, кроме Всевышнего Аллаха.

Вместе с тем очевидно, что выстраивать комментарий к Корану на безосновательных предположениях или тезисах, противоречащих нормам шариата, недопустимо. Поэтому сторонники этого мнения разрешали высказывать собственное суждение об аятах Корана при определённых условиях.

Во-первых, необходимо опираться на надёжные хадисы Пророка Мухаммада, мир ему и благословение Аллаха, избегая ссылок на слабые и подложные сообщения.

Во-вторых, необходимо руководствоваться пониманием сподвижников, особенно теми их высказываниями, в которых разъясняются причины ниспослания аятов.

В-третьих, разбирая стилистические и содержательные особенности аятов, необходимо отталкиваться от общепризнанных правил арабского языка. Незнание правил синтаксиса (наxв), словоизменения (cарф), словообразования (иштикāк) или риторики (балāга) приводит к ошибочному истолкованию аятов, и в авторитетных тафсирах встречаются указания на подобные ошибки некоторых авторов. Например, существует мнение, что выражение «В тот день Мы созовём всех людей вместе с их предводителями» (сура 17 «Ночной перенос», аят 71) означает, что в день воскресения людей будут звать по именам их матерей, а не отцов. Смысл этого якобы состоит в том, чтобы уважить Пророка ‘Ису, подчеркнуть превосходство внуков Пророка, мир ему и благословение Аллаха, аль-Хасана и аль-Хусайна и избавить от стыда внебрачных детей. Аз-Замахшари в своём «Кашшāфе» объяснил ошибочность данного толкования тем, что слово умм ‘мать’ имеет множественную форму уммахāт, а не имāм.

В-четвёртых, комментировать аяты следует, опираясь на их очевидный смысл и не отступая от общих положений религии.

Соблюдая эти четыре условия, многие поколения комментаторов развивали науку о тафсире, находя в священной книге указания на самые разные аспекты жизни и бытия. Такого рода исследования продолжаются по настоящее время, в частности благодаря переосмыслению аятов Корана в свете естественных и гуманитарных наук.

Согласно другому мнению, опираться на умозаключения в тафсире недопустимо, потому что высказывать собственное мнение о Коране — значит наговаривать на Всевышнего. Коран запрещает говорить об Аллахе и Его религии то, чего люди не знают (сура 7 «Ограды», аят 33), а в одном из хадисов сказано: «Кто высказал собственное мнение о Коране, тот ошибся, если даже был прав».

Истолкование откровений было обязанностью Пророка, мир ему и благословение Аллаха, и он выполнил свою миссию, передал своим последователям писание и разъяснил им всё, в знании чего они нуждались. Именно поэтому многие сподвижники и тāбии воздерживались от собственных комментариев, опасаясь допустить ошибку.

В тафсире ат-Табари сообщается, что халифа Абу Бакра спросили о значении слова из Корана, которое он не знал, и он ответил: «Какое небо станет покрывать меня и какая земля станет носить меня, если я скажу о писании Аллаха то, чего не знаю?!» А когда известного тāби Са‘ида ибн аль-Мусаййиба попросили прокомментировать аят из Корана, он сказал: «Я ничего не говорю о Коране».

Некоторые исследователи считают, что эти два мнения прямо противоположны и исключают друг друга. Однако такой вывод справедлив лишь в том случае, если под умозаключениями подразумеваются неаргументированные догадки о значениях Корана или истолкование аятов, которые могут быть поняты только через откровение. Изучение методов тафсира показывает, что в классическом комментарии недопустимыми считаются только те суждения, которые противоречат контексту аятов, священным текстам или нормам арабского языка.

Улемы не запрещают углубляться в понимание священной книги или размышлять над её смыслами, отдельными словами или выражениями. Что же касается выводов, которые не подтверждаются ни контекстом аятов, ни достоверными текстами, а опираются лишь на пустые предположения, то они единодушно отвергаются всеми авторитетными экзегетами. Поэтому египетский исследователь Мухаммад Хусайн аз-Захаби (ум. 1977) заключает, что различия между двумя перечисленными мнениями имеют формальный характер, но не касаются сути вопроса.

Что касается аргументов против умозаключений в тафсире, то из них не следует, что любое самостоятельное суждение о Коране возбраняется шариатом. Хадисы на эту тему следует понимать как предостережение от безосновательного рассуждения о затруднительных и неочевидных местах в Коране, о том, что может быть познано только из откровения. Их можно понимать и как запрет на высказывание собственного мнения о Коране теми, кто не владеет необходимым научным инструментарием, не имеет глубоких познаний в области арабского языка и шариатских наук. Что же касается сподвижников и тāбиев, то они воздерживались от комментирования Корана лишь в тех случаях, когда не имели убедительных аргументов или когда рассуждение на эту тему представлялось им бесполезным. Поэтому однажды, когда Абу Бакра спросили о значении аята из суры «Женщины», он ответил: «Я скажу вам своё мнение. Если оно правильное, то это — от Аллаха, а если нет, то это — из-за меня и из-за шайтана».

Мы должны признать, что комментаторы обращаются к умозаключениям даже тогда, когда комментируют аяты на основании других аятов или хадисов Пророка, потому что в большинстве случаев связь между двумя аятами или между аятом и хадисом устанавливается на основании иджтихāда.

Например, имам ан-Насаи, комментируя аят «...не садитесь с ними, пока они не примутся за другой разговор» (сура 4 «Женщины», аят 140), ссылается на слова Пророка: «Горе тому, кто рассказывает лживый рассказ, чтобы рассмешить людей! Горе ему, горе ему!»

Имам аль-Бухари в комментарии к аяту «Мы вознесли его [пророка Идриса] на высокое место» (сура 19 «Марьям», аят 57) цитирует хадис о вознесении Мухаммада, мир ему и благословение Аллаха, на небеса, где он повстречался с пророком Идрисом. Как видим, связь между этими текстами выявлена на основе иджтихāда; следовательно, граница между тафсиром на основании предания и тафсиром на основании умозаключения нередко бывает размытой.

Таким образом, толкование Корана имеет несколько уровней. Самый низший уровень — это разъяснение общего смысла откровений, изложение его простым и доступным языком для самой широкой аудитории. Что же касается высшей степени понимания Корана, то достичь её удаётся тем, кто изучил арабский язык (лексику, синтаксис, морфологию, риторику и т. д.), основы вероучения и различные области корановедения (причины ниспослания аятов, отмена аятов и заповедей, кирā’āты, рассказы, притчи и т. д.), основы законоведения и мусульманское право, основы хадисоведения и науку о хадисах, жизнеописание Мухаммада, мир ему и благословение Аллаха, а также имеет представление о важнейших естественных и гуманитарных науках, отдельные аспекты которых затрагиваются в священной книге. Помимо всего прочего, комментатор должен обладать чутьём и интуицией.

Без этих качеств порой трудно разобраться в сложном переплетении преданий и суждений, накопленных мусульманской традицией, и уловить тонкие намёки, благодаря которым аяты Корана обрастают новыми значениями. Если же человек высказывает собственное мнение об аятах, не владея перечисленным инструментарием, то его комментарии неправильно называть тафсиром и не следует принимать в расчёт.