Умение тонко подмечать сходство между предметами и явлениями высоко ценится в арабской речи, и поэтому шедевры арабской литературы изобилуют меткими сравнениями и выразительными метафорами. Однако для священного текста, содержащего религиозный закон, ясность имеет гораздо большее значение, чем эмоциональность и живописность. Поэтому между улемами не было единого мнения относительно истолкования коранических слов в переносном значении.

Ранние комментаторы не уделяли особого внимания данному вопросу, опираясь в своих толкованиях главным образом на предания и лексико-семантический анализ слов. Однако уже в первой половине IХ в. обращение к переносному значению слов легло в основу рационалистического направления в тафсире. Оно было развито богословами мутазилитской школы — предтечи остальных школ калāма. Опасаясь антропоморфного истолкования божественных атрибутов, мутазилиты не признавали прямое значение аятов, в которых упоминаются божественные качества или поступки.

Например, выражения ‘лик Аллаха’ (сура 55 «Милостивый», аят 27) и ‘своими двумя руками’ (сура 38 «Сад», аят 75) они объясняли как указания на божественную сущность и могущество соответственно. Главными оппонентами мутазилитов были сторонники традиции (ахль аль-xадис), отрицавшие допустимость рационалистического истолкования божественных качеств.

В результате проблема прямого (xакика) и переносного (маджāз) значений слов стала предметом богословских дискуссий, в которых каждая сторона стремилась по-своему подчеркнуть святость божественных атрибутов.

Наличие маджāза в арабском языке признаётся большинством филологов, в том числе аль-Джурджани (ум. 1078), Ибн Джинни (ум. 1002), ас-Саккаки (ум. 1229).

Согласно аль-Казвини (ум. 1338), xакика соответствует лексическому значению, в котором какое-либо слово принято использовать в заданном контексте (тем самым исключаются случаи ошибочного употребления слова и те значения, которые не имеют распространения). Что касается маджāза, то учёный делит его на две категории. К первой он относит употребление слова в значении, которое не характерно для заданного контекста, например, употребление слова закāт в значении ‘рост’ в богословско-правовом сочинении. Вторая категория — это употребление слова не в прямом, а в переносном значении, например, наречение смелого, отважного воина ‘львом’.

По мнению аль-Джурджани, xакика — это употребление слова в одном из лексических значений, которые закрепились в языке, а маджāз — это перенос названия одного предмета (явления, свойства, действия) на другой на основе существующего между ними сходства. Под лексическим значением здесь подразумевается смысловое содержание собственно слова, не определяемое его отношением к контексту. И если лексическое значение применимо к контексту, в котором использовано слово, то понимать его в переносном значении можно только при наличии контекстуальных предпосылок (карā’ин).

Употребление слова в переносном значении означает отрицание его основного значения, например: «Я увидел льва, сражавшегося с врагами. Нет, это был не лев. Это был мужественный воин». Иными словами, маджāз можно опровергнуть, и поэтому некоторые богословы отрицали наличие маджāза в Коране. Среди них были основатель захиритской школы Давуд ибн ‘Али (ум. 883), мутазилитский комментатор Абу Муслим аль-Исфахани (ум. 934), шафиитский богослов Ибн аль-Касс ат-Табари (ум. 946) и др. Они считали, что в Коране не может быть утверждений, которые можно опровергнуть, пусть даже формально. Следовательно, все значения Корана относятся к категории xакика и складываются из того, что первым приходит на ум человеку, осведомлённому о предмете речи.

Например, в выражении ‘несправедливые селения’ (сура 11 «Худ», аят 102) речь идёт о несправедливости людей, проживавших в тех селениях. Выражение ‘если вы поможете Аллаху’ (сура 47 «Мухаммад», аят 7) тоже не вызывает сложностей, поскольку для разбирающегося в исламе очевидно, что здесь речь идёт о поддержке религии Аллаха. Эти значения первыми приходят на ум размышляющему над Кораном, и поэтому здесь нет переноса значения.

Богословская полемика относительно онтологической заданности имён в языке привела к тому, что многие стали вообще отрицать маджāз в арабском языке. Этого мнения придерживались известный филолог Абу ‘Али аль-Фариси (ум. 987), богословы Абу Исхак аль-Исфарайини (ум. 1027), Ибн Таймийя (ум. 1328), Ибн аль-Каййим (ум. 1350) и др. Они полагали, что каждое слово и выражение в рамках определённого контекста приобретает то значение, которое вкладывается в него ритором. Следовательно, слова и выражения обладают смыслом не в отдельности, а вместе с контекстом, в котором они используются. А. Игнатенко называет эту идею «концепцией индивидуального контекстуального значения выражений». В современной философии она близка с концепцией плюральности значений естественного языка профессора Кембриджского университета Л. Витгенштейна (ум. 1951).

Между тем большинство комментаторов считает, что маджāз не лишает коранический текст ясности, а напротив, подчёркивает его выразительность и неподражаемость. Специальные сочинения этой проблеме посвятили Абу ‘Убайда ат-Тайми, аш-Шариф ар-Ради (ум. 1015), Ибн ‘Абд ас-Салям. По словам аз-Заркаши, опущение маджāза лишило бы текст писания половины его красоты. Он выделяет две формы употребления переносного значения в Коране: логическую (маджāз ‘акли) и лексико-синтаксическую (маджāз лугави).

