На рубеже VI — VII вв. арабские племена говорили на диалектах, различавшихся фонетическими, грамматическими и лексическими особенностями. В одних случаях эти различия выражались в варьировании смысла и формы слов, в других — ограничивались характером произнесения звуков. В сочинениях арабских историков описаны случаи, когда выходцы из разных племён с трудом понимали друг друга.

Сближению диалектов препятствовали и политическая раздробленность арабов, и межплеменные конфликты, и географическая отдалённость, и культурные влияния соседних государств. Вместе с тем, диалекты развивались в тесной связи друг с другом, а важнейшим средством культурного и языкового взаимовлияния была поэзия.

В сезон ежегодного паломничества в окрестностях Мекки устраивались ярмарки, на которые съезжались поэты со всех уголков Аравии, чтобы прославить самих себя и своих сородичей. В таких условиях диалект мекканского племени курайш, служителей Каабы и устроителей хаджа, занимал привилегированное положение среди остальных наречий. Его распространению и хождению среди арабов также способствовало то, что курайшиты проявляли себя гостеприимными хозяевами Мекки и были искусными мастерами слова. Именно к ним были обращены первые проповеди Мухаммада, и вполне резонно предположить, что на их диалекте произносились первые коранические откровения. В самом Коране дважды указывается на то, что поначалу Мухаммад увещевал жителей Мекки и её окрестностей (сура 6 «Скот», аят 92; сура 42 «Совет», аят 7).

Со временем география его проповедей расширилась, а его последователи начали распространять новую религию среди других племён, которым было непросто привыкнуть к фонетическим и грамматическим особенностям чужого диалекта. Очевидно, Мухаммад прекрасно понимал, что языковые трудности могут стать препятствием на пути распространения Корана. Согласно традиции, он взывал к Аллаху, чтобы чтение Корана было облегчено для его последователей. Тогда его мольбы были услышаны, а писание было ниспослано ему в семи чтениях, которые получили название xарф.

В Cаxиxе Муслима приводится рассказ Убайя ибн Ка‘ба о том, что однажды ангел Джибрил явился к Мухаммаду возле пруда банy гифāр и сказал: «Поистине, Аллах велит твоим последователям читать Коран одним xарфом». Мухаммад ответил: «Я прошу благополучия и прощения у Аллаха, но ведь мои последователи не справятся с этим». Спустя некоторое время Джибрил вновь явился к нему и сказал: «Поистине, Аллах велит твоим последователям читать Коран двумя xарфами». Мухаммад попросил облегчения для своей уммы и в третий, и в четвёртый раз, и тогда ему было сказано: «Поистине, Аллах велит твоим последователям читать Коран семью xарфами, и каким бы xарфом они ни читали его, они поступят правильно». Хадисы о ниспослании Корана в семи xарфах переданы со слов более двадцати сподвижников и встречаются практически во всех авторитетных сводах. Ввиду этого Абу ‘Убайд отнёс их к категории мутавāтир, т. е. переданных независимо друг от друга большим числом свидетелей и не оставляющих сомнений в своей надёжности.

Различия между xарфами предполагают прочтение одного и того же фрагмента Корана по-разному. Например, аят «...и прокляни их великим проклятием!» (сура 33 «Союзники», аят 68) читается двумя способами, и во втором xарфе вместо слова كَبِيراً кабиран употребляется слово كَثِيراً касиран. При этом смысл аята изменяется незначительно: «...и проклинай их много». Большинство чтецов использовало второй способ чтения, но в современных изданиях Корана, которые во многом опираются на куфийскую традицию, предпочтение отдаётся первому варианту, восходящему к чтению Ибн Мас‘уда. Согласно традиции, оба описанных нами чтения считаются мутавāтир и относятся к тем самым xарфам, которым Мухаммад обучил своих сподвижников. Однако такое объяснение не удовлетворяет сторонников критического подхода к мусульманским преданиям, которые ссылаются на разночтения в Коране для обоснования гипотезы об окончательном сложении священного текста лишь в IХ в.

Некоторые исламоведы полагают, что разночтения использовались улемами для обоснования собственных взглядов в ходе религиозно-политической борьбы, которая началась при халифе ‘Усмане и не прекращалась ни в период правления Омейядов, ни после воцарения Аббасидов. Однако эта гипотеза очевидно слаба, поскольку известные нам различия между xарфами не затрагивают вопросы, послужившие причиной религиозно-политического раскола в мусульманской умме.

По мнению других исследователей, причиной возникновения xарфов была забывчивость Мухаммада, которую он якобы оправдывал волей Всевышнего: «Мы позволим тебе прочесть [Коран], и ты не забудешь [ничего], кроме того, что пожелает Аллах» (сура 87 «Всевышний», аяты 6-7). Что же касается преданий о ниспослании Корана в семи xарфах, то они, по мнению западных критиков, были придуманы богословами для объяснения существовавших между ними противоречий.

При этом открытым остаётся вопрос, поднятый нами во втором параграфе: если текст документа действительно редактировался на протяжении двух столетий, то почему не сохранилось никаких свидетельств этого сложного процесса, который неизбежно вызвал бы недовольство оппозиционных группировок и течений в Халифате?

Гипотезы о возникновении разных xарфов, выдвинутые западными авторами, активно обсуждаются современными улемами. Мусульмане признают, что факт наличия разночтений способен породить сомнения в истинности Корана. Египетский корановед аз-Зуркани (ум. 1948), открывая главу о семи xарфах, называет её любопытной и интересной, но вместе с тем порождающей опасения и сомнения. В раннеисламской литературе описываются случаи, когда даже сподвижники, впервые услышав разные xарфы Корана, начинали спорить и спешили за разъяснением к Мухаммаду. Согласно признанию Убайя ибн Ка‘ба, после такого случая в его сердце закралось сомнение, которое рассеялось лишь после того, как Мухаммад толкнул его в грудь и объяснил ему причину ниспослания Корана в семи xарфах.

Возникновение подобных ситуаций уже при жизни Мухаммада позволяет предположить, что сподвижники хорошо осознавали угрозу, которая исходила от разночтений в Коране. С конфликтами на этой почве мусульмане столкнулись в период правления ‘Усмана ибн ‘Аффана, когда было принято решение кодифицировать текст Корана и свести к минимуму возможные разногласия, взяв за основу диалект курайшитов. Однако, как мы помним, комиссия Зайда не стала полностью нивелировать особенности существующих xарфов. Проблема их письменной фиксации была отчасти разрешена благодаря отсутствию в расм ‘усмāни огласовок и диакритических знаков, а в тех случаях, когда консонантная основа не отвечала всем известным чтениям, аяты были записаны в разных копиях по-разному.

Почему же сподвижники не отказались от концепции семи xарфов, которая могла породить сомнения в сердцах малограмотных мусульман? Почему каждая попытка упрощения письменного текста Корана встречала сопротивление улемов, ратовавших за сохранение расм ‘усмāни в его первозданном виде? Почему столь спорный и опасный догмат представлял важность для мусульманских теологов?

Традиция объясняет это тем, что каждый из семи xарфов считается частью божественного откровения, утрата которого неприемлема с точки зрения религии. Как заключает кади ал-Бакиллани, семь xарфов были переданы Пророком, аккуратно сохранены чтецами и записаны в муcxафе; сподвижники засвидетельствовали их надёжность и опустили только то, что не относилось к категории мутавāтир. Ввиду этого проблема семи xарфов исследуется улемами в рамках самостоятельной науки, цементирующей многие коранические знания.