Стиль любого произведения не может быть совершенным, если он не характеризуется чистотой, т. е. соответствием фонетическим, грамматическим и лексическим нормам языка. По мнению мусульманских филологов, ниспослание Корана на ‘ясном арабском языке’ предполагает отсутствие в нём каких-либо противоречий общепринятым лингвистическим нормам.

В трудах средневековых грамматистов правила морфологии и синтаксиса обосновываются многочисленными примерами из писания, равно как и из доисламской поэзии. Безусловно, ни священный текст, ни корпус доисламских касыд не являются источником грамматики целого языка. Однако они представляют собой богатый иллюстративный материал, на который ссылались такие авторитетные филологи, как Ибн ас-Сирадж (ум. 929), Ибн аль-Анбари (ум. 940), аз-Заджжаджи (ум. 949), Ибн Джинни (ум. 1002).

Чистоту коранического слога признавали и некоторые европейские учёные. В частности, А. Ламменс пишет: «С филологической точки зрения стиль Корана находится на самой высшей точке». В то же время среди западных исследователей распространено суждение о том, что лексико-синтаксический строй Корана не лишён недостатков.

Как отмечает Т. Нёльдеке, грамматические категории в Коране иногда изменяются в ‘необычной и некрасивой манере’. Данный тезис немецкий исламовед иллюстрирует аятами типа «Неужели ты не видишь, как Аллах ниспосылает с неба воду, посредством которой Мы взращиваем плоды различных цветов?» (сура 35 «Творец», аят 27), в которых имеет место изменение грамматической категории глагола, местоимения и т. д.

Подобные обороты часто встречается в арабской поэзии и подробно описаны в трудах аль-Фарры (ум. 822), Абу ‘Убайды ат-Тайми, аль-Мубаррада (ум. 898) и др. В более поздней литературе этот приём обычно именуется илтифāт (от араб. لَفْتٌ ‘вращение’, ‘поворот’).

Данный термин ввёл в научный оборот Ибн аль-Му‘тазз (ум. 909), но в некоторых сочинениях вместо него используются понятия талвин ‘изменение’, инcирāф ‘отхождение’ и т. д.

Б. Я. Шидфар характеризует илтифāт как ‘искусственный перебив речи’. Мы рассмотрим некоторые виды илтифāта, встречающиеся в Коране, и постараемся показать, как они соотносятся с общепризнанными нормами арабского языка.

В кораническом тексте часто встречается изменение отношения субъекта действия к говорящему, проявляемое в изменении лица глагола. Некоторые исследователи насчитывают свыше 140 случаев перехода от третьего лица к первому, например: «Он — Тот, Кто ниспослал с неба воду. Посредством её Мы взрастили растения всех видов» (сура 6 «Скот», аят 99). По мнению комментаторов, такой приём намекает на неспособность людей постичь сущность Аллаха.

Немало случаев перехода от первого лица к третьему (сура 33 «Союзники», аят 9) и от третьего лица ко второму (сура 33 «Союзники», аят 55). Значительно реже встречаются переходы от второго лица к третьему (сура 16 «Пчёлы», аят 72) и лишь однажды — переход от первого лица ко второму. Для иллюстрации последнего случая обычно приводят аят: «И почему мне не поклоняться Тому, Кто сотворил меня и к Кому вы будете возвращены?» (сура 36 «Йа син», аят 22). Считается, что здесь вместо выражения ‘и к кому я буду возвращён’ сказано ‘и к кому вы будете возвращены’. Однако такой вывод необязателен, и поэтому справедливо признать, что в данном аяте илтифāта нет.

Наиболее яркие случаи изменения лица глагола подробно описываются и исследуются в трудах комментаторов и филологов. Так, аз-Заркаши объясняет илтифāт в аяте «...и вот вы на кораблях, плывущих вместе с ними при благоприятном ветре» (сура 10 «Юнус», аят 22) тем, что переход от второго лица к третьему указывает на важность описываемого события для многих людей.

С другой формой илтифāта мы сталкиваемся в аяте «Разве они не видели, сколько поколений Мы погубили до них? Мы одарили их на земле властью, которой не одарили вас» (сура 6 «Скот», аят 6). По словам аз-Заркаши, здесь имеет место скрытое повеление: «Спроси их, Мухаммад, разве они не знают, сколько поколений Мы погубили до них. Тех погибших Мы одарили властью, которой нет у этих грешников...» В таких случаях арабы допускали как продолжение речи в третьем лице, так и переход ко второму лицу.

К илтифāту также относятся случаи изменения числа с множественного на единственное или на двойственное, и наоборот. В Коране насчитывается более пятидесяти аятов с такими приёмами, многие из которых содержат речь Аллаха от первого лица то единственного, то множественного числа, например: «Если бы Мы пожелали, то наставили бы на прямой путь каждого человека, однако исполнится слово Моё» (сура 32 «Земной поклон», аят 13).