Логическое перенесение — это приписывание действия, совершаемого одним лицом, другому лицу, предмету или явлению. Примеров такого маджāза в Коране много: «Одних он ослаблял, убивая их сыновей и оставляя в живых их женщин...» (сура 28 «Рассказ», аят 4), «Он сорвал с них одежды» (сура 7 «Ограды», аят 27). В первом аяте речь идёт о Фараоне, которому приписывается действие, совершённое не им самим, а его воинами по его приказу. Их следует понимать следующим образом: «Фараон ослаблял израильтян, приказывая убивать их сыновей и оставлять в живых женщин». Во втором аяте сообщается, что Иблис сорвал одежды с Адама и его жены. На самом деле он был лишь причиной этого, тогда как само действие было совершено Аллахом.

Лексико-синтаксическое перенесение — это собственно употребление слова в переносном значении. Аз-Заркаши выделяет более сорока видов такого маджāза, иллюстрируя их примерами из Корана, и мы назовём некоторые из них:

а) перенос названия целого на его часть и наоборот. Например, в аяте «Они затыкают уши пальцами» (сура 2 «Корова», аят 19) под словом асāби‘ ‘пальцы’ подразумевается часть целого, т. е. кончики пальцев. В аяте «Обрати же своё лицо в сторону Заповедной мечети» (сура 2 «Корова», аят 144) под словом ваджх ‘лицо’ подразумевается всё тело;

б) перенос названия общего на частное и наоборот. Первый случай имеет место в аяте «[Ангелы] просят прощения для тех, кто на земле» (сура 42 «Совет», аят 5), поскольку здесь имеются в виду только праведники. С противоположной формой маджāза мы встречаемся в словах «Мы посланы Господом миров» (сура 26 «Поэты», аят 16), где слово расyль ‘посланник’ употребляется в отношении более одного человека;

в) перенос названия места на то, что находится в нём, и наоборот. Например, в аяте «Те же, чьи лица побелеют, окажутся в милости Аллаха» (сура 3 «Семейство ‘Имрана», аят 107) речь идёт о рае, месте сосредоточения милости Аллаха. В предложении «Пусть он зовёт своё сборище» (сура 96 «Сгусток крови», аят 17) под словом нāди ‘сборище’ подразумеваются люди, присутствовавшие там;

г) называние лица или предмета так, как они назывались в прошлом или будут называться в будущем, например: «...пусть [опекуны] не мешают им выйти замуж за своих [прежних] мужей» (сура 2 «Корова», аят 232) или «Я видел, что выжимаю вино» (сура 12 «Йусуф», аят 36). В первом аяте речь идёт о повторном браке с бывшим мужем, а во втором — о выжимании виноградного сока, из которого впоследствии образуется вино;

д) перенос названия предмета (признака, действия и т. д.) на противоположный предмет (признак, действие и т. д.). Например, в аяте «Обрадуй же их мучительными страданиями» (сура 84 «Разверзнется», аят 24) глагол башшара ‘радовать’ используется в значении ‘огорчать’. А в аяте «Что помешало тебе пасть ниц, когда Я приказал тебе?» (сура 7 «Ограды», аят 12) мы встречаемся с необычным приёмом, в котором глагол مَنَعَ ‘мешать’ используется в значении ‘побуждать’, ‘подталкивать’;

е) взаимная перестановка частей предложения, в том числе однородных. Например, в основе аята لِكُلِّ أَجَلٍ كِتَابٌ «У каждой записи — свой срок» (сура 13 «Гром», аят 38) лежит выражение لِكُلِّ كِتَابٍ أَجَلٌ, а в основе аята إِنَّ مَفَاتِحَهُ لَتَنُوءُ بِالْعُصْبَةِ أُولِي الْقُوَّةِ «От их ключей изнывали несколько силачей» (сура 28 «Рассказ», аят 76) — выражение لَتَنُوءُ الْعُصْبَةُ أُولُو الْقُوَّةِ بِهَا.

В аятах «Потом он приблизился и спустился» (сура 53 «Звезда», аят 8) и «Жена его стояла и засмеялась, и Мы сообщили ей благую весть» (сура 11 «Худ», аят 71) имеет место перестановка однородных членов предложения. Очевидно, что ангел сначала спустился, а потом приблизился к Мухаммаду. Также очевидно, что жена Ибрахима засмеялась после того, как услышала благую весть.

К этому виду маджāза относят и случаи употребления одной морфологической конструкции вместо другой, например, употребление причастия действительного залога (исм фā‘иль) вместо причастия страдательного залога (исм маф‘yль) или наоборот.

Так, в выражении ‘из жидкости изливающейся’ (сура 86 «Ночной путник», аят 6) слово дāфик употребляется в значении мадфyк. А в выражении ‘завеса скрывающая’ (сура 17 «Ночной перенос», аят 45) слово мастyр употребляется в значении сāтир. Как уже было отмечено ранее, такого рода подмены характерны для арабской грамматики.

Считается, что одно и то же слово или выражение не может быть истолковано в прямом и переносном значениях одновременно.

В традиционной суннитской традиции тафсира обращение к переносному значению допустимо лишь тогда, когда прямое значение исключается в силу убедительных аргументов из Корана и Сунны. Сторонники различных школ калāма расширяют сферу применения маджāза, пользуясь им для рационалистического истолкования божественных атрибутов. Наибольшую значимость маджāз приобретает в тафсирах батинитов, которые приписывают практически всем аятам некий скрытый смысл.