Арабский фольклор уходит корнями в глубокую древность, когда люди хранили и передавали свои мысли и чувства, воспоминания и наблюдения в преданиях, стихах и пословицах. Одним из самых распространённых жанров народного творчества арабов были амсāл (ед. масал). В арабской литературе это понятие объединяет пословицы, поговорки и притчи.
Пословица — сжатое, образное, грамматически и логически завершённое изречение с поучительным смыслом. В качестве примера приведём две арабские пословицы:
- رُبَّ عَجَلَةٌ تَهَبُ رَيْثًا ‘спешка ведёт к промедлению’ (ср.: поспешишь — людей насмешишь);
- الذَّوْد إِلى الذَّوْد إِبِل ‘раз верблюд, два верблюд — будет стадо’ (ср.: копейка рубль бережёт).
В амсāл арабы восхваляли щедрость и мужество, свободолюбие и смекалистость, высмеивали пороки и недостатки. Например, в пословице كَلْبٌ عَسَّ خَيْرٌ مِنْ أَسَدٍ رَبَضَ ‘вынюхивающий пёс лучше лежащего льва’ леность противопоставляется трудолюбию. Многие пословицы отражают складывавшиеся веками нормы поведения, родства и соседства, например: سَوْءُ الاسْتِمْسَاكِ خَيْرٌ مِنْ حُسْنِ الصِّرْعَةِ ‘плохо устоять на ногах лучше, чем красиво упасть’ или بُعْدُ الدَّارِ كَبُعْدِ النَّسَبِ ‘дальний сосед как дальний родственник’.
Поговорка — образное выражение, в котором метко подмечено какое-либо явление жизни. В отличие от пословиц, поговорки не всегда содержат прямой поучительный смысл и нередко характеризуются синтаксической незавершённостью. В основе поговорок часто лежат тропы (метонимии, гиперболы, сравнения и т. д.), например:
- جَاءَ تَضِبُّ لِثَاتُهُ ‘у него слюнки текут’ (букв.: у него дёсны текут);
- رُبَّ قَوْلٍ أَشَدُّ مِنْ صَوْلٍ ‘слово бьёт больнее кулака’ (букв.: слово может быть больнее атаки);
- رُبَّ صَلِفٍ تَحْتَ الرَّاعِدَةِ ‘зимой снега не выпросишь’ (букв.: и под облаком бывает бесплодно).
Как и пословицы, поговорки нередко строятся на основе повторов, фонетического сходства или соответствия слов, например: جَاءَ بِالطِّمِّ وَالرِّمِّ ‘принёс большое богатство’ (букв.: принёс много воды и праха).
Притча — нравственное поучение, в котором абстрактные идеи выражаются посредством конкретных образов. Одни притчи представляют собой поучительные рассказы с развитым сюжетным движением, другие имеют вид развёрнутого или сжатого сравнения. В них редко встречаются описания внешних явлений или посторонних предметов. Вся ткань повествования проникнута основной идеей, представляющей предметы и явления как субъект этического выбора. Несмотря на то, что сравнения и аналогии требуют размышлений, притчи считаются одной из самых эффективных форм донесения умозрительных истин. Придавая отвлечённым понятиям образ осязаемых предметов и видимых явлений, притчи будоражат воображение слушателя, помогают ему самостоятельно обнаруживать скрытые грани сопоставляемых понятий.
Абу ‘Убайд называет амсāл мудростью арабов и выделяет в них три особенности: краткость, меткость и изящность сравнения. Справедливо заметить, что этим условиям отвечают не все амсāл, а только пословицы. Между тем, как было отмечено выше, это понятие распространяется и на притчи, которые могут иметь развёрнутую форму и не содержать сравнений. Если же говорить о пословицах, то к их характеристикам следовало бы также добавить благозвучие и фонетическую стройность, ведь от этих качеств зависит, приживётся изречение в народе или нет. Естественно, что многие житейские мудрости выражались не одним человеком и самыми разными способами, но коллективная память народа сохраняла и передавала через много поколений только самые изысканные изречения.
Как и в арабской поэзии, в амсāл допустимы отклонения от устоявшихся правил классического арабского языка и его грамматики. Это связано с тем, что в них в большей степени находит отражение лексика и грамматика разговорных диалектов.
Например, поговорка أَجْنَاؤُهَا أَبْنَاؤُهَا ‘сами построили — сами разрушили’ (букв.: его разрушители — его строители) этимологически связана с фразой جُنَاتُهَا بُنَاتُهَا, но слова в ней изменены с нарушением правил классической арабской морфологии.
В поговорке أَعْطِ الْقَوْسَ بَارِيْهَا ‘отдай лук тому, кто отточит его’ (ср.: дело мастера боится) последнее слово должно находиться в винительном падеже, а употребляется с сукyном.
В поговорке لا يَبِضْ حَجَرُه ‘от него нет добра’ (букв.: из его камня не струится вода) глагол настоящего времени يَبِضُّ тоже употребляется с сукyном.
А в поговорке الصَّيْفَ ضَيَّعْتِ اللَّبَنَ ‘ты упустил свой шанс’ (букв.: ты потеряла молоко летом) глагол, стоящий в форме женского лица, не изменяется, даже когда эти слова обращены к мужчине или к группе людей.
Устное творчество арабов поначалу сохранялось внутри племени, отражая особенности говора и племенной культуры. Посредством амсāл арабы вписывали в историю имена своих выдающихся предков (родоначальников, старейшин, воинов) и высмеивали недостатки у представителей враждебных племён. Например, поговорка أَبْلَغُ مِنْ قُسّ ‘красноречивее, чем Кусс’ увековечила память об известном ораторе доисламской эпохи Куссе ибн Са‘иде из племени бāнy ийāд. Считается, что именно он впервые использовал выражение أَمَّا بَعْدُ ‘а затем...’, которое отделяет вступление от основной части речи. В поговорке أَبْخَلُ مِنْ مَادِر ‘скупее, чем Мадир’ высмеивается мужчина по имени Мухарик из рода бāнy хилялб ибн ‘āмир, который пробил дно колодца, чтобы оставшаяся после него вода не досталась другим.
Как справедливо подмечает Е. Резван, именно родоплеменной характер некоторых пословиц побудил аль-Муфаддаля ад-Дабби (ум. 784) в его сочинении Амсāл аль-‘араб (Пословицы и поговорки арабов) сгруппировать амсāл по племенному признаку. В более поздних собраниях амсāл сгруппированы по тематическому (Абу ‘Убайд, ар-Рамахурмузи) и алфавитному (Абу Хиляль аль-‘Аскари, Абу аль-Фадль аль-Майдани) признакам.
Средневековые арабо-мусульманские авторы усердно собирали предания о происхождении амсāл. Совершенно очевидно, что любая пословица или поговорка была впервые произнесена определённым человеком при определённых обстоятельствах. Аравийские предания сохранили сведения о происхождении многих амсāл, благодаря чему удаётся определить особенности их значения и обстоятельства применения. Достоверность этих сообщений не имеет решающего значения, поскольку, став пословицей, изречение теряет привязку к своему авторству и выступает как часть общественного сознания.
Например, поговорка عِنْدَ جُهَيْنَةَ الْخَبَرُ الْيَقِيْنُ ‘в джухайне знают правду’ (так говорят человеку, пытающемуся разузнать то, что известно другим) восходит к аль-Ахнасу аль-Джухани, который во время поездки вероломно убил Хусайна ибн ‘Амра аль-Киляби. Сестра убитого Сахра долго оплакивала своего брата, расспрашивая о нём путников, но никто не мог утешить её. Насмехаясь над ней, аль-Ахнас воспел своё злодеяние в стихах, а его изречение стало притчей во языцех.
Пословица رُبَّ رَمْيَةٍ مِنْ غَيْرِ رَامٍ ‘и у плохого стрелка бывает хороший выстрел’ была впервые произнесена аль-Хакамом ибн ‘Абд-Ягусом аль-Минкари, который был известен своим умением стрелять из лука. Однажды он поклялся принести в жертву антилопу, но не сумел подстрелить её. На утро следующего дня он пообещал своим соплеменникам, что вечером убьёт себя, если не зарежет антилопу. Его сын отправился на охоту вместе с ним, и случилось так, что антилопу для заклания подстрелил не опытный стрелок, а его сын. Тогда аль-Хаким и произнёс свои знаменитые слова.
Многие амсāл отражают быт, представления и наблюдения жителей пустыни и связаны с окружающими их животным и растительным миром. Так, поведение ядовитых змей эф, которые не роют для себя нор, а поселяются в чужих норах и убивают их обитателей, отразилось в поговорке أَظْلَمُ مِنْ أَفْعَى ‘несправедливее, чем эфа’. Отсюда и такие поговорки, как أَبْصَرُ مِنْ عُقَابٍ ‘более зрячий, чем орёл’, أَحْذَرُ مَنْ ضَبٍّ ‘осмотрительнее, чем ящерица’, أَجْوَدُ مِنْ لافِظَةٍ ‘щедрее, чем море’. В этих образах нравственные и психологические качества людей сравниваются с поведением представителей животного мира или особенностями природных явлений, выражая чувства, переживания и мечты арабов.
Исследование амсāл позволяет лучше понять истоки арабо-мусульманской культуры, постичь дух и характер народа, которому было суждено первым услышать Священный Коран и понести его остальному человечеству. С распространением ислама амсāл обогатились притчами из Корана и Сунны, мудрыми сравнениями и афористичными высказываниями мыслителей. Отражая исторический и духовный опыт многих народов, исповедующих ислам, амсāл и сегодня остаются одним из богатейших и не полностью исследованных пластов мусульманской культуры.