Бóльшая часть Корана имеет форму диалога между Аллахом и Мухаммадом, между его последователями и противниками. Иногда Аллах обращается к людям от первого лица, иногда — от третьего лица, а иногда вкладывает слова в уста Мухаммада или ангелов. В арабском языке речь от первого лица множественного числа используется, когда ритор желает подчеркнуть свою важность. С похожими приёмами мы сталкиваемся и в других семитских языках.

Так, древнееврейское слово элохим ‘бог’ морфологически является словом элоах с окончанием множественного числа, но в иудейской традиции согласуется с глаголами и другими частями речи в единственном числе, указывая на единого Бога. В мольбах на арабском языке часто используется обращение اللَّهُمَّ аллāхумма, которое имеет собирательный смысл и обозначает обращение к Аллаху посредством всех Его имён. На это указывает буква م в конце слова.

Следует знать, что в ряде случаев речь от первого лица множественного числа приписывается не Аллаху, а ангелам. В одних местах это очевидно из контекста, например: «Мы нисходим только по велению твоего Господа» (сура 19 «Марьям», аят 64), а в других подобный вывод, на первый взгляд, кажется неожиданным. Так, в словах «Мы ближе к нему, чем вы, но вы не видите [этого]» (сура 56 «Событие», аят 85) речь идёт об ангелах, на что указывает концовка аята.

Некоторые исследователи относят к илтифāту и те пассажи, в которых обращение к лицу в единственном числе продолжается словами во втором лице множественного числа (например, сура 10 «Юнус», аят 87).

Обычно такой приём используется, когда повеление обращается сначала к Пророку Мухаммаду, а потом распространяется на всех мусульман: «О Пророк! Когда вы даёте женам развод, то разводитесь в течение установленного срока» (сура 65 «Развод», аят 1). Это расценивается как косвенное указание на то, что религиозная практика Мухаммада положена в основу мусульманского шариата.

Иногда подобный приём служит для придания речи большей выразительности, например: «[Аллах] сказал: «Ступай! И если кто последует за тобой, то геенна будет для вас воздаянием, полным воздаянием» (сура 17 «Ночной перенос», аят 63).

Ещё одна форма илтифāта, которая делает необычным синтаксис Корана, — изменение времени или наклонения глагола.

В одних случаях прошедшее время изменяется на настоящее, что может указывать на то, что выделяемое действие продолжается до сих пор. Так, в аяте «Вот они напали на вас сверху и снизу, и тогда взоры замерли, души подступили к горлу и вы стали строить предположения об Аллахе» (сура 33 «Союзники», аят 10) использован глагол настоящего времени تَظُنُّوْنَ ‘вы думаете, строите предположения’. И это словно указывает на то, что многие люди до сих пор продолжают недостойно думать об Аллахе, сомневаясь в Его обещании.

В других местах глагол прошедшего времени стоит после глагола настоящего времени, например: «В тот день Мы заставим двигаться горы и ты увидишь, что земля станет плоской. Мы собрали их всех и никого не упустили!» (сура 18 «Пещера», аят 47). Такой переход к прошедшему времени подразумевает неизбежность описываемого события, которое предопределено и уже словно произошло в сокровенном знании Аллаха. Ас-Саккаки и Шараф ад-Дин Ибн аль-Асир (ум. 1225) относили подобные случаи к илтифāту, в то время как другие (аль-Казвини, аз-Заркаши, ас-Суюти) считали их близкими к этому феномену.

Много вопросов и обсуждений вызывает другая спорная форма илтифāта — изменение падежа имён. К ней относится, например, употребление слова الصَّابِرِينَ ‘терпеливые’ вместо формы именительного падежа الصَّابِرُونَ (сура 2 «Корова», аят 177), словосочетания الْمُقِيمِينَ الصَّلاةَ ‘совершающие молитву’ вместо формы именительного падежа الْمُقِيمُونَ الصَّلاةَ (сура 4 «Женщины», аят 162).

Как отмечает аз-Заркаши, подобный приём служит для выделения указанных слов из ряда однородных членов в виду важности соответствующих вопросов и особого места, которое они занимают в суре. Так, важность терпения неоднократно подчёркивается в суре «Корова» (аяты 153, 155, 177, 249), а вопросы, касающиеся намаза, неоднократно поднимаются в суре «Женщины» (аяты 43, 77, 101-3, 142, 167). Кроме того, изменение падежа этих имён не осложняет понимания их смысла и связи с другими словами в предложении.

По мнению аль-Куртуби (ум. 1273), изменение падежа в Коране может использоваться и для восхваления или порицания кого-либо или чего-либо, потому что такой приём часто используется в арабской поэзии. В частности, в вышеупомянутых аятах из сур «Корова» и «Женщины» подчёркивается превосходство тех, кто проявляет терпение, и тех, кто исправно совершает молитвы. С другой стороны, в аяте: «Они прокляты. Где бы их ни обнаружили, их будут хватать» (сура 33 «Союзники», аят 61) слово مَلْعُونِيْنَ ‘проклятые’ стоит в форме винительного падежа для усиления порицания в адрес этих людей.

Наконец, некоторые исследователи относят к илтифāту и повторное употребление имени вместо предлога. Из арабской риторики известно, что к подобным оборотам прибегают в тех случаях, когда хотят придать выражению дополнительную эмоциональную окраску.

Так, во многих аятах имя Аллāх повторяется несколько раз, например: «Аллаху принадлежат восток и запад. Куда бы вы ни повернулись, там будет лик Аллаха. Поистине, Аллах — Объемлющий, Знающий» (сура 2 «Корова», аят 115).

Упоминание божественного имени в трёх смежных предложениях придаёт каждому из них смысловую целостность, самодостаточность и самостоятельность. Эта особенность присуща всему тексту писания, и многие аяты завершаются самостоятельными предложениями типа «Поистине, Аллах — Объемлющий, Знающий» или «Поистине, Аллах — Прощающий, Милосердный». Такие концовки придают аятам особую силу и безусловность. Более подробно о фигурах, построенных на повторении слов и оборотов, мы поговорим в девятом параграфе.

Помимо разных форм илтифāта, к сложностям коранического синтаксиса обычно относят и замену одной морфологической конструкции другой. Например, в некоторых аятах множественная или двойственная форма имён заменяется моделью فَعِيلٌ: «А кроме того, ангелы — его помощники (ظهير)» (сура 66 «Запрещение», аят 4); «Как же прекрасны эти спутники (رفيق)» (сура 4 «Женщины», аят 69).

Некоторые исследователи расценивают такие обороты как ‘несоответствие между логически устанавливаемым количеством субъектов действия и грамматическим (синтаксическим) оформлением этих субъектов’ (по А. Игнатенко). Но это не так, потому что словообразовательные модели فَعِيلٌ и فَعُولٌ соотносятся с именами мужского и женского рода единственного, множественного и двойственного числа.

На первый взгляд, нарушением синтаксического строя являются и случаи употребления глагола настоящего времени в значении повелительного наклонения, и наоборот. Например, в аяте «Вы будете усердно сеять семь лет подряд» (сура 12 «Юсуф», аят 47) содержится скрытое повеление, на что указывает продолжение аята: «То, что пожнёте, оставляйте в колосьях...»

Есть и противоположные примеры: «Милостивый дарует щедрую отсрочку заблудшим...» (сура 19 «Марьям», аят 75). Здесь глагол в повелительном наклонении используется в повествовательном предложении.

Употребление одной морфологической формы в значении другой допустимы в арабской речи и часто встречается в Коране.

К распространённым случаям можно отнести употребление причастия действительного залога (исм фā‘ил) вместо причастия страдательного залога (исм маф‘yл), и наоборот. Например, слово آمِنٌ ‘находящийся в безопасности’ употребляется в значении مَأْمُونٌ ‘безопасный’ (сура 29 «Паук», аят 67), а слово مَأْتِيّ ‘то, к чему приходят’ — в значении آتٍ ‘приходящий’ (сура 19 «Марьям», аят 61).

Сюда же относится употребление обоих видов причастий вместо маcдара, например, слова كَاذِبَةٌ ‘лживая’ вместо تَكْذِيبٌ ‘отрицание’ (сура 56 «Событие», аят 2) или مَفْتُونٌ ‘бесноватый’ вместо فِتْنَةٌ ‘безумие’, ‘бесноватость’ (сура 68 «Перо», аят 6).

В Коране есть и другие виды замен морфологических конструкций, которые подробно описаны в трактате аз-Заркаши.

Таким образом, в трудах по тафсиру и корановедению разъясняется и обосновывается соответствие лексико-синтаксических средств Корана требованиям классической арабской грамматики. На протяжении долгого времени изучение грамматики священного текста шло параллельно с развитием традиции тафсира, и некоторые комментаторы (аз-Заджжадж, Макки ибн Абу Талиб, аль-‘Акбари) целиком посвящали свои сочинения этой проблеме.

Язык Корана и сегодня остаётся непревзойдённым образцом арабского красноречия, и можно сказать, что именно священной книге арабский язык обязан тем, что его грамматические и орфографические принципы вот уже много столетий остаются неизменными